Хроники железных драконов
Шрифт:
— Какой же тогда смысл во всех этих хитрых интригах?
— Ну как это лучше тебе объяснить? — Вилл ненадолго задумался. — Давай я расскажу одну историю.
Ворон гулял, просто гулял (начал Вилл). Он не искал себе на голову приключений, но и не старался их избежать. Такой уж он был мужик.
Так вот. Он подошел к дому Скорпиона, и Скорпион пригласил его зайти. Скорпион налил ему выпить.
— Ты останешься поужинать?
— Да, так я и сделаю.
Скорпион достал столовое серебро и свой лучший фарфор и приготовил Ворону прекрасный ужин. Затем
— Выпьешь чашечку кофе? И как насчет покурить?
— О, мне очень нравятся оба твоих предложения, а еще я останусь переночевать.
Скорпион достал свой самовар и сварил в нем «Блю маунтин», а затем дал Ворону кальян и турецкий табак. Он показал гостю все комнаты своего дома, кроме одной. Окончив осмотр, Ворон сказал:
— Я слышал, у тебя есть комната, полная сокровищ. Это все говорят.
— Да нет там ничего особенного, — сказал Скорпион, но все же показал эту комнату Ворону.
Комната была битком набита золотом, серебром и драгоценными камнями. Однако Скорпион был прав — там не было ничего особенного. Самое обычное сокровище.
Обычное или необычное, но глаза Ворона заблестели от жадности.
— Великолепное сокровище, — сказал Ворон. — Только я не думаю, что тут оно находится в безопасности. Кто-нибудь может залезть ночью в окно и все украсть.
— Я как-то об этом не думал, — сказал Скорпион; дело было давно, и все вели себя куда приличней. — Неужели такое и вправду бывает?
— Еще как бывает. Думаю, я лягу сегодня спать рядом с твоим сокровищем, чтобы сторожить его от воров.
Но сколь бы наивны ни были те времена, о Вороне и его замашках ходили очень нехорошие слухи. Поэтому Скорпион ответил:
— Нет, нет и нет. Нельзя взваливать на гостя столь недостойную работу. Ты будешь спать сегодня в моей собственной кровати, на шелковых простынях и под ирландской кружевной накидкой. А сокровища я уж сам посторожу.
Так они и сделали.
Скорпион прошел в комнату, где хранилось сокровище, запер дверь, свалил все сокровища в кучу и лег на эту кучу, растопырив клешни и подняв готовое для удара жало. Всю эту ночь он беспокоился, какие хитроумные трюки может придумать Ворон, и не сомкнул глаз ни на секунду.
Утром Скорпион вышел из комнаты с сокровищем и обнаружил, что Ворона нет. И что вместе с ним исчезли постельные принадлежности, столовое серебро, фарфоровые тарелки, самовар и кальян.
Вилл развел руками — рассказ, мол, окончен.
— Это все.
— Так в чем же смысл этой аллегории? — спросила Алкиона после короткой напряженной паузы.
— Ну… У меня есть партнер. Пока меня готовят к коронации, он организует продажу титулов и должностей всем падким на такой товар по ценам, едва достаточным, чтобы не вызвать недоверия. Те, кто заподозрит меня в жульничестве — а таковых будет предостаточно, — не решатся его арестовывать, ведь иначе я сразу пойму, что за мною следят. К тому же меня поселят во Дворце Листьев, а уж там-то сокровища самые что ни на есть особенные. Ловкий человек может рассовать там по карманам столько, что станет богачом по гроб своей жизни. Поэтому противники будут ставить мне ловушки, начиненные такими чудесами, что искушению не смог бы противостоять ни один порядочный взломщик. Но пока они сторожат свои поблескушки и побрякушки, я смоюсь из города. Мои доходы будут относительно скромными, но я сохраню жизнь, а это тоже чего-то да стоит.
Алкиона нахмурилась и сжала
— Ну почему ты такой идиот? Почему изо всех обитателей Вавилона ты должен был рассказать все это именно мне? Я сотрудница администрации Его Отсутствующего Величества. Я — Леди Мэральности и наследница по женской линии рода Л'Инконну. В будущем, когда брат мой займется делами более серьезными, а так оно неизбежно и будет, мне обеспечено место в Лиосалфаре, а при определенной доле удачи я вырасту до членства в Совете Волхвов, даже не успев еще окончательно впасть в маразм. Я — все твои враги в одной упаковке.
— Нет. — Вилл встал и взял ее за руки. — Я тебе не верю. По пути сюда я задавался вопросом, какая часть моих к тебе чувств — это просто романтическая иллюзия, образ свободы, увиденный в тот момент, когда я только что вышел из-под земли, — и какая не более чем тяга к недостижимой авантюристке, встреченной мною на маскараде. Ты встретила меня ледяным холодом, без единого доброго слова, без единой улыбки. И все же я абсолютно уверен…
В дверь сунула голову молоденькая русалка:
— Алли, тут только что сообщили, что Запад пришел в движение.
— Да, спасибо. — Алкиона слегка изменила позу, чтобы сотруднице не было видно, как она держится за руки с каким-то незнакомцем. — Так в чем же ты там уверен? — спросила она, когда дверь за русалкой закрылась.
— Я уверен, что…
В кабинет въехала муэра верхом на каком-то чиновнике, который шел, низко согнувшись и опираясь на две короткие палки, так что седло у него на спине держалось параллельно полу. На глазах у него были шоры, во рту — мундштук уздечки. Муэра — коза от талии вниз и девица сверху — была нагишом, если не считать татуировок, с волосами, дико всклокоченными и сплошь в колтунах, в знак преданного служения благу сограждан.
— Запад зашевелился! — воскликнула она.
— Да, да, я скоро этим займусь, — кивнула Алкиона и повернулась к Виллу. — Ты должен понять…
— Он зашевелился! Запад! Он пришел в движение!
— Благодарю тебя, глейстиг [66] .
Она отстранилась от Вилла в тот самый момент, когда в кабинет вошел черный карлик с корзиной живых куриц и сунул ей на подпись квитанцию безвозмездного изъятия. Из левой и правой стены почти одновременно вынырнули хайнты-посыльные и заговорили, перебивая друг друга. Вежливо постучав, но не дожидаясь ответа, в дверь вошел фоллет, он призывно махал пачкой принятых телефонограмм.
66
Персонаж шотландской мифологии, полуженщина-полукоза.
В дверь снова просунулась русалка:
— Алли, лорд начальник Главного финансового управления интересуется…
— Хватит!
Голова Алкионы окуталась голубоватым, нервно дрожащим сиянием, ветер, не коснувшийся в кабинете больше ничего, разметал ее волосы. В этот момент она была нестерпимо прекрасна и вызывала ужас.
— Закройте глаза, — сказала Алкиона.
Она хлопнула ладонями, и ударил оглушительный гром.
Они летели. Под ними ритмично покачивался мощный круп гиппогрифа, Вилл держался за талию Алкионы. За спиною Вилла к седлу была приторочена корзина с курицами. Они поднимались все выше, огибая Вавилон.