Хроники Тинакриуса Сатуара
Шрифт:
Проникающий дневной свет, казалось, окутывал и согревал все пространство вокруг, делая его визуально еще больше. «Наверное, здесь очень красиво ночью, когда над куполом открывается вид на звездное небо», – представляла себе Анна, осматриваясь.
Задумавшись, она даже не почувствовала, как подруга схватила ее за руку. Только лёгкий рывок заставил Анну вынырнуть из своих фантазий. Ранее незамеченный дополнительный зал находился справа. Именно туда ее и вела эльфийка.
Длинные столы с обилием полных подносов напомнили отпуск по путевке “все включено”. Но внезапно проснувшееся чувство голода быстро
Чтобы не выглядеть странно, Анна старалась повторять все действия за соседкой и накладывала все то, что брала себе Сэя. Потом они обе вышли через другой выход в голубой зал и заняли небольшой столик на четверых у одного из окон.
Анна не смотрела по сторонам, не в состоянии больше себя сдерживать. Она с аппетитом набросилась на еду, которая так умопомрачительно пахла. Положив первый кусочек в рот, девушка еле сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия: «Невероятно!» Сочетание ингредиентов между собой поражало, настоящая магия вкуса. Только полностью опустошив тарелку, она смогла оторваться от нее и осмотреться. И лучше бы Анна этого не делала! Добрая половина присутствующих сверлили её взглядами.
«Я что, испачкала лицо? – Она промокнула губы салфеткой, но те казались чистыми. Анна понимала, что позволила себе немного вольностей, но она старалась есть аккуратно. – Тогда какого они все пялятся, как на инопланетянку? Это я тут должна быть в шоке!» – возмущался внутренний голос.
– Ани, – тихо позвала ее эльфийка, – не обращай внимания. Они, наверное, услышали о тебе и хотят удовлетворить свое любопытство.
– Я тоже не против его удовлетворить, – попыталась отшутиться Анна, хотя ее одолевало смущение. Значит, придётся какое-то время побыть местным развлечением, пока они не привыкнут.
«Не впервые мне ходить белой вороной».
– Понимаешь, у нас тех, кто вырос в другом мире или не со своим народом, называют “потеряшками”, хотя правильно говорить Смалади, что в переводе означает потерянное сокровище. Но в обществе укоренился обратный стереотип, и все из-за того, что Смалади в основном потомки магов-преступников, которых в наказание ссылали на Эрду. Даже вернувшись после отбывания срока, они оставались отвергнутыми в обществе, а их дети наследовали судьбу родителей.
– Ясно, и много здесь Смалади?
– Детей преступников нет, но есть дети от смешанных браков, выросшие не со своей расой, как я, например, – почти шепотом добавила Сэя последние слова, бросая быстрый взгляд в сторону зала. – Но Смалади нас называют скорее из вредности, потому что это неправильное определение. Истинные Смалади – только рождённые в другом мире, как ты, Анна, и таких в Эурлане не было уже, – она задумалась, – лет триста.
– Ого, значит я не только белая ворона…
– Что, прости? – не поняла соседка.
– У нас тех, кто выделяется, называют “белыми воронами”, но в моем случае я, скорее, “изгой”, – и, заметив вопросительное выражение на лице эльфийки, поспешила объяснить: – Это человек, отвергнутый обществом, потому что он не такой, как все, – а про себя добавила: «Это кольцо-переводчик плохо настроено, будет сложно…»
– Изгой, – словно пробуя слово на вкус, повторила Сэя, – всего одно слово для такого значимого определения?
– Так-так-так! – совсем рядом раздался женский голос
Анна повернулась на звук голоса. Говорила высокая красивая блондинка с зелеными глазами. За ней стояли ещё две девушки, рыжая и брюнетка.
– И что молчишь? – обращалась та к эльфийке. – Не желаешь нас представить своей новой подружке?
«Наверное, местные стервы», – подумала Анна, глядя на эту троицу, и тут же ответила:
– Я и сама могу представиться. И если есть вопросы, спроси у меня лично.
– О, посмотрите-ка, у нас здесь смелая новенькая. Тебя явно не мешало бы проучить, чтобы знала, где твое место, грязная потеряшка! – прошипела блондинка в ответ, сделав еле заметный жест рукой.
В ту же секунду на Анну опрокинулся поднос с пустой тарелкой и стакан с недопитым соком. От неожиданности девушка вскочила на ноги и попятилась.
– Что, уже уходишь, так и не представившись? Где же твои манеры? Хотя откуда они могут быть у такой, как ты? – ядовито пропела блондинка, и вся троица ехидно захихикала, поддерживая.
Застигнутая врасплох такой ситуацией, Анна оглянулась по сторонам, не веря в происходящее. Некоторые студенты, находящиеся в зале, делали вид, что не обращают внимания, но большинство из них в открытую следили за разыгравшейся сценой. Пока она переваривала случившееся, блондинка снова махнула рукой, теперь уже в сторону Алисэи, со словами «А почему ты не допиваешь свой сок?!», и стакан с напитком полетел в эльфийку, оставляя на ее платье ярко-красные потеки.
Если до этого момента Анна была в растерянности, то теперь ее словно накрыло волной эмоций: злость, ненависть, обида сменяли друг друга с такой скоростью, что сложно было понять, какое именно чувство она сейчас испытывает.
«Да как ты посмела? Ладно я! Я стерплю. Но обижать Сэю! Хоть мы и мало знакомы, и я не знаю, в чем ваш конфликт, но такого отношения к подруге не позволю!» – кипел разум Анны.
Такой откровенной доброты и бескорыстия к другому человеку, которое показала Сэя, Анна ещё не встречала. Эльфийка запала ей в душу с первых минут знакомства. Всего несколько часов, как они встретились, а у нее сложилось впечатление, будто они дружат целую вечность. Ярость клокотала в груди. Хотелось вцепиться обидчице в волосы и проучить.
Алисэя в этот момент растерянно переводила взгляд между ними. В ее больших голубых глазах блестели сдерживаемые слезы.
«Да что с ними?» – задавалась вопросом Анна.
– Прошу, Ибира, не надо… – умоляющим тоном очень тихо прошептала эльфийка. Ее голос дрожал, она выглядела, как испуганная маленькая девочка.
Смотреть на подругу было больно. И это стало последней каплей. Никогда раньше Анна не была импульсивной или агрессивной, но с момента пробуждения в этом мире в ней будто что-то изменилось. Столько всего накопилось за прошедшие годы – постоянный контроль и боязнь дать себе волю, страх перед неизвестным, незримый барьер, который ее сдерживал, боль от утраты и физические страдания. Так много всего. Сейчас все четко осозналось и отделилось от нее прошлой. Она почувствовала себя другим человеком – чужой для самой себя, но сильной и уверенной.