Хроники затерянной эры (трилогия)
Шрифт:
— Система, диагностика, — выдавил он, изо всех сил стараясь справиться с головокружением.
— Лейтенант, — отозвалась машина голосом семилетнего ребенка, — у вас сломаны обе ключицы, ваше состояние вне опасности. Боевой доспех понес незначительный эстетический ущерб. Ваш коэффициент боевого применения составляет семьдесят девять процентов с прогнозируемым резким падением примерно через час.
Слушая лепет системы, Фарк чувствовал, что ему становится все лучше. Капли его крови на визоре полностью растворились, и он отчетливо мог рассмотреть трех андроидов, выходивших из полуразбитой капсулы.
— Почему
— Лейтенант, на сломанные ключицы наложен дублирующий материал, который рассосется в течение нескольких часов. Повторное его наложение строго воспрещено, а успешное сращивание костей возможно только в стационаре.
Фарк не ответил.
Отшвырнув плечевые захваты, которые и сломали ему ключицы, он поднял энл-фал и вышел из дымящейся капсулы в помещение, в прошлом явно бывшее машинным залом. Сейчас зал представлял собой жалкое зрелище — энигматические конструкции были разодраны на куски в результате перепада давления и взрыва от приземления капсулы. Повсюду лежали обломки некогда совершенных систем и громоздких аппаратов. С потолка свисал жгут, состоявший из переплетенных прорезиненных шлангов, с которых стекала черная жидкость.
Одна из стен была пробита снаружи, и через нее, как сквозь замочную скважину, на лейтенанта смотрело черное око космоса. В нем чудился упрек — космос ожидал, что Фарк погибнет вместе со своими боевыми товарищами, и теперь был разочарован, что не может принять его в свои холодные объятия навечно…
Лейтенант помотал головой, отгоняя наваждение. Даже если космос, как уверяют некоторые сумасшедшие, действительно разумен, сейчас он не мог дотянуться до Фарка. Место, где спасательная капсула пробила обшивку исполинского корабля, затянулось едва заметной синеватой пеленой, которая не давала космосу высосать воздух и надежно защищала Фарка.
Он с большим трудом отвел взгляд от бездонной пропасти и наконец вспомнил, что остается командующим операцией.
— Система, узнай количество выживших десантников и наличие боеспособных андроидов.
— Лейтенант, ни один маяк доспехов десанта не отвечает, — пролепетал невидимый ребенок. — В открытом космосе находятся семь разгерметизированных спасательных капсул, связи с их системами нет. Предположу, что вы и три андроида — все, что есть в наличии у сил Федерации в этом регионе.
— Проклятье, — прошептал Фарк.
— Согласен с вами.
— Что насчет противника? — спросил он секунду спустя.
— Система сторожек докладывает о наличии живого объекта на капитанском мостике. Кроме того, система жизнеобеспечения корабля находится в активном состоянии. Я взял на себя ответственность заблокировать датчики системы в радиусе ста метров вокруг вас, лейтенант.
Фарк хотел выругаться, но вовремя передумал. Его доспех отличался от прочих наличием у бортовой системы довольно развитых «мозгов», а это значило, что кроме полезных функций к нему добавлялись неприятные — например, подробная запись происходящего. И нет сомнений в том, что эта запись подвергнется тщательному анализу, когда он выполнит свою миссию. Выставлять себя некомпетентным офицером лейтенант вовсе не хотел.
Надо быстрее покончить с этим — ведь в запасе у него не больше часа.
Он повернулся к андроидам, стерегущим периметр:
— Построение «сорок четыре». Система, укажи им цель.
— Выполнено, лейтенант, — ответил несуществующий ребенок.
Получив приказ идти сквозь все препятствия, боевые роботы, построившись перед командиром клином, стали продвигаться к стене. Когда до нее осталось двадцать шагов, андроиды синхронно остановились, и один из них, вооруженный штурмовой лазерной пушкой, забросил оружие на плечо и три раза мазнул по стене длинным лучом.
На стене задымились три ровных линии, образующие правильный треугольник, и андроиды, удовлетворенные этим, продолжили движение как ни в чем не бывало. Шедший первым робот ударил по треугольнику рукавицей доспеха, и тот выпал из стены, огласив открывшийся коридор звуком глухого удара.
Пока андроиды лезли в новообразовавшийся выход, лейтенант, собравшись с духом, велел системе связать его с самим командором.
— Слушаю, лейтенант, — раздался в доспехе сухой голос адмирала флота, следующего к планетам Федерации.
— Командор, — обратился к нему Фарк, решив говорить начистоту, — докладываю о катастрофе. Оборона «Сердца Эльвы» оказалась частично восстановлена. Десантный корабль и истребители поддержки были сбиты ракетами, десантные капсулы уничтожены на подлете. Я единственный выживший — в моем распоряжении только три андроида.
После продолжительного молчания, во время которого на висках лейтенанта выступили крупные бисеринки пота, послышался надтреснутый голос командора:
— Как вы могли так опростоволоситься, лейтенант? Я ведь предупреждал, чтобы вы не смели недооценивать врага.
— Виноват, командор. Я постараюсь хотя бы частично искупить…
— Впрочем, — не слушая его оправданий, продолжил собеседник, — моей вины в этом позоре намного больше. Сколько хороших парней уже погибло из-за этого корабля… Лейтенант, какое решение вы приняли?
— «Кролик» находится на капитанском мостике, сэр, я иду на штурм.
— «Кролик»? Этот «кролик» уже уничтожил всех ваших подчиненных. Вы уверены, что одолеете его?
— Без сомнений, сэр!
— А у меня на этот счет другое предчувствие. Впрочем, дело ваше. Не будь тут затронута офицерская честь, я бы приказал вам остановиться и дожидаться подкрепления. Но в вопросах чести не так уж много рациональности. Принимайте решение сами. Я уже отдал приказ — часть эскадры движется к вам. Конец связи.
— Так точно, командор! — гаркнул лейтенант, уже зная, что связь прервалась.
Андроиды продолжали двигаться клином, разрезая встающие на пути преграды, а когда система, рассчитавшая оптимальный путь, подавала им сигнал, они резали потолочные плиты и поднимались на уровень выше с помощью генераторов гравиполя, встроенных в доспехи. Лейтенант шел за ними почти бездумно, словно и сам был роботом. В его голове все еще звучали, не утихая ни на секунду, слова адмирала, сомневающегося в том, что он сможет справиться с «кроликом», уже уничтожившим его надежды на очередное звание. Сам лейтенант, несмотря на то что обладал экстрасенсорным восприятием, не чувствовал свою смерть. Но и уверенности в своих силах у него также не было.