Хронометр Его Величества
Шрифт:
Кроме того, что могут означать слова «спустись в подвал и прочти»? Никакого подвала или погреба в комнате он не обнаружил, лишь старая облезлая самодельная циновка прикрывала давно не крашенные доски. В день приезда во дворе он заметил крытый колодец с воротом, но за окном ночью было так темно, что не различить даже контуры этого сооружения. Похоже, необходимо ждать, пока ситуация сама по себе не проясниться.
Снова появилось желание напиться, но это никак не помогает от чувства страха, который обязательно накатится с приходом ночи. Фил в ярости смял записку и пнул её ногой.
Ближе
Он подошёл к фотографии Мэрилин. Какой-либо дельный совет она, безусловно, не даст. Да и вряд ли возможно услышать дельный совет от красотки, которая сама ушла в мир иной при весьма странных обстоятельствах. Фил просто смотрел на фотоплакат и думал о своем.
Он попал в этот странный дом после серьезного психологического стресса. Хали – Гали его чуть не пристрелил и едва не отправил на тот свет. По этой причине немудрено, что всякая нечисть из потустороннего мира в бессильной злобе проявляет разочарование, что пока не удалось заполучить Фила в их черные ряды. Крутится вокруг, пугает, старается вывести из равновесия, но заполучить никак не может!.
– Кишка у них тонка! – вслух прокричал Фил. – Как говорил герой Евгения Леонова в кинокомедии «Полосатый рейс»:»: « Меня без хрена не сожрешь!» Пересиденты – народ упрямый…
На душе стало немного легче, но по мере того, как за окном сгущалась темнота, страх все больше проникал в комнату и опутывал Фила своими ледяными волнами.
5.«Итак, она звалась Татьяной…»
– Началось! – с каким-то жутким ощущением подумал Фил, когда в лесу снова истошно завыла какая- то очередная нечисть. Вой все усиливался, очевидно, тварь, его издающая, медленно приближалась к дому.
За окном промелькнула чья-то тень, на долю секунды заслонив свет от луны. Затем хлопнула входная дверь, которую Фил с вечера плотно закрыл на крючок. Снова заскрипел пол в коридоре. Кто-то неведомый и невидимый старался подобраться к Филу. Скрип все приближался. Фил зажмурился и сжался в комок под светом своего фонарика. Половицы скрипели уже в комнате совсем близко от него. Затем неизвестный подвинул стул к стене напротив Фила и присел на него. После этого установилась зловещая тишина. Вой за окном прекратился. Фил почувствовал, что кто-то смотрит на него в упор и открыл глаза…
…Перед ним на краешке стула сидела девушка лет 18-20. На ней было длинное платье, какие носила женская половина человечества в начале двадцатого века. Девушка была довольно симпатичной. Она смотрела прямо в упор на Фила и, заметив, что он открыл глаза, тихо поинтересовалась.
– Почему ты не выполнил мою просьбу?
– Ка-а-кую просьбу? – от волнения стал заикаться Фил.
– Ничего не бояться. Спуститься в подвал и прочесть.
– А ты кто? Как тебя зовут, – потихоньку стал приходить в себя Фил.
– Татьяна. Отец очень любил Пушкина, поэтому старшую сестру Ольгу и меня он назвал, как героинь в «Евгении Онегине». Я проживала в этом доме много лет назад. Иногда прихожу сюда, чтобы посмотреть, кто обитает здесь сейчас.
– Я здесь не живу, а прячусь, – зачем-то пояснил Фил.
– Понимаю. Я тоже здесь пряталась много лет до последнего дня.
– От кого?
– От всех. Я вторая дочь последнего русского императора Николая Александровича Романова.
– Так вас же всех расстреляли в Екатеринбурге еще в 1918 году, – припомнил Фил исторический факт. А сам в эту минуту подумал: «Твою ж мать! Вот везёт мне с папашами знакомых девушек. Один бандит, второй – император!»
– Никто нас не расстрелял. Наш дядя Вильгельм, кайзер Германии, заступился за нас и был заключен договор, за который России в целом и нашей семье в частности, пришлось дорого заплатить. На самом деле каждый из нас покинул этот мир в предначертанное ему время, – сообщила Филу Татьяна. – Ты узнаешь это и все поймешь, спустившись в подвал и прочитав мое письмо. Оно так и не было отправлено.
– Куда не было отправлено?
– В Париж. Во Францию. Мне предлагали там жить, но я решила остаться в России. Только моя родная сестра Ольга уехала за границу. Она жила в Италии. Все остальные остались в России.
– И как долго ты тут проживала?
– О! Я прожила долгую жизнь – 95 лет!
– Но ты сейчас выглядишь лет на 18-20, не больше.
– А ты хотел, чтобы я явилась к тебе столетней старухой? – улыбнулось привидение. – Так же лучше, правда?
– Да, так лучше. А что стало с вашей семьей?
– Папенька пообещал большевикам передать наши деньги, которые находились в иностранных банках. После этого нашу семью ночью тайно вывезли из Екатеринбурга. Нас разделили, я побывала в Грузии, затем в Краснодарском крае, а после войны переехала сюда. Мне здесь нравилось. Этот дом – живой. Он может стареть и молодеть вместе со своими хозяевами. Днем я занималась домашней работой, а ночами переходила в подвал…
– Послушай, Татьяна, про какой подвал ты все время говоришь? В этом странном доме нет подвала. Здесь творятся непонятные вещи.
– Не бойся этого дома. Он вполне подходит, чтобы спрятаться от недругов. Ты попал сюда неслучайно. На тебя пал выбор. Ты должен быть посвящен в нашу тайну. Спустись в подвал. Тогда многое поймешь. Но запомни: оттуда нельзя ничего выносить.
– А как туда попасть? И почему я вообще должен узнать вашу тайну? В народе говорят: меньше знаешь – крепче спишь! По какой причине выбрали меня?
– Вход в подвал под этой циновкой, указала девушка на жалкое подобие половичка на полу комнаты. Попасть туда можно только ночью, от полуночи до восхода солнца. Что касается выбора, который указал на тебя, то так решил отец. При рождении в тебя вселилась его бессмертная душа. Ты, конечно же, не можешь помнить себя в прежней жизни, когда был императором, но, беседуя с тобой, я замечаю черты характера и поведения моего отца. У тебя такой же тембр голоса, рост, вес, осанка, цвет волос, превосходное знание английского и французского. Кстати, такая же татуировка на правой руке, как и у него.