Хронолиты
Шрифт:
Большую часть того приятного субботнего вечера мы провели, слушая три доклада подряд, пока не настал момент, когда Аннали решила, что все эти разглагольствования слишком абстрактны на ее вкус. Однако когда мы сбегали через вестибюль, меня окликнула немолодая женщина в широких джинсах и мешковатом свитере горохового цвета, сверкнув в мою сторону огромными очками.
Ее звали Суламифь Чопра. Я знал ее по Корнеллскому университету. Карьера, связанная с исследованием Хронолитов, завела ее глубоко в дебри фундаментальной физики.
Я представил Сью Аннали.
Аннали
– Госпожа Чопра, я знаю, кто вы. В смысле, в новостях постоянно упоминают ваше имя.
– Ну, я проделала кое-какую работу.
– Рада с вами познакомиться.
– Взаимно, – но Сью не сводила глаз с меня. – Странно встретить тебя здесь, Скотти.
– Разве?
– Неожиданно. Пожалуй, это знак. А может, и нет. Нам нужно как-нибудь наверстать упущенное.
Я был польщен. Мне очень хотелось с ней пообщаться. С некоторым пафосом я протянул ей свою визитную карточку.
– Не нужно, – сказала она. – Я смогу найти тебя, когда мне понадобится, Скотти. Не волнуйся.
– Сможете?
Но она уже скрылась в толпе.
– У тебя хорошие связи, – заметила Аннали по дороге домой.
Но это было не совсем так. (Сью не позвонила мне – как минимум в том году – и не отвечала на мои попытки связаться с ней.) Связи у меня, конечно, были, хотя и не самые лучшие, но и случайных людей в моей жизни не было. В том, что я встретил Сью Чопра, был какой-то знак, как и в той женщине из пригорода, которая ехала в автомобиле. Но смысл его оставался непонятен, у пророчеств неразборчивый язык, сигнал тонет в шуме помех.
Вызов в кабинет Арни Кандерсона никогда не обещал ничего хорошего. Он был моим начальником с момента моего появления в «Кэмпион-Миллер», и что я точно знал об Арни: хорошие новости он приносит сам. А если вызывает в свой кабинет, то готовься к худшему.
Совсем недавно я уже видел Кандерсона в гневе, когда команда, которую я возглавлял, напортачила с заявочно-сортировочно-почтовым протоколом, что едва не стоило нам контракта с национальной сетью розничной торговли. Но стоило мне войти в кабинет, как я понял: на этот раз дело куда более серьезное. Когда Арни злился, он кричал и кипятился. Сегодня, что было еще хуже, он сидел за своим рабочим столом с таинственным видом человека, которому поручена безрадостная, но необходимая обязанность. Похороны, скажем. Он старался не встречаться со мной взглядом.
Я пододвинул стул и стал ждать. У нас были неформальные отношения. Мы друг к другу на барбекю ходили.
Он сложил руки и сказал:
– Непросто это сделать. Но я вынужден сказать тебе, Скотт, что «Кэмпион-Миллер» не продлит твой договор. Мы его аннулируем. Это официальное уведомление. Знаю, что тебя не предупреждали, и, Бог свидетель, мне чертовски жаль, что это свалилось на тебя. Ты имеешь право на полное выходное пособие и щедрую компенсацию за шесть месяцев, которые ты не отработал.
Я был не так уж и удивлен, чего, видимо, ожидал Арни. Азиатский экономический кризис сильно подрезал «Кэмпион-Миллер» на внешних рынках. В прошлом году фирму приобрела транснациональная корпорация, чье руководство уволило четверть сотрудников и распродало большинство дочерних предприятий «К-М» по цене их недвижимости.
И все-таки меня это несколько ошарашило.
Уровень безработицы рос. Проблемы с водой и развал азиатской экономики многих выкинул на биржу труда. Ниже по реке, в пяти кварталах отсюда, вырос палаточный городок. Я представил там себя и ответил:
– Ты сам скажешь об этом команде или хочешь, чтобы я это сделал?
Мои ребята работали над прогнозированием рынка программного обеспечения – одно из самых прибыльных направлений компании. В частности, мы изучали подлинные и мнимые случайности в области анализа потребительского рынка и определения конкурентоспособной цены.
Предложите компьютеру выбрать два любых числа от одного до десяти, и машина будет выдавать цифры действительно в случайном порядке – может быть, 2 и 3; может быть, 1 и 9, и так далее. Дайте то же задание людям, выстройте ответы в график и получите кривую с сильным креном в сторону 3 и 7. Под словом «случайный» люди чаще понимают то, что можно назвать «неочевидным»: не с краю и не посередине, не часть ожидаемой последовательности (2, 4, 6) и так далее.
Иными словами, то, что вы называете хаотичным выбором, сильно отличается от реального положения вещей.
Можно ли использовать это отличие с выгодой для себя в крупных коммерческих приложениях – игре на бирже, маркетинге или скрытой рекламе?
Мы думали, что можно. И добились некоторого прогресса. Работа шла довольно успешно, поэтому было как минимум странно, что именно в этот момент Арни сообщил мне эту новость.
Он откашлялся:
– Ты не понял. Команда остается.
– Прости?
– Это не мое решение, Скотт.
– Ты уже говорил. Ладно, ты не виноват. Но если проект продвигается…
– Не спрашивай у меня объяснений. Честно говоря, у меня их нет.
Тут до меня дошло:
– Пять лет. Мать твою, Арни! Пять лет!
– Никаких гарантий нет. Теперь уже нет. Ты знаешь об этом так же, как и я.
– Если бы я понимал, что случилось, стало бы легче.
Он заерзал в кресле.
– Я не вправе говорить об этом. Ты прекрасно работал, и если хочешь, дам любые письменные рекомендации.
– Намекаешь, что я нажил себе врага в руководстве?
Он почти кивнул:
– То, что мы здесь делаем, довольно жестко контролируется. Люди занервничали. Я не знаю точно, появился ли у тебя враг. Возможно, ты ошибся в выборе друзей.
Но это было маловероятно. У меня не так много друзей.
Конечно, были люди, с которыми я мог пообедать или покидать бейсбольный мяч. Но я никого не подпускал слишком близко. Так или иначе, но постепенное эмоциональное истощение превратило меня в парня, который много работает, дружелюбно улыбается и уходит домой, чтобы провести вечер перед видеопанелью с парой бутылок пива.