Хроники Смертельной Битвы-3: Уничтожение

Ла Имие

В один прекрасный день их базу снова выследила совершенно неожиданная личность. У дверей базы стоял незнакомый человек с длинными - почти до середины спины - черными волосами, одетый в простые камуфляжные штаны и куртку. В целом - ничего особенного, если бы не лицо, скрытое под маской-респиратором. Нежданным гостем оказался еще один бывший член вражеского клана - Кабал, который был вынужден покинуть "Черный Дракон".

Год назад, как поведал Избранным сам бывший бандит, одному из подручных Шао Кана, наделенному даром предвидения, приснился вещий сон. Внешнемирец ясно узрел, что Кабалу из "Черного Дракона" предстоит стать одним из Избранных. До сего момента проклятый предсказатель не ошибался, а поэтому Шао Кан поверил ему и в этот раз. Поговорив с Кэно, он

дождался удобного момента и подослал к ничего не подозревающему Кабалу убийц. Враги застали его врасплох - в тот момент, когда он поздно ночью возвращался из клуба. Он пытался защищаться, но их было слишком много - пятеро против одного, да еще с ножами, мечами и дубинами, так что Кабала не спасло все его умение драться, тем более что он был не совсем трезвым и без оружия. С жуткими ранами и переломами он пролежал на пустынной улице около получаса; на его счастье, какой-то припозднившийся пьянчужка, идущий с вечеринки, увидел на тротуаре лежащего в луже крови человека и вызвал врачей. Документов у Кабала, как члена "Черного Дракона", естественно, не было, лицо же его было настолько изуродовано, что полицейские, на его счастье, просто не узнали бывшего нарушителя закона. Когда же они пытались расспрашивать Кабала о нападении, он старательно изображал потерю памяти. При первой же возможности бывший преступник, поняв, что уже сможет держаться на ногах, сбежал из госпиталя и добрался до одного знакомого умельца, который, не задавая лишних вопросов, делал для покалеченных бандитов новые части тела: именно он в свое время смастерил знаменитый инфракрасный глаз Кэно. Кабал был молод и силен, умирать он не собирался, однако тяжелые проникающие ранения не прошли бесследно - он был вынужден распрощаться с несколькими сегментами в обоих легких, и теперь его заметно мучила одышка. Об изуродованном до неузнаваемости лице нечего было и говорить - ходить в таком виде по городу было просто немыслимо. Знакомый Кабала быстро смастерил для него кислородную маску, почти полностью закрывающую лицо; пообещав при первой возможности отблагодарить его, бывший бандит растворился в городских тенях.

Избранным стало искренне жаль Кабала. Пусть даже раньше он и был членом преступного синдиката, он все равно не заслужил такой жестокой судьбы. Даже Соня, которая всегда ненавидела "Черный Дракон", смотрела на Кабала с сочувствием. На мгновение он снял маску, чтобы ее поправить, и Избранные ужаснулись его виду, хоть он и постарался как можно скорее снова ее надеть. Глубокие рубцы наслаивались один на другой, на лице не осталось ни сантиметра чистой кожи. Можно себе представить, как выглядели эти раны сразу после нанесения...

От взгляда Лю Канга не укрылось и нечто иное. Когда Кабал вел свой страшный рассказ, он неоднократно упомянул имя проклятого Шао Кана, и каждый раз Соня вздрагивала и еле заметно менялась в лице. В голове у Лю Канга уже давно зародились не самые хорошие догадки.

Он давно заметил, что после возвращения из плена Соня сильно изменилась - замкнулась в себе, перестала шутить, даже с близкими друзьями общалась намного меньше, чем раньше. Лю заподозрил неладное. Соня упорно утверждала, что во Внешнем Мире с ней все было благополучно, однако Лю все меньше и меньше в это верил. Соня была слишком гордой. Она не любила, когда ее жалели, не любила признавать, что даже ей иногда бывает нужна помощь, и поэтому она никогда не рассказала бы о том, что с ней случилось что-то неприятное. И сейчас... Шао Кан.

Что он мог сделать с Соней? На прошлой неделе Лю Канг ехал в метро. Рядом с ним какой-то человек, читая газету, открыл страницу с криминальными новостями, в которых говорилось об аресте безумного маньяка-извращенца. А что, если... Лю Канга передернуло от ужаса внезапной догадки. Чертов свихнувшийся монстр, неужели ему было мало внешнемирских девушек? Почему именно Соня должна была стать жертвой извращенных низменных фантазий отвратительного мерзавца? Юношу охватили злоба и ярость. Ну ничего, погоди, бесстыжий выродок! Попадись ты Избранным на дороге - и тебе придется ответить за то, что безнаказанно вытворял со своей пленницей, за которую было некому заступиться!

Из врожденного чувства деликатности Лю решил не говорить никому из друзей о своей страшной догадке,

а разобраться с мерзавцем один на один, если представится такая возможность. Сейчас же он продолжил слушать рассказ Кабала.

После получения маски Кабал долго скитался по глухим местам, таясь от людей. Потом он решил найти Избранных и сообщить им обо всем, что с ним произошло.

Соня предложила Кабалу тоже остаться с командой Избранных, но тот, сердечно поблагодарив девушку, наотрез отказался.

– Большое вам спасибо за помощь и сочувствие, но, к сожалению, я одиночка по своей природе и обречен на вечное одиночество. Знайте одно: вы всегда можете рассчитывать на меня, и я постараюсь помочь вам в случае нападения врагов.

– А ты можешь рассчитывать на нас, - ответила Соня, на прощание пожимая Кабалу руку.

***

С момента возвращения Избранных на Землю прошло два долгих года, но за это время так ничего и не произошло. Совсем ничего - не было ни нападений, ни провокаций, ни хоть каких-нибудь знаков того, что враги собираются делать. Джакс пришел к выводу, что от них наконец-то отстали, а опасность миновала, однако Ночной Волк советовал Избранным не расслабляться; он отнюдь не был согласен с тем, что враги о них забыли, а Джиал был прав. Избранные, несмотря на это, к нему не прислушались - уж очень им хотелось отдохнуть и расслабиться.

Хуже всех чувствовала себя Соня. Она постоянно вспоминала пережитое ею во Внешнем Мире. Ей думалось, что поначалу она боялась Императора, но потом вдруг по непонятной причине стала чувствовать себя рядом с ним так спокойно, как не чувствовала себя рядом ни с кем другим никогда в жизни. Ей много раз доводилось читать разнообразные истории о том, как люди внезапно, словно от удара молнии, понимали, что перед ними - их человек, их вторая половинка, но никогда не думала, что окажется в такой же ситуации.

Ей было странно и страшно от этого. Странно было сознавать реальность происходящего и одновременно понимать, что ты не можешь быть вместе с этим человеком в силу множества объективных и субъективных причин. Ее бабушка обожала любовные романы, да и сама Соня - чего греха таить - иногда листала их в школьные годы под партой на скучных уроках вместо классической литературы, которую настойчиво советовали читать ее высокообразованные родители. Авторы любовных романов постоянно придумывали разные хитросплетения и сложности, мешавшие влюбленным быть вместе, но в итоге все, как правило, успешно разрешалось, и люди обретали свое долгожданное личное счастье. Если бы и в жизни все было так просто, и она знала бы, что и для нее все тоже кончится хорошо... но есть ли она, эта слабая надежда? Однако Соня была реалисткой и не очень-то верила в романтические сказки о любви. Ей, конечно, нравилось читать об этом в детстве, но в глубине души она твердо знала: у нее такого никогда не будет, нечего и надеяться.

Надежда - странное чувство. Она живет в душе человека, позволяя ему мечтать, когда не надо, и неуместно надеяться на лучшее. Сама себе Соня честно призналась в том, что ей нравится надеяться. Надеяться на то, что возникшая проблема разрешится сама собой.

Соня давно не ощущала себя такой беспомощной. Судьба словно дала ей секундный шанс - и тут же отняла его. Неужели еще можно что-то исправить?

Однако ни Соня, ни другие Избранные даже не подозревали о том, что в это время происходило во Внешнем Мире...

– - Коварный замысел Шиннока

В грязной пыльной комнате было душно и темно, лишь две сальные свечи тускло чадили по углам. Тесное помещение смахивало скорее на старую грязную кладовку, нежели на человеческое жилище, лишь в одном углу было заметно какое-то странное шевеление, но это были не мыши - что-то слишком большое для мышей. Однако ничто больше не нарушало тишину мрачной каморки.

В какой-то момент низкая и маленькая, но странно тяжелая дверь приоткрылась с неприятным скрипом, похожим на жалобный стон. В проеме загорелись два ярко-синих светящихся глаза.