Хроники Тамула. Трилогия
Шрифт:
Глаза Нэйвин сузились.
– Вот уж этого не надо, Спархок. Я и сама могу о себе позаботиться.
– Конечно, можешь. Именно поэтому ты и стоишь здесь под дождем. Не упрямься, Нэйвин. Слишком поздно и слишком сыро, чтобы затевать долгий спор.
– Теперь я уже дважды у тебя в долгу. Ты уверен, что… – Она не договорила.
– Совершенно уверен, сестренка. Я ведь теперь женатый человек, забыла?
– Ну и что?
– Да так, ничего особенного. Пойди поищи себе пристанище.
Спархок поехал дальше, качая головой. Нэйвин была славная девочка, но совершенно не умела позаботиться о себе.
Он
– Извини, – шепотом сказал Спархок, – я не заметил. – Кто-то следил за ним, и он явственно чувствовал враждебность, которая встревожила Фарэна. Чалый был боевым конем и чуял врага не то что шкурой – всеми фибрами души. Спархок быстро пробормотал стирикское заклинание, пряча под плащом сопутствующие ему жесты. Он выпустил заклинание медленно, чтобы не встревожить неведомого наблюдателя.
Это был не элениец – Спархок тотчас почувствовал это. Он двинулся дальше и нахмурился: наблюдателей было несколько, и они не были стириками. Спархок мысленно отступил, пассивно ожидая хоть какого-то намека на их сущность.
Осознание пришло к нему леденящим ударом. Это были не люди. Спархок слегка шевельнулся в седле, и его рука скользнула к рукояти меча.
Затем ощущение слежки исчезло, и Фарэн облегченно встряхнулся. Повернув некрасивую морду, он с подозрением глянул на хозяина.
– И не спрашивай, – ответил ему Спархок. – Я не знаю.
Это было не совсем правдой. Прикосновение разумов, таившихся в темноте, было смутно знакомым, и эта знакомость порождала в мозгу Спархока вопросы, на которые ему вовсе не хотелось искать ответа.
Он задержался у дворцовых ворот ровно настолько, чтобы отдать стражникам твердый приказ не перебудить весь дворец, а потом спешился во внутреннем дворе.
Из конюшни на залитый дождем двор вышел молодой человек.
– Почему ты не предупредил, что возвращаешься, Спархок? – негромко спросил он.
– Потому что терпеть не могу парадов и церемоний посреди ночи, – ответил Спархок своему оруженосцу, отбросив на плечи капюшон. – Почему ты не спишь так поздно? Я обещал твоим матерям заботиться о твоем отдыхе. Накличешь ты на меня беду, Халэд.
– Ты что, пытаешься шутить? – Голос у Халэда был хриплый, ворчливый. Он взял повод Фарэна. – Заходи в дом, Спархок. Ты проржавеешь, если будешь торчать под дождем.
– Характер у тебя не лучше, чем у твоего отца.
– Это семейное.
Халэд провел принца-консорта и его злобного боевого коня в пахнущую сеном конюшню, где горела, источая золотистый свет, пара фонарей. Старший сын Кьюрика был рослым плечистым юношей с черными жесткими волосами и коротко подстриженной бородкой. Он носил облегающие штаны из черной кожи, сапоги и кожаную безрукавку, оставлявшую открытыми руки и плечи. Массивный кинжал висел у него на поясе, запястья охватывали стальные браслеты. И видом, и манерой держаться он так походил на своего отца, что Спархок в который раз ощутил краткий болезненный укол невосполнимой утраты.
– Я думал, что Телэн вернется с тобой, – заметил оруженосец, расседлывая Фарэна.
– Он простудился. Его мать – и твоя тоже – решили, что ему не стоит ехать по такой погоде, и уж я-то с ними спорить не собирался.
– Мудрое решение, – заметил Халэд, рассеянно шлепнув по носу Фарэна, который попытался его цапнуть. – Как они поживают?
– Ваши матери? Отменно. Эслада все пытается откормить Элис, но без особого успеха. Как ты узнал, что я в городе?
– Один из головорезов Платима видел тебя у ворот и сообщил мне.
– Я должен был догадаться. Надеюсь, ты не разбудил мою жену?
– Ее трудно разбудить, когда Миртаи сторожит двери. Дай мне плащ, мой лорд. Я повешу его просушиться в кухне.
Спархок что-то проворчал и стянул с плеч насквозь промокший плащ.
– Кольчугу тоже, Спархок, – прибавил Халэд, – пока она совсем не заржавела.
Спархок кивнул, расстегнул пояс и принялся выпутываться из кольчуги.
– Как подвигается твое обучение? Халэд невежливо хмыкнул.
– Я еще не узнал ничего, чего не знал бы раньше. Мой отец был куда лучшим учителем, чем наставники из орденского замка. Эта твоя идея, Спархок, никуда не годится. Все другие послушники – аристократы, и когда мы с братьями обходим их на тренировочном поле, им это очень не нравится. Мы все время наживаем себе новых врагов – только успевай поворачиваться. – Он снял седло со спины Фарэна, повесил на крюк у ближайшего стойла и принялся обтирать жеребца пучком соломы.
– Разбуди какого-нибудь конюха, – сказал ему Спархок, – пускай он этим займется. В кухне кто-нибудь есть?
– Хлебопеки, я думаю, уже проснулись.
– Ну так пусть кто-нибудь состряпает мне поесть. Обедал я довольно давно
– Хорошо. Что задержало тебя в Чиреллосе?
– Я предпринял небольшое путешествие в Ламорканд. Их вечные распри выходят из-под контроля, и архипрелат хотел, чтобы я кое-что разнюхал на этот счет.
– Тебе следовало известить жену. Она уже собиралась отправить Миртаи на поиски. – Халэд ухмыльнулся. – Подозреваю, Спархок, что тебя опять ждет семейный скандал. – В этом нет ничего нового. Келтэн здесь, во дворце?
Халэд кивнул.
– Кормят здесь получше, и он не обязан молиться трижды в день. Кроме того, он положил глаз на одну служанку.
– Это меня тоже не слишком удивляет. Стрейджен тоже здесь?
– Нет. Что-то там стряслось, и ему пришлось вернуться в Эмсат.
– Тогда разбуди Келтэна. Пускай присоединится к нам в кухне – я хочу потолковать с ним. Только я немного задержусь. Хочу прежде заглянуть в мыльню.
– Вода наверняка холодная. Топки на ночь гасят.
– Мы воины Бога, Халэд, и нам надлежит быть стойкими.