Хрупкий мир
Шрифт:
— Что, есть и плохая? — я подозрительно поднял бровь.
— Что плохая? — не понял Кай.
— Новость, — пояснил я, — ты сказал, что есть хорошая. Значит есть и плохая?
— А, — стушевался Кай, — нет, совсем не обязательно. Точнее… не знаю. Пыль, похоже, имеет метеоритное происхождение. Это большей частью типичный L-хондрит.
— Большей частью? — уточнил я.
— Угу, — кивнул Кай, — при столкновении картина была бы другая.
— Ясно, — сказал я, — что ж. Похоже, ситуация проясняется.
— Серьёзно? — удивился Кай, — объясни! А то чувствую себя дураком.
— Похоже, Земля попала в шлейф то ли кометы, то ли мельчайших осколков, оставшихся от столкновения астероидов, или другой небесной мелочи…
Подумал я уже после того, как слова вырвались. Кай старался не подать вида, но по глазам было видно — его это задело.
— Осколки Марса, наверно, тоже можно принять за хондриты… — выдохнул он.
— Нет, — я покачал головой, — планета столкнулась с частью железного ядра Фаэтона. Так что марсианские метеориты чаще всего железистые.
— И они падают на Землю? — спросил Кай подчёркнуто нейтральным голосом.
— Падают, — подтвердил я, — найдено несколько десятков.
— Должно быть, вы много знаете о Марсе…
— Слушай. Хватит ходить вокруг да около, — сдался я, — да, мы много знаем о Марсе. Каким он будет через несколько сотен миллионов лет. Это вторая по изученности планета Солнечной системы. Мы даже роверы туда высаживали.
— И… как он?
— Я говорил уже — ничего похожего на твою родную планету, — ответил я, и отрезал: — доберёмся до нашего времени — покажу.
Кай опустил взгляд, и вздохнул.
— Ты, кажется, хотел выйти подышать, — заметил я, — самое время. Батареи через двадцать минут будут готовы к движению.
Море было довольно спокойным, а небо — ясным. Поэтому, несмотря на продолжающую висеть в воздухе коричневатую дымку, солнечный свет пробирался на несколько метров вглубь мутноватой воды. Там, в воде лениво шевелились странные тени, в которых я не сразу опознал водоросли. Их было много. Оставалось только порадоваться, что водозаборники движителей были прикрыты мелкой сектой.
— Ннда… грязновато, — констатировал Кай, — не окунешься.
Я внимательно поглядел на напарника, пытаясь понять — это он серьезно, или у него вдруг проснулось своеобразное чувство юмора?
Словно в подтверждение его слов откуда-то из глубины показалась длинная веретенообразная тень. Она слега ткнулась в крыло, отчего огромный челнок чуть покачнулся, а потом рванула с невероятной скоростью куда-то дальше в океан. Из-за скорости о размерах существа было судить довольно сложно, но мне показалось, что в длину оно было не меньше десяти метров. Её прямое веретенообразное тело заканчивалось венчиком длинных пульсирующих щупалец.
— Пожалуй, ты прав… — согласился я, — пошли-ка обратно в челнок. Не нравится мне тут.
Берег показался на закате. За полосой прибоя начиналась пологая каменистая равнина, очень похожая на ту, которую мы оставили в далёком прошлом, только безо льда и снега. Сам берег был завален то ли высохшими водорослями, то ли какой-то рыхлой породой — в закатном свете сложно было разглядеть точнее.
Судя по координатам, до Гондваны мы не добрались. Слишком близко к экватору. Скорее всего, перед нами была Лаврентия или Сибирь.
— Хорошо хоть обрывов нет, — заметил Кай, разглядывая берег через бортовую оптику, — но взлетать всё равно надо. Своим ходом не выберемся — шасси переломаем.
— Да ясен пень, — кивнул я, — поэтому полетим завтра, как рассветёт.
— Ещё одна ночь, значит?
— Угу, — кивнул я, — выспимся как следует. Отдохнём. Наберёмся сил. Что-то мне кажется, что дальше будет сложнее.
— Скорее всего, — согласился Кай, — или, может, тут ещё чего-нибудь интересного найдём на берегу.
— Ну это вряд ли, — я покачал головой, — два раза так не повезёт.
— А при чём тут везение? — Кай пожал плечами, — очевидно же, что они выбирали для посадки наиболее подходящее место. То, что оно совпало с нашей точкой старта в стазис — это ведь не совпадение. Мы ведь тоже тщательно выбирали место, стараясь по возможности просчитать вероятность нестабильности, по нашим скудным данным. Да? Ты ведь говорил, что примерно прикидывал?
А ведь он был прав. Та случайность не была такой уж случайной. Плохо. Я выбирал место старта, ориентируясь только на природные процессы. Значит, впредь нужно будет выбирать тщательнее. Избегая мест, которые потенциально могут заинтересовать внешние силы.
— Спасибо, Кай, — сказал я.
— Да не за что.
— Выйдем ещё раз наружу? — предложил я, — осторожно, конечно. Страхуем друг друга.
— Давай, — кивнул Кай, — хочу на закат посмотреть. Очень уж красиво эта штуковина смотрится, — очевидно, он имел ввиду шлейф космической пыли.
Снаружи было всё так же влажно и жарко. Температура опустилась всего на полтора градуса. Звёзды были редкими и тусклыми, и от этого казались очень далёкими. Луна над горизонтом ещё не поднялась. Со стороны берега дул ветерок и долетал лёгкий шум далёкого прибоя.
Фильтр-маску я снять так и не решился. Не нравилась мне эта взвесь в воздухе, хотя приборы и показывали её относительную безопасность. Не хотелось пачкать лёгкие. Но воздух этого мира всё равно ощущался — влажными прикосновениями по коже лица и рук.
Я стоял, глядя на далекий темнеющий берег. А потом, в какую-то минуту, понял, чего мне тут остро не хватает.
Эта Земля была очень тихой. Ещё не появились динозавры, и их летающие виды, известные нам как птицы. Тут не было даже вездесущих насекомых — только их далёкие предки. Но этот мир уже был живым. И в воздухе словно повисло что-то вроде предчувствия будущего буйства жизни.