Хроники Смертельной Битвы. Часть 1. Начало
Шрифт:
– Эй, ты, Идолище поганое, а ну, убирайся вон отсюда!
– выкрикнул Майо, подойдя ближе.
– Мой Император, я вижу, у нас тут проблемы...
Однако в его вмешательстве уже не было нужды: Рейден, до которого наконец дошло, что его бывший чемпион в сговоре с внешнемирцами затеял-таки какую-то гадость, бросился со скоростью метеора прочь из зала, едва не потеряв по дороге любимую шляпу и забыв вытрясти из кармана осколки бутылки из-под так и не допитой бормотухи.
– Пусть проваливает, - равнодушно сказала Таджа.
– Скорее всего, он пойдет жаловаться Тьену. Что ж, я тут по дороге случайно встретила собственно Кунг Лао... на Ифукубе нашего электрического друга ждет более чем неприятный сюрприз.
36. Неприятный сюрприз
А
Закатаем рукава,
А мы Храм Света
Разломаем на дрова!
Когда Майо и его подручные, осторожно уложив на носилки полубесчувственного Шэнга, наконец покинули зал, Император смог остаться вместе с Мэан, Таджей и Кэно. Все произошедшее сильно его удивило и потрясло, и теперь ему очень хотелось с ними побеседовать и кое-что выяснить, кроме того, он считал, что ему будет легче прийти в себя и успокоиться, с кем-то разговаривая. С одной стороны, он чувствовал себя очень неловко после столь открытого проявления своих чувств, и ему было неудобно, с другой - он ощущал странное облегчение, словно сбросил с плеч тяжелый груз, который до этого таскал за собой годами.
– Ну у тебя, блин, и братья!
– с сочувствием посмотрел на него Кэно.
– Если бы у меня родственники были такими мудаками, я бы уж точно либо себе пулю в лоб пустил, либо этих уродов своими руками задушил. Рейден - дерьмо какое наглое, издевается над тобой и еще чуть ли не героем себя считает.
– Мне очень жаль, что ты это видел. Надеюсь, ты никому не станешь об этом болтать, - попросил его Шао Кан.
– Ну, о том, как мой братец довел меня до слез. Хотя он и сам всем разболтает без чьего-либо содействия.
– Да ладно тебе, - махнул рукой глава 'Черного Дракона'.
– Здесь нечего стесняться, это брательник твой, уебок вафельный, повел себя погано, а отнюдь не ты. И я, знаешь, не считаю, что тот, кто открыто переживает из-за беды, случившейся с дорогим ему человеком, сразу становится слабаком и тряпкой. Слезы облегчение приносят. Это лучше, чем копить стресс и злость в себе и потом срываться на других. Бывает так, что в глазах нет слез, а в сердце - целое море. Вот это уже нехорошо.
– Надо было разбить графин об голову Рейдена, он бы тогда током себя шибанул, - с нескрываемой ненавистью процедила сквозь зубы Мэан.
– Хорошо, что с Тэрой ничего серьезного, но у нее теперь после его электрошокера так раскалывается голова, что она ушла отлеживаться.
– Если к Рейдену подкрасться и облить его водой...
– прокомментировала Таджа, загадочно улыбаясь.
– А это идея, кстати. Если представится такая возможность, было бы неплохо претворить ее в жизнь. Кстати, а Эсмене что, и в самом деле решил грохнуть Тьена?
– Я, честно говоря, поначалу испугался, когда он объявил о своем намерении, - ответил Шао Кан, - но сейчас мне кажется, что у Кунг Лао достаточно сил, чтобы вкатать моего братца в стены его норы. Я видел твоего друга в бою, и он, поверь мне, звание чемпиона Смертельной Битвы получил не за просто так. Так что будем надеяться на лучшее.
***
Тем временем Эсмене, отправившись назад на Шимуру вместе с Суэ и Рутаем, предложил Тарсонису отомстить подлому Рейдену и его поклонникам. Тот поначалу встретил эту идею с недоверием, потому что побаивался Тьена и Джиала, но потом, наслушавшись пламенных речей разгневанного приятеля, собрал своих людей и с большим воодушевлением отправился громить Храм Света.
В обиталище фанатов Рейдена и Тьена никто, естественно, не ждал незваных гостей, и их там не ждал теплый прием. Завидев Тарсониса с его людьми, наставник Хуй Я вместо того, чтобы организовать оборону, выскочил на порог Храма и принялся вопить разнообразную нецензурщину; его любимый ученик и заместитель Жуй Хуй, на свое счастье, в это время находился у Тьена на горе Ифукубе. Рутай, услышав это, пререкаться с Хуй Я не стал, а попросту всадил наставнику метательный нож прямо в открытый для очередной тирады рот. Произошедшее далее в Храме Света побоище переросло попросту в кровавую свалку, а последствия ее увидел утром следующего дня новый чемпион Смертельной Битвы Лю Канг, когда вернулся с победой домой. Как того и следовало ожидать, исход мордобоя в силу того, что большинство монахов злоупотребляло алкоголем и курением кальяна, а вот к здоровой и питательной пище в силу отсутствия денег пристрастия отнюдь не имело, оказался далеко не в пользу Храма Света, который в прямом смысле превратился в груду обломков.
***
Во дворце Тьена на горе Ифукубе тем временем было тихо и спокойно. Сам Тьен заперся в своих покоях в ожидании Рейдена и, ничего не
Мастер Чоу, равно как и его божественный наставник Тьен, был весьма примечательной фигурой.
Всем понятно, что каков учитель, таков и ученик, а посему нетрудно догадаться, на что был похож в обычной жизни выкормыш знаменитого некрозооорнитофила. Родом Мастер был откуда-то из дальних провинций Китая и с целью вызвать у наивных слушателей сочувствие и подогреть в них ненависть к подручным Шао Кана распространял о своей персоне слухи, что перебрался под крылышко Тьена после того, как вся его родная деревня была вырезана куэтанцами. Быть правдой это не могло по определению, потому что за такое дело Император однозначно навлек бы на себя страшный гнев Джиала и компании, но, несмотря на это, желающие пожалеть несчастного Мастера все же находились. Тем не менее факт оставался фактом: Тьен действительно научил Чоу магии и боевым искусствам, однако Мастер, будучи обычным смертным человеком, для достижения сверхъестественных способностей должен был забирать часть жизненной энергии у других людей. За счет этого ученичок Тьена прожил на свете уже больше пятисот лет и умирать пока не собирался.
Одно время этот ненормальный Светлый, пользовавшийся энергетическим вампиризмом для получения бессмертия и магической силы (вам это ничего не напоминает?), пытался навязываться в учителя к Великому Кунг Лао, но тот, будучи человеком весьма неглупым, быстро понял, что за фрукт этот Чоу, и послал его куда подальше.
В последние пять лет старый идиот, которого сам бывший чемпион называл не иначе, как Мастер Чмо, окончательно рехнулся. Он перестал мыться и менять белье, а также принялся носить в свою пекинскую квартиру со свалок и помоек разнообразный мусор: ножки от стульев, вздутые и пустые консервные банки, одноногие табуретки, старые чемоданы, дырявую одежду (часть ее он подарил Рейдену на день рождения), ботинки на одну ногу, использованные батарейки... Также в квартире Мастера появилось великое множество порченых продуктов: просроченный майонез, тухлые сосиски, прокисшее молоко, заплесневелый хлеб, червивые орехи, гнилые фрукты и овощи, обглоданные кости... Вследствие этого в жилище полоумного тьениста в невероятных количествах развелись муравьи, тараканы, мыши и крысы. По вечерам старый сморчок, наряженный в грязные рваные лохмотья непонятного происхождения, выходил на балкон с двустволкой и нунчаками, грозясь всех поубивать. Не выдержав всего этого ужаса, соседи вызвали психиатров.
В отсутствие великого Мастера врачи в сопровождении полиции вошли в его квартиру, в двери которой даже не было замка, отчаянно борясь с рвотными позывами и зажимая руками носы. То, что они увидели, могло бы довести до инфаркта даже самого стойкого. В первых двух комнатах горой возвышались чемоданы, табуретки и прочие предметы из коллекции Чоу, а над кроватью, словно скала, нависли несколько сумок с гаечками, винтиками, ножками от стульев и ржавыми водопроводными трубами. К самой кровати, прикрытой изъеденным молью пледом в пятнах, вела узкая тропинка, по краям которой возвышались жуткие завалы из утильсырья. По всему этому добру толпами бегали клопы, вши, блохи, муравьи, тараканы, крысы и мыши. Все остальное представляло собой вообще неописуемое зрелище. Толстый слой ржавого налета проглядывал из-под не менее массивного слоя грязи и муравьиных тел на двери, ведущей в третью комнату. Это свидетельствовало о том, что эта дверь когда-то была металлической. Один из психиатров пнул дверь ногой, после чего та рассыпалась прахом, и вошел внутрь. На полу был метровый слой слежавшегося мусора, а сама комната выглядела так, словно в ней проводили чемпионат по боям без правил. Дверь в кладовую была переломлена пополам, при этом верхняя ее часть висела на петле, как елочная игрушка, а нижняя, выломанная вместе с петлей, лежала на полу. Цветы в горшках, засохшие уже около десятилетия назад, были поломаны и вырваны, стекла в окнах выбиты, а рама наполовину выдрана из оконного проема. У стены лежал перевернутый диван с оторванной спинкой, две ножки которого валялись в противоположных углах комнаты. Шкаф тоже стоял вверх ногами, и из его задней стенки был выломан солидный кусок древесины. От стола осталась лишь крышка, ножки же врач нашел на подоконнике. Уцелела лишь кровать, при этом из постельного белья то и дело выползали клопы величиной с голубиное яйцо. Продолжая обследовать помещение, врачи обнаружили в нем большую коллекцию холодного и огнестрельного оружия - нунчаки, дробовик, двустволку, пистолет Макарова, обрез, около пятидесяти боевых, метательных и охотничьих ножей, сюрикены и стилеты. Теряясь в догадках насчет того, где безумный старик мог раздобыть целый арсенал, они окончательно убедились в том, что Мастер социально опасен, и позвонили в полицию, на всякий случай попросив прислать в качестве подкрепления еще один наряд.