Хроники затерянной эры. Дилогия
Шрифт:
…Тем временем, не догадываясь о том, что их разговор так интересен людям, столпившимся за дубовыми дверьми, консул и Верховный жрец вели пространную беседу. К их разговору прислушивалась третья фигура, стоящая чуть позади кресла, а может, даже трона, на котором восседал жрец. К сожалению, о молчаливом человеке нельзя было сказать ничего конкретного, кроме разве того, что он был высок, мускулист и имел хорошую выправку. Его лицо невозможно было разглядеть, поскольку на него падала тень от капюшона. Зато та же люстра с несколькими светильниками очень даже хорошо освещала сидящего на престоле Верховного жреца.
Он сегодня
В общем, впечатлением, производимым на окружающих, Верховный был доволен. Но он и вовсе был бы счастлив, если бы его вид или сан внушали тот же трепет и в сердце консула — мерзавец и невежа разговаривал с ним как равный!
В глубине души первожрец отдавал себе отчет, что по людскому закону вины Турсии тут не было, и должность первого консула равна сану первожреца. Но ведь есть и законы Ануида! Неявные, неписаные, но подразумевающие его сан выше всех должностей мирян. Правда, своего недовольства сложившимися отношениями с Турсией Верховный жрец не высказывал и при разговоре не подавал вида, что его хоть как-то это тяготит. Разговор, кстати, шел о невероятно важных событиях. Турсия, в противоположность жрецу одевшийся в скромный черный кафтан, уже десяток минут говорил о том, что в баронстве старого рыцаря Алариса, расположенном на границе с Болотами Василисков, был замечен бог Звездных демонов.
— …это и сообщил Ингус, — говорил Турсия. — Он собирался добровольно предстать перед твоим судом, но я поспешил заверить, что он все сделал правильно. Отступив при встрече с богом-демоном, он тем самым не уронил чести паладинов и святых братьев — ведь они не могли ему противостоять…
Верховный жрец, или, как назывался его сан на новый лад, первожрец, свел иссиня-черные, окрашенные сажей брови едва ли не воедино и с неудовольствием глянул на Турсию. Внешне он представал чуть полноватым, ростом ниже среднего, с небольшой, тщательно маскировавшейся залысиной. На самом же деле это был увертливый, хитрый с повадками мелкого проныры-карманника мужчина. Турсия отличался от всех людей, когда-либо знакомых первожрецу, прежде всего своим непревзойденным интеллектом, а также поразительной цепкостью и медвежьей хваткой. Чего стоил хотя бы этот пронзительный взгляд. Иногда Верховному казалось, что Турсия читает его, как открытую книгу.
— Мне жаль, Турсия, — промолвил первожрец, вдоволь насмотревшись на собеседника. — Жаль, что зерна веры, которые есть в каждом человеке, в тебе так и не дали всходов. Как можешь ты говорить такие богохульства?! Ведь сказано: «Нет бога, кроме Ануида, есть лишь сущности, прячущиеся под личинами»! Кроме того, ты утверждаешь, что паладины под командованием брата Ингуса не смогли бы одолеть владыку Звездных демонов! Напомню тебе, Турсия, что этими словами ты срамишь бога нашего Ануида, и ты знаешь, какая кара ждет тебя за это. Неужели ты хочешь после смерти возродиться в Темном мире? Взываю к твоему разуму, Турсия, будь осторожен!
Лицо консула скривилось, как от зубной боли. Наверняка он клял первожреца последними словами, в числе которых непременно были «дурак» и «идиот». Верховный понимал его негодование и в некотором роде даже разделял. По сути, произошло событие, выходящее из ряда вон, — свершилось то, о чем предупреждал Ануид. Идут Звездные демоны, и первым в мир пришел «бог», одним своим существованием пугающий первожреца до колик в животе.
Но тем не менее он, первожрец, вместо того чтобы действовать и быстро принимать стратегические решения, тратит время на препирательства и религиозные наставления. Наверно, все дело в проклятом тщеславии: ему настолько сильно хотелось уличить Турсию если не в ереси, то в грехе, что перед этим желанием отступал даже страх перед богом-демоном.
Еще раз окинув уничижительным взглядом консула и наткнувшись на прямой ответный взгляд, первожрец резко передумал продолжать нападки: он ясно представил себе Турсию находящимся в застенках карающих братьев и ужаснулся. Нет, не тому, что Турсия терпел жестокие пытки, а тому, что этого умного, всегда знающего что делать человека не будет рядом с ним, когда в мир вторгнутся полчища Звездных демонов. Нет, с обличительными речами нужно заканчивать.
Он глянул на того, кто стоял подле престола. Послушник Фарк был единственным человеком, за исключением Верховного жреца и Турсии, кто присутствовал в зале. Точнее, человеком его можно было назвать с большой натяжкой. Высокий, статный, мускулистый, черноволосый, с волевым лицом, напоминающим благородного хищника, — внешне от человека он не отличался. И лишь немногие знали, что этот странный послушник — один из тех Звездных демонов, в ожидании которых замер мир. Но Фарк отличался от других: по сути, он предал своих собратьев и перешел на сторону детей Ануида. Он полюбил свой новый мир и готов был драться за него насмерть.
Эти слова в ухо первожреца произнес сам Ануид, а значит, демону можно доверять и не опасаться удара в спину.
Почувствовав на себе взгляд Верховного, послушник Фарк откинул с лица капюшон и остро взглянул на своего господина.
— Фарк, — начал первожрец, — ты понял все из того, что говорил лорд Турсия?
Дождавшись кивка и не обратив внимания на недоуменный взгляд Турсии, Верховный продолжил:
— В таком случае поведай нам про ваших богов. Что делает один из них в нашем мире?
Фарк неопределенно пожал плечами и, безбожно коверкая слова, делая безобразные ошибки, едва разборчиво и к тому же с сильным эльвийским акцентом, повел речь в духе того, что у Звездных демонов нет богов.
Его пространные объяснения прошли мимо ушей жреца Ануида. Верховный задался вопросом, почему эльвы, вместо того чтобы убить демона, обучили его языку людей, и обдумывал, как получилось так, что Ануид впервые за долгие годы заговорил со своим рабом лишь для того, чтобы уверить в том, что этот демон будет сражаться на их стороне.
— …у наст ест правител, — тем временем продолжал демон Фарк, — который похожи на бог. Но… они ни ест бог — они ест человек. Большой. Силный. Многоживущий, но человек. Мы называем их Великий и Величайший.
— Значит, — перебил его Турсия, успевший оправиться от изумления и вернуть глаза со лба, — Ингус видел одного из «великих» демонов?
Фарк отрицательно помотал головой и замахал руками:
— Нет. Нет. Нет! Никто из Великий ни стал сюда никогда спускатьц. Никто ни стал одеватьс крестьянин. Это не Великий.