Хроники железных драконов

Суэнвик Майкл

Три грифона с пронзительным криком бросились за ней. Победитель ухватил ее мощным клювом, заскрежетала жесть, банка открылась, зашипело пиво. Грифон завис на месте, взмахивая сильными крыльями и смакуя пенистую жидкость.

Грифоны, хоть и любили пиво, переносили алкоголь плохо. Некоторые уже с трудом держались на крыльях и беспомощно тыкались в стены каменных городских ущелий. Один решил с размаху приземлиться на висячий мостик, соединяющий два университетских здания, и чуть не промахнулся. Джейн вздрогнула.

Дженни засмеялась, рыгнула и бросила еще одну банку.

— Бери

себе стул, — приветливо пригласила Сирин. — Мы тут болтаем.

Джейн прислонилась к балюстраде, разглядывая бесконечные ступенчатые башни с круглыми куполами. Они были похожи на термитники, могучим заклинанием увеличенные до чудовищных размеров. Воздушные мосты объединяли их в сложное единство. Тут и там мелькали зеленые пятна балконов и висячих садов. В этих домах было все, что нужно жильцам, включая театры и магазины, больницы и рестораны. Здесь можно было жить, неделями не выходя на улицу, и многие, особенно студенты, так и жили. Глядя на бесконечные ряды окон, Джейн ощутила себя — нет, не затерянной, — но одной из миллионов, единственной и неповторимой в целой галактике столь же неповторимых существ. Ей было хорошо здесь, как нигде и никогда.

— О чем?

— О социальной справедливости и анархии.

— О грифоньих яйцах.

— О мальчиках.

Джейн взяла банку, не забыв пролить немного пива на пол. Села на свободный стул. Чернавка придвинула к ней тарелочку сухих соленых жуков, но Джейн покачала головой.

— Никак не могу получить философский камень. Даже не знаю, может, у меня понтийская вода с примесью?

От получения камня впрямую зависел зачет, но Джейн старалась говорить об этом небрежно.

— Можете мне что-нибудь посоветовать?

— Слишком напрягаешься, — весело сказала Сирин. — Серьезная ты у нас очень, ученая такая. Ходи на танцы да чаще спи с мальчиками.

— Как будто мало на свете этого камня! — добавила Наина. Она была из черных гномов и до невозможности политизирована. — Нам не философский камень нужен, а такая система управления, при которой сильные не угнетали бы слабых.

Она изобразила скрещенными руками знак молота — без капли иронии, на полном серьезе!

— Да, помощи от вас, пожалуй, дождешься!

— Кстати! — Сирин подняла глаза к небу и объявила всему свету: — Яшма говорит, что у Билли-страшилы три яйца!

— Что-что?

— А она-то откуда знает?

— Ничего подобного! Или подожди…

— Ну я это скоро узнаю, — продолжала Сирин. — Яшма обещала устроить двойное свидание. — Она вынула из целлофанового пакетика сушеную стрекозу и сунула в рот.

— Глядите! — Дженни Синезубка метнула банку как раз посередине между двумя пролетающими грифонами. Бросившись на добычу одновременно, они так столкнулись, что полетели перья. Пока они дрались, подлетел третий грифон и уволок банку. Но его коготь, вонзившись, застрял в ней, и он, поспешно улетая, тряс лапой в тщетных усилиях высвободиться. Все расхохотались, в том числе и Джейн. Наина предложила сыграть в канасту, а Чернавка желала непременно в пинокль. В итоге сели играть в эльфийского дурака. Сирин все время везло, а Джейн несколько раз

подряд оставалась с черной девой и мелкими червами.

— Не твой день, — сказала ей на это Сирин.

— Да уж, ясно, не мой.

— Ну, не знаю, как вы, а я, пожалуй, погляжу, что в мире делается. В Сенодене открыли новый клуб. Кто со мной?

Чернавка закивала, Наина, нахмурившись, отказалась. Дженни Синезубка подбросила карты вверх, ветер подхватил их, разметал в воздухе, унес прочь.

— Я с вами, — сказала Джейн.

* * *

Переход в Сеноденскую башню лежал двенадцатью этажами выше Габундии. Пройдя его, они поднялись на лифте еще на тридцать четыре этажа. Новый клуб, о котором слышала Сирин, назывался «Утопленник». Вход в него располагался у центральной шахты, и его блестящие стальные стены дрожали, когда мимо проезжала тяжелая кабина.

— Как в подводной лодке, — заметила Джейн, глядя на множество выкрашенных в яркие цвета труб, проходящих по стенам и потолку.

— Не пялься так, — сказала Сирин, — а то все поймут, что мы студентки.

Над стойкой бара висело в ряд несколько телевизоров, и все показывали разрушения, причиненные бомбежкой в Кокейне. Изображение мерцало в такт оглушительному грому оркестра. Девушки сели за столик, им принесли напитки. К ним присоединился гном по имени Рыжий Глот. Сначала он клеился к Сирин, не очень, правда, настойчиво, но потом у него разгорелся политический спор с Наиной.

— Я-то лично за сохранение сословий. Я же гном — мы все в душе консерваторы. — Он сунул в рот сигарету. — Есть у нас такие, что отрекаются сами от себя. Но зря.

— Ох, не начинай ты с ней об этом! — взмолилась Сирин. Но Наина уже проглотила наживку.

— Ну и глупо с твоей стороны! Сословная система выгодна только правящей верхушке. Белая кость — желанный гость, черную кость под лавку брось. Так всегда было.

— Ну и что? — Зажженная спичка осветила надменную улыбку. — Почему я должен думать о других?

— Сирин! — Джейн сжала руку подруги. — Объясни, почему у меня не получаются опыты.

Сирин смутилась:

— Джейн, ты должна понять это сама. Так построено обучение. Ты сама должна…

— Но я не могу…

— Так лучше, поверь. Так полагается.

— Думая о других, ты и о себе думаешь! Или ты надеешься подрасти и выбиться в эльфы?

— Очень остроумно! Видал я таких, как ты!

— Каких это таких?

— Сирин!

— Нет! Даже говорить об этом не хочу.

— Таких! Которые часами болтают о страданиях своего народа, а вот переспать норовят с эльфами, со своими не желают!

— Ну, не переживай так, коротышка! Приголубит кто-нибудь и тебя, не посмотрит на твой… размер!

— Ну ты и сука! — Рыжий Глот швырнул окурок на пол и растер подошвой начищенного итальянского башмака. — Вот такие мне и нравятся!

Он протянул Наине руку. Они вышли на площадку и затерялись среди танцующих.

— И больше мы их не увидим! — прокомментировала Сирин.

В воздухе нависло предчувствие. Рядом с их столиком возник эльф в костюме из жатого шелка.

— Девушки!