Хроники Тридевятого
Шрифт:
Гусляр проводил друга грустным взглядом и обратился к Коту:
– По-понимаешь, Котофей, – не могу я так, без подготовки… Страшно и не понятно, как к Водяному, например, подступиться. Где искать его? Я ведь мало о нашей местной нечисти знаю. Домового, например, ни разу в глаза не видел. Лешего и Водяного, как и Бабу Ягу, издалека разглядывал, подойти не решался, хоть и любопытно. Да и знаю я, к моему стыду, о них маловато.
Гуся выжидающе засопел.
Кот некоторое время молча рассматривал поэта: прикидывал, оценивал на свой звериный взгляд возможности нового компаньона. Поразмыслив, он ответил:
– Не расстраивайся, мой юный друг, без инструктажа и тщательной подготовки ни к Водяному, ни Лешему, ни к Домовому, а тем более – к Змею Горынычу я тебя не отпущу. Завтра начнём. Жду тебя с утра возле Дуба. А пока рекомендую с Царевной-лягушкой о Водяном побеседовать. Она многое о нём знает, да и о Лешем тоже.
– С-с-спасибо, Котофей! – Гусляр заметно приободрился, – По-по-пойду царевну поищу. До завтра!
Кот помахал поэту мягкой лапой и улыбнулся по-кошачьи, прищурившись. Он устал на сегодня от суеты. Долгие, неопределённые разговоры вызывали сонливость. Кот Учёный с облегчением остался один и решил подремать немного на опустевшем крыльце под неярком осеннем солнцем. Осень выдалась удивительно ласковой и ясной – ни дождей холодных, ни ветров северных. Благодать… Кот сладко зевнул и вскоре заснул, свернувшись клубком.
Важными делами Кот Учёный любил заниматься вечерами и по ночам. Дневной отдых с посмотром нескольких интересных снов он считал целительным. Кстати, сновидения не только скрашивали кошачью жизнь, но и помогали придумывать новые сказки. Кот отлично помнил почти все свои сны, которых за долгую жизнь перевидал великое множество.
К сожалению, мыши и птицы на это раз не снились – Коту привиделась Баба Яга.
Глава 8
Баба Яга
Бабе Яге не спалось. Причиной бессонницы было осеннее новолуние. Тёмный всадник, повелитель чёрного неба, безжалостный ангел зарождения Луны по имени Вадал парил в ночном небе. Он звал беззвучно, но требовательно: пора!
Пришло время навестить старших сестёр. Забыть об этой повинности не давала костяная нога. С вечера нога гудела и ныла. Изнуряющую боль не унять было с помощью волшебных мазей или заговора. Старая ведьма знала – один лишь могильный холод принесёт облегчение.
С тех пор как две старшие сестры Яги отошли в мир иной, подобное происходило раз в году, в пору одного из осенних новолуний.
«Началось…» – с раздражением подумала Баба Яга. Старших сестёр своих, давно умерших, старая ведьма недолюбливала. Вспоминала родственниц только тогда, когда они сами настойчиво о себе напоминали.
Яга заворочалась на печи, потревожив спящего под боком чёрного кота Мишку. Толстяк Мишка нехотя спрыгнул на лавку, с лавки на пол. Следом за домашним любимцем, чертыхаясь, Баба Яга слезла вниз и уселась под печкой. Правую ногу она поставила на пол, а костяную, левую, вытянула вдоль лавки. Сверкая из угла ярко-жёлтым глазом, Мишка наблюдал, как хозяйка подхватила корявой рукой старое лоскутное одеяло и накрыла больную ногу. Кот умел говорить, но молчал, понимая: лучше хозяйке не мешать. Старуха цокнула языком, и комната осветилась тусклым, голубоватым светом. Кошачьи глаза в углу погасли.
Яга разглядывала лоскутное одеяло и через него легонько постукивала кулаком по костяной ноге. Привычный ритуал помогал сосредоточится перед предстоящим визитом к сёстрам.
Старая ведьма вспоминала лихую молодость, сопела в такт воспоминаниям и бормотала себе под нос: «Вот из этой материи – грязно-розовый в клетку лоскуток – было матушкино любимое платье, а этот синий кусочек плотной ткани от моей юбки-клёш. Фасон вышел из моды двести лет назад. Красное платье… Когда-то мне шло красное. Совсем выцвела ткань – выглядит буро-коричневой. А здесь орнамент из зелёных змеек – рисунок угадывается с трудом. У сестёр из этой ткани были блузки. Помнится, они носили одинаковые ожерелья в виде змей. Фу ты ну ты! Противные, алчные физиономии, острые зубы, косые глаза. У Эльки – зелёные в крапинку. У Ядки – рыжие. Как же тошно вспоминать! Ладно – хватит страдать впустую! Пойду…»
Лоскутное одеяло воспоминаний, теперь старое и ветхое, Яга изготовила вручную, без всякого чародейства, сшив остатки-обрезки разноцветных тканей, которые доставала из бабушкиного сундука. Сундук по-прежнему служил для хранения лоскутков, ниток и старых пуговиц и стоял, как и много лет назад, под низким окном избушки. Баба Яга тщательно собирала материал для нового лоскутного одеяла – дело необходимое, долгое и ответственное.
Свернув аккуратно ценное одеяло и опустив костяную ногу на пол, ведьма наконец поискала глазами притихшего Мишку. Позвала: «Эй, кис-кис-кис! Полно прятаться. Напомни, какие гостинцы приготовлены для этих ненасытных гадин. Не забыть бы чего».
Конец ознакомительного фрагмента.