Хрустальная гробница Богини
Шрифт:
– Ну где эта карга? – бурчал Ганди, потихоньку воруя с тарелки куски сыра. – Сначала одну ждали, теперь другую. – Он многозначительно посмотрел на Эву, но, поняв, что той от его взгляда ни жарко ни холодно, тяжко вздохнул и продолжил бубнить: – Все жрать хотят, а она красоту наводит… – Заметив, что брови Эвы вопросительно изогнулись, он пояснил: – Да, да, красоту! Нам Ольга об этом сообщила перед отъездом. Говорит, обождите немного, госпожа Рэдрок только встала, сейчас красоту наводит…
– А куда Ольга уехала? – поинтересовалась Эва и тут же, последовав примеру клипмейкера, стащила с блюда кусочек киви.
– В поселок, – ответила за Ганди Дуда. – Мы ее туда послали,
– И что сказали менты по поводу убийства, – закончил за нее Клюв.
– Кстати, Эва, – вклинилась в разговор Матильда. – Почему ты не сказала, что жмурик не кто иной, как твой бывший продюсер И-Кей?
– А ты разве об этом не знала? Ты, его работодательница?
– Представь себе, нет. Я с ним знакома была от силы пару недель! И все дни он не просыхал! – Она наморщила свой плоский собачий нос. – Выгнать хотела к чертовой матери, да некем было заменить! А Кешка толк в фотографии знал. Иной раз даже мне такие дельные советы давал, что я диву давалась…
– Где ты его нашла, Мотя? – полюбопытствовала Эдуарда.
– Я его не искала – мне один приятель порекомендовал. Сказал, что тот был в прошлом известным фотографом, а сейчас по причине стойкой алкогольной зависимости может только ассистировать… Ну я его и взяла!
– Он никогда не упоминал при тебе Эвино имя?
– Не-е-ет, – протянула Матильда после короткого раздумья. – Только, помню, когда я ему сказал, что будем Эву снимать, он пробормотал что-то вроде: «Это судьба» или «От судьбы не уйдешь»… Короче, как-то так.
– И не ушел ведь, – мрачно улыбнулась Тамара.
– Эва, засранка, признавайся, ты И-Кея кокнула? – возопил Ганди, единственный из всей честной компании, у кого хватало наглости обращаться к БОГИНЕ в столь неуважительной манере. – Или твоя оруженосица Дульцинея? Той и ножичек не нужен – ногтем убить может!
На сие обвинение Эдуарда собралась ответить не словами, а делом – плеснуть в козлобородую физиономию Ганди соком, но тут со стороны коридора послышались шаги, и ей пришлось сдержать свой порыв. Через мгновение в столовой появилась хозяйка «Красной скалы» – Элеонора Рэдрок.
Она оказалась совсем не такой, какой ее себе представляла Эва. Когда та слушала Ольгины рассказы об Элене, воображение рисовало ей хозяйку «Красной скалы» худой, подвижной, сухолицей, аристократичной старушенцией в классическом костюме от «Шанель». А оказалось, что госпожа Рэдрок полная, румяная, рыхлая, томная, безвкусно одетая и совсем не старая. По крайней мере, на ее круглом лице не было заметно ни одной морщинки, а руки с шеей Элена прятала под перчатками и шарфом, видимо, для того, чтобы скрыть свой реальный возраст (как известно, именно руки и шея выдают пожилых женщин). И ей это прекрасно удавалось – на вид госпоже Рэдрок никак нельзя было дать больше сорока. А вот скрыть полноту под золотистым балахоном, похожим на концертный костюм Аллы Пугачевой, у нее не вышло – пудовые груди и огромный живот выпирали через драпировки, бросаясь в глаза и контрастируя своей массивностью с тонкими щиколотками. Еще Эва обратила внимание на асимметричность лица Элены и неестественную полноту губ.
– Вот что ботокс с людьми делает, – прошептала Дуда Эве на ухо. – Смотри, как ее перекосило… Еще пара инъекций, и у нее рот вообще набок съедет! – Она смерила взглядом фигуру Элены и, едва шевеля губами, добавила: – Лучше бы липосакцию себе сделала. А то смотреть на это пузо страшно!
Тем временем Элена уселась во главе стола и, обведя всех взглядом своих светло-голубых
– Здравствуйте, друзья. Я так рада вас всех видеть…
– А уж как мы вам рады! – не смог смолчать Ганди.
– Извините, что не встретила вас утром… Но я ужасно себя чувствовала. Со мной такое бывает… То мигрень, то давление, то колики… – Она собралась перечислить все свои недуги, но, заметив, с каким вожделением гости смотрят на пищу, воскликнула: – Какая я глупая, заболтала вас! А вы ведь голодные… Давайте кушать!
Голос у нее был приятного тембра, но говорила она не очень разборчиво. Наверное, из-за плохо слушающихся губ. Из-за них же она не улыбалась, а только морщила щеки. Эва, которой до сих пор доставлял беспокойство неудачно прооперированный нос, Элене даже посочувствовала. Но при всем этом ей не очень было ясно, зачем госпоже Рэдрок понадобилось так над собой издеваться. Ладно бы на людях постоянно была или, как Эва, не сходила с обложек журналов, тогда понятно… Но к чему одинокой отшельнице модные губы и неестественная для ее возраста гладкость кожи, если эту сомнительную красоту никто не оценит? Никто, кроме секретарши и охранника… И тут до Эвы дошло! Антон – вот причина, по которой Элена пустилась в погоню за молодостью и привлекательностью! Других вариантов быть не может! Ай да мальчик! И чтец, и жнец, и на дуде игрец… Выходит, не только на дуде, но и на чувствах одинокой вдовы. Вон она как ради него расстаралась. Интересно, Ольга знает? А если знает, как относится к роману своей хозяйки и несовершеннолетнего мальчишки? Другие бы точно осудили, но по-собачьи преданная секретарша может найти для Элены кучу оправданий, а то и вовсе не поверить глазам своим – Ольга производит впечатление человека, способного видеть в других только хорошее…
– О чем вы задумались, милая моя гостья? – донесся до Эвы голос госпожи Рэдрок.
– Да так… – Эва натянуто улыбнулась. – О ерунде… – И, не зная, что еще сказать, зачерпнула ложку икры и отправила ее в рот.
Тут в столовую вошел Антон, неся на большом круглом блюде очередную порцию шашлыка, на сей раз из осетрины. Поставив его на стол, парень бесшумно удалился. Никто из гостей на него внимания не обратил. Одна Ника не отрывала от него взгляда. Парень произвел на нее такое сильное впечатление, что визажистка твердо решила заманить его к себе в постель. У нее давно не было мужчины, а тут такой «гарный хлопец» пропадает…
– Госпожа Рэдрок, – обратилась она к хозяйке, – а что, Антон не будет с нами кушать?
– Нет. Он никогда не садится за общий стол. Когда мы одни, то да. Но если в доме гости, он держит дистанцию… – Она изобразила подобие улыбки, слегка растянув губы. – И, кстати, можете называть меня просто Эленой. Мне будет приятно…
– Элена, а кем вам приходится Антон? – вернулась к интересующей ее теме Ника. Она становилась очень дотошной, когда дело касалось мужчин. – Он ваш родственник?
– Нет.
– Просто ваш служащий?
– Нет. Не просто…
– В том смысле… э… – Ника на мгновение замялась, подбирая выражение, – ваш бойфренд?
– Де-е-е-точка, – укоризненно протянула Элена. – Вы с ума сошли! Я же ему в бабушки гожусь!
– Вы скажете – в бабушки! Да вам больше тридцати пяти не дашь!
– Спасибо, – польщенно пробормотала хозяйка. – Понимаю, что это грубая лесть, но все равно спасибо… – Она протянула обтянутую красной сетчатой перчаткой руку к вазе с фруктами, взяла гроздь винограда, положила ее себе на тарелку и начала медленно есть, закидывая себе в рот по ягодке. – Я отношусь к мальчику как к сыну. Вот почему говорю, что он не совсем служащий.