Хронометр Его Величества
Шрифт:
Ровно в полночь бандит сам отодвинул циновку и, обнаружив под ней люк с потайной ручкой, немного опешил. До этого он лично проверял весь пол комнаты и никаких люков не находил.
– Я же вам говорил! – победоносно произнес Фил, ловко открыл люк и пригласил бандита залезть в подвал.
Но Хали – Гали, похоже, немного струсил и потому приказал одному из своих бугаев лезть вслед за Филом и принести ему все необходимые письма. И хотя Фил пытался объяснить, что выносить что-либо из подвала строго-настрого запрещено, бандит не поверил, заявив, что ему можно все.
В подвале все было так, как и в первый раз. Фил достал письма Татьяны и протянув бугаю, предложив ознакомиться с содержанием русского текста.
– Какая-то ерунда, мать твою так-то! – ругался бандит, – Ничего не понять: какие-то «мики-ники», часы от Буре и прочая чушь!
Тем временем Фил увидел, как бумага, на которой были написаны эти письма постепенно темнела и превратилась в пепел.
– Что за хреновина! – завопил бандит, – Что случилось, почему письма сгорели?
– Халим Галимович, я предупреждал, что из подвала нельзя ничего выносить… Но, не беспокойтесь, я запомнил и выучил это письмо наизусть.
Фил умышленно не сообщил бандиту, что он заснял письма на мобильник и даже отправил их Амелии. Если бы Хали – Гали это знал, то Фил был бы ему не нужен.
Глава городской преступной группировки еще какое – то время грязно ругался, а затем отдал команду.
– Так. Возвращаемся в город. Ты с нами – ткнул он толстым пальцев в грудь Фила, – Я подумаю и решу, что нам дальше делать. Все это требуется обмозговать.
Пробравшись через густые заросли, бандит с помощниками, Фил и Тимур, вышли на поляну, где стоял небольшой вертолет. Поскольку кроме пилота винтокрылая машина могла поднять в воздух лишь четверых, жестокий Хали – Гали тут же кардинально решил эту проблему. Он медленно достал из кобуры свою любимую «Гюрзу» и без тени сомнения всадил в лоб бедного Тимура один из восемнадцати зарядов.
– Хороший пистолет, – ухмыльнулся бандит, – В обойме осталось еще семнадцать патронов. На всех хватит!
После этих слов Хали – Гали весьма странно посмотрел на Фила.
7.Генерал преступного мира
Люди привыкли цепляться за совпадения, ведь граница между судьбой и совпадением весьма призрачна. Халим Зинатулин, которого в преступном мире звали Хал, а в родном городе именовали Хали – Гали, держал в руках стандартную 52-карточную колоду, которую ему привезли из Европы, и размышлял о совпадениях. Эти странные предначертания в жизни любого человека случаются постоянно. Кто-то не придает им значения и не пытается найти тайный смысл. Другие, к которым Халим относил и себя, погружаются в анализ происходящего, пытаясь разобраться, что же этим хотела сказать Её Величество Судьба? Странные совпадения в виде повтора цифр, дат рождения, мест, к которым человек невольно возвращается, неожиданных встреч и иных намеков, вызывают интерес только по истечении определенного времени, когда человек начинает сопоставлять данные и задумываться над ситуацией.
– Даже колода карт имеет какое-то странное метафическое значение и совпадения, – подумал Халим. – 52 карты – это 52 недели года. Четыре масти – времена года. 13 карт одной масти – 13 фаз лунного цикла. Если суммировать все значения карт колоды, включая джокера, то получится 365, то есть количество дней в году. Второй джокер – это високосный год. Одним словом, все, как в жизни…
…Он научился играть в карты в раннем возрасте. Помогли врожденная склонность к всевозможным подсчетам и превосходная зрительная память. Очевидно, оба эти качества передались от матери – учительницы математики. Все остальные, похоже, перешли от отца, которого он никогда не видел. Папаша моментально дал деру, едва узнав о беременности его подруги – матери
Но единственный сын в неё не пошел. Физически крепкий юноша целыми днями околачивался на улице и учился очень плохо. Однажды вместе с дружками он ограбил ларек и по малолетке попал на зону. На первой отсидке умение играть в карты ему сильно пригодилось и помогло, потому как Халим считался лучшим каталой зоны.
Освободился и через несколько месяцев снова получил срок. К сорока годам у него за плечами числилось уже пять ходок, которые пришлось отбывать не только в средней полосе России, но и на Урале и даже на Севере.
Матерого рецидивиста короновали на зоне. Для того чтобы стать членом воровского элитного «клуба», так называемым «вором в законе», претендент должен соответствовать ряду условий: иметь несколько отбытых сроков и поручительство двух и более действующих законников, как минимум пять лет обладающих воровскими титулами. Авторитетные воры Бурят и Аспирин, короновавшие Хала – такое погоняло получил Халим на зоне, со знанием дела отнеслись к данному процессу.
По всем колониям организовали «воровской прогон» – отправили послание, именуемое в воровском мире малявой, в котором сообщили, что Хал хочет стать вором в законе. Логика этого акта проста: во-первых, для информирования преступного мира, а во-вторых – для сбора информации о кандидате. Может, не дай Бог, он скрывает, что имеет карточный долг? Или состоял в интимной связи с мужчиной? А, может быть, стучал на кого-то? Если такое выяснится – путь в законники для кандидата закрыт. Поскольку ничего интересного и противоречащего воровскому кодексу в биографии Хала выявлено не было, назначили день коронования.
В ожидании назначенной даты, Бурят ежедневно рассказывал кандидату немало интересного из истории воровского мира. Чтобы поддерживать воровские традиции, вор в законе обязан был все это знать.
***
Считается, что первые воры в законе появились в стране Советов в конце 20-х – начале 30-х годов XX века. Конечно, преступники с четкой идеологией, тот же Моисей Винницкий, известный в криминальных кругах как Мишка Япончик, существовали и до этого. Но они – одиночки, которые в отличие от законников не были единой силой, связанной общим кодексом поведения.
В привычный уклад воровской жизни внесла серьезные изменения война. Конец Великой Отечественной ознаменовался новым притоком заключенных в советские лагеря. В их числе были и законники, которые воевали на фронте за СССР. Вернувшись за решетку, они столкнулись с непониманием тех воров, кто на фронте не был. Последние считали, что по воровским понятиям участие в боевых действиях – это сделка с властью. «Настоящие» законники стали звать своих оппонентов – фронтовиков «ворами разложенными», а чаще – просто суками. Почувствовав за собой силу, суки стали не просто стремительно давить противников, а еще и обращать воров старой школы в свои ряды. Делалось это через особые ритуалы: чтобы перейти к сукам, законнику было достаточно, к примеру, поцеловать лезвие ножа или «ударить в колокол» – нанести удар тяжелым предметом по заранее подготовленной рельсе. «Воры разложенные» не гнушались убивать противников, которых между собой называли баранами: ворам старой школы отрубали головы, жгли их током, резали ножами, а порой и совали раскаленный лом в интимные места. Такие садистские приемы способствовали массовому притоку к сукам законников, которые не хотели в страшных муках расстаться с жизнью. Уже после окончания, так называемой, «сучьей войны», многие из переметнувшихся пытались вернуться к ворам старой школы, но приняты не были.