Хроники Сен-Жермена

Ярбро Челси Куинн

На луну нашла тень, и Эмили радостно вскинула голову. В следующий миг ее лицо омрачилось.

— Добрый вечер, мисс Харпер, — учтиво сказал мистер Франциск, подъезжая к ней на поджарой серой кобыле.

— Добрый вечер, — вяло кивнула она.

Он улыбнулся и спешился.

— Я чувствовал, что найду вас у озера. Ваши родители очень обеспокоены.

— Ах, родители! — Эмили очень надеялась, что ее возглас прозвучит независимо, на деле же она попросту огрызнулась и мысленно выругала себя за это.

— Да. Они попросили меня отыскать

вас, и я согласился. Я решил, что вам проще объясниться со мной, чем с отцом.

Эмили вздернула подбородок.

— Я слышала, к вам приехала какая-то француженка.

— Так и есть, — добродушно ответил Франциск. — Мы давно дружим и даже состоим в некотором родстве.

— Так вы француз? — спросила Эмили с неожиданной живостью.

— Нет, хотя мне случалось живать и во Франции. — Музыкант подстроился к шагу девушки, ведя лошадь в поводу.

— Я бы хотела там побывать. И вообще в Европе. Мне хочется куда-нибудь, где интересно. — Она свела губы в трубочку и наморщила нос.

Франциск покачал головой.

— Милая Эмили, в Китае, например, слово «интересный» означает еще и «опасный». Вам не худо бы об этом знать.

Эмили вновь вздернула голову, зная что ее обычно тусклые волосы в лунном свете обретают особенный блеск. Она надеялась, что мистер Лорпикар видит ее, и на идущего рядом спутника не смотрела.

— Вы не знаете, что такое беспросветная скука.

— Я? — Музыкант усмехнулся. — Я знаю о скуке много больше, чем вы. Но я научился справляться с этим недугом.

— Научились? И как же? — спросила девушка, с плохо скрываемым нетерпением озираясь по сторонам.

На вопрос не ответили, потом Франциск осторожно заметил:

— Думаю, мистер Лорпикар не придет. — Он не стал говорить, что позволил себе заглянуть в коттедж номер тридцать три и никого там не обнаружил. — Знаете, Эмили, вы еще молоды и склонны к неоправданным… — Музыкант не закончил фразу. «Кому помогают все эти нотации?» — спросил он себя.

— Увлечениям? — договорила с вызовом Эмили. — Но я с удовольствием предаюсь им. Мне хочется увидеть и испытать все, что возможно, пока не сделалось слишком поздно.

Франциск остановился так резко, что лошадь ткнулась мордой ему в плечо.

— Слишком поздно? Но вам еще нет двадцати.

Взгляд девушки был мрачен.

— Ах, знали бы вы! Отец, вы только представьте, сватает меня за Рея Ганнермана! Подумайте, каково это, а?

Франциск не имел о том представления, однако счел нужным заметить:

— Замуж вам вроде бы рановато.

— Отец решил, что пора. По его мнению, я нуждаюсь в надежном и рассудительном спутнике, способном меня направлять. Вот вздор! Я сама отлично справляюсь, — обиженно заключила она и быстро пошла вперед по дорожке.

Не такой уж и вздор, подумал Франциск. Мистера Харпера как раз понять можно. Трудно понять таких вот девиц, норовящих вредить себе всеми доступными способами.

— Знаете, — задумчиво сказал он, — некогда я

знавал одну женщину… и она…

— Эту французскую фифочку? — спросила Эмили грубо.

— Нет, то была итальянка, вдова, очень привлекательная и постоянно искавшая новизны в ощущениях. Ощущений хватало, но наконец они ей приелись, и она, сильно расстроившись, ударилась в самый суровейший аскетизм, ставший, правда, для нее всего лишь еще одним острым переживанием. Я говорю это потому, что, мне кажется, вам стоит пересмотреть свою жизнь.

— Вы хотите, чтобы я сделала выбор в пользу Рея Ганнермана? — спросила Эмили, покрываясь красными пятнами.

— Нет, но вы должны понять, что жизнь — это не то, что вам могут дать, а то, что вы способны взять от нее сами. Постоянно равняясь на чьи-то оценки, невозможно составить суждение о себе.

По тому, как дернулось угловатое плечико, можно было понять, что слова эти прозвучали впустую.

— Что сталось с той итальянкой? — спросила Эмили, когда ее спутник умолк.

— Она сгорела как свечка. — Это было чистейшей правдой. — Идемте, Эмили. Уже поздно. Мистер Лорпикар не придет.

— Вы просто не хотите, чтобы я с ним встречалась, — выпалила девушка, полагая, что вывела собеседника на чистую воду, и весьма удивилась, когда тот ничего не стал отрицать.

— Конечно не хочу, ибо он очень опасен.

— Нет, не опасен, — возразила Эмили. Не очень, впрочем, уверенно. — И я ему нравлюсь.

— Не сомневаюсь, — сухо согласился Франциск. — Но вы были с ним и вчера, и позавчера. Сегодняшнюю ночь вполне можно пропустить… ради ваших родителей, если не ради себя.

— Хорошо, но я встречусь с ним завтра, — заявила решительно Эмили, хотя руки ее вдруг предательски затряслись.

— Ладно. Если вы захотите, — кивнул Франциск, понимая, что возражения сейчас бесполезны.

— Да, захочу. И еще как! — Эмили бросила взгляд через озеро — на склон, где стоял тридцать третий коттедж. По кружной, петляющей вдоль берега тропке до него было около четверти мили, а по прямой — по сияющей лунной дорожке — не набралось бы и сотни ярдов.

— Он ждет меня, — сказала она, но повернула назад.

— Это его дело, — заметил Франциск и поспешил переменить тему: — Завтра все гости курорта приглашаются на пикник. Вы будете? Шеф-повар обещает мексиканскую кухню.

— Все пикники такие глупые, — заявила девушка с детской строптивостью.

— Но Кэти отменнейший кулинар.

— Да, — согласилась Эмили. — Мне очень понравилась ее спаржа с орехами. Я думаю, ничего вкусней не бывает.

— Ну, мексиканские блинчики, уверяю вас, не уступят этому блюду.

— Возможно, я и приду, — подумав, сказала Эмили. — Но обещать ничего не могу.

— Разумеется, — серьезно кивнул ее спутник. Они прошли мимо пляжа и пирса, потом повернули к кортам и, миновав главное здание, двинулись дальше — к девятнадцому коттеджу, где чета Харперов ожидала свою дочь.