Хроники Второго пришествия (сборник)
Шрифт:
Попробуем так: обет безбрачия – это вынужденная временная мера. Люди в своей вере ослабли, их души стали мелкими и не могут охватить несколько объектов сразу, так что только любовь к Создателю должна поселиться в их сердцах. А женщина после сговора со Змеем потеряла доверие и должна прежде очиститься. Чушь, конечно, так как предполагается, что ряд стареющих пацанов в начале тысячелетия были авторитетней Создателя, но на первое время сойдет.
Уф, пора к Даниилу. Хотя и не хочется. Разговор у нас будет тяжелый, да и похвастаться мне особо нечем – доказательств моего рьяного служения не так уж и много, что-то я ослаб в вере. Значит, надо пойти по старой советской методе. Как-никак, Даниил
Вы еще не поняли, о чем идет речь? Поясню, хотя начинаю за вас беспокоиться.
В далекие советские годы, когда поездка за границу воспринималась как высшее благо и несла в себе колоссальные материальные возможности, самым важным было что? Ответ неверный. Какое такое правильное поведение?! Глупость чистейшей воды! Хочешь хорошо себя вести – сиди дома и не шляйся по странам загнивающего капитализма. В те уже хорошо забытые годы в наших магазинах не было ничего, не считая рыбных консервов и брюк неописуемого цвета и фасона, сшитых на фабрике «Большевичка». Они идеально сидели только на карликовых слонах. Всего остального не было, а то, что было, – являлось либо производным от неудачного брака упомянутых брюк с консервами, либо товаром от спекулянтов, везомым из-за границы и сбываемым за бешеные деньги. А как они попадали к спекулянтам? Молодцы! Два варианта: либо фарцовка, то есть скупка у интуриста (что чревато, ибо ГБ не дремлет), либо привоз из-за бугра, что тоже не всегда легко, так как там чекист тебя лично сопровождает, сливаясь с группой ничего не подозревающих единомышленников.
К счастью, в те далекие годы существовали редкие категории граждан, которым разрешалось многое. Эти баловни судьбы и везли дефицит на родину. Валюты советским гражданам выдавалось мало, так что экономили на себе – туда тащили харч и водку с икрой на обмен, а оттуда товар. Существовала четкая специализация. Вот, скажем, хоккеисты. У них баулы под форму гигантские, а значит, можно легко набить их болоньевыми плащами. Большой театр и танцоры-народники? Это люди интеллигентные, тонкой душевной структуры, так что им приходилось возить только мохер, технику и автомобильную мелочь. Еще стюардессы помогали, да вообще, этот список можно было продолжать до бесконечности. Конечно, со всем этим добром еще надо было пройти границу. У спортсменов, в случае удачного выступления, проблем не возникало – кто же тронет народных героев? А вот если, не дай Бог, проиграют, то все – и товар отберут, и по башке наваляют.
Вот именно в этот ответственный момент и срабатывала народная мудрость. Ведь твоя судьба в первую очередь зависела от людей, которые тебя за границу на сытые хлеба и отправляли. А люди, они ведь добрые, особенно если ты позаботишься о них заранее. Поэтому никогда не приезжай домой без сувенира начальству – и любая твоя оплошность будет прощена. Не поленись, выясни до поездки пристрастия и привези то, что доставит радость.
Итак, что прикалывает Даниила? Ответ на поверхности – все, что относится к Христу. Так что, если я явлюсь пред светлы очи Его с артефактом, да еще таким, как копье Лонгина, то отношение ко мне резко улучшится. Отпадет даже правомерный вопрос о том, чем я занимался последнее время. Искал копье и нашел! Как-никак, важный предмет.
Подмаслить шефа – правильная мысль!
Глава 38
Пора в Армению. Только на этот раз обойдемся без помощи общепитовских забегаловок, да и самолет тут лишний. Поедем проверенным апостольским способом – зажмурился, подумал, и ты уже на месте. Бензин заодно сэкономим. А впрочем, лень – все-таки хочется испытать судьбу. Как-никак, еду я с важной апостольской миссией к великому
Хорошо, что все ребята после обеда еще в Приказе и не разбежались каждый по своим делам. Я нажал кнопку селектора и попросил секретаршу сделать мне четыре стакана чая. Ребят таким же образом звать не стал – и так о них подумал, сами явятся. Действительно, ждал я не больше минуты. Когда мальчики зашли, их уже ждал чай – в замечательных тоненького стекла стаканах, уютно расположившихся в тяжелых мельхиоровых подстаканниках. Рядом на блюдечках лежали дольки лимона. Сахар я не любил, так что его не было.
– Ну, чудо-богатыри, есть работка!
– Поедем Еноху наваляем? – загорелся Никита. – А то этот ветхозаветный качок совсем уже оборзел?
– Никита, – я укоризненно посмотрел на него, – можно, конечно, и так сказать, но задача у нас помасштабней будет. Мы с вами торжественным образом отправляемся в Армению и попробуем раздобыть там копье Лонгина, которое после повезем Даниилу в Иерусалим.
– Мысль красивая, – задумался Никита, – да и артефакт знатный. Может, после такого подарка Даниил наконец определится со временем коронации царей-пророков. А то место – Иерусалим – он указал, а о дате молчит. Мне уже смежники всю плешь проели!
– Но-но, мальчишка, не зарывайся! Какие они тебе смежники – как-никак Русская Православная Церковь.
Никита хмыкнул, но спорить со мной не стал.
– Церковь, телевизионщики – все беспокоятся, – продолжил он. – Ладно, с коронацией все понятно, а потом что будет? Ведь надо и для аборигенов устроить шоу. Приедет Владимир Владимирович, и где его встречать? Где молебен торжественный устраивать? В храм Христа Спасителя он не хочет, говорит, что неуместно: еще не так давно там отпевали первого Президента Ельцина, а теперь второго – коронуют. Каково? Да и если посмотреть на состав партийных делегаций и гостей, то будет процентов на восемьдесят тот же набор. Причем в тех же костюмчиках и с теми же выражениями на лицах.
– Могу понять Путина, – согласился я, – ассоциация не из приятных. Что предлагаешь?
– Да вариантов-то не особо и много. – Никита развел руками. – Стадионы отпадают после лондонской истории, площади – пошло, да и транспорт надо будет куда-то девать.
– Вот площадей не надо, – заметил я, – еще маршировать начнут, а это не первомайская демонстрация. Тут благость нужна. Предлагаю единственный выход – Воробьевы горы. Прямо перед университетом. Супер! Высоко – всю Москву видно. Представляете, хлопцы, красота-то какая: все колокола в первопрестольной звонят, купола золотые на солнце огнем горят, мужики в слезах умиления на коленях перед царем-пророком-батюшкой ползают, а он такой скромный и величественный, да осененный благодатью. А вокруг него… Надоело, – я махнул рукой, – мизансцены пусть Михалков выстраивает, по этой части он у нас царь и бог! Ты, Никита, в его честь назван, так что к нему и ступай с этими глупостями.
– Уже! – ответил Никита, и хитрая гримаска появилась на лице моего помощника.
– А если «уже», так нечего тут из меня дурачка строить!
– Место, Володь, ты хорошее предложил, но вот с Михалковым есть одна заминочка.
Я удивленно посмотрел на Никиту, создавалось ощущение, что он говорил с кем-то другим.
– А что ты так на меня смотришь? – продолжил он. – Надо чтобы в этот момент у него было окошко в графике.
– А ты, часом, сынку, умом не тронулся?
Никита отвел глаза. Ладно, поговорим напрямую с Никитой Сергеевичем. Я нажал кнопку селектора: