Хрустальная гробница Богини
Шрифт:
– Больно? – обеспокоился он. – Покажите где!
– Порвала, – с интонацией обиженной маленькой девочки сказала Элена. – Новое платье порвала…
И точно – на рукаве, в том месте, где побывали кошачья когти, имелись три прорехи. Не очень большие, но заметные.
– Ничего страшного, – попытался успокоить ее Антон. – Здесь можно аппликацию пришить. Розу какую-нибудь… Или бабочку. Вы же любите бабочек?
Он взял ее за локоток, развернул и повел вверх по лестнице. Когда Элена и Антон скрылись из виду, завернув
– Чтой-то наша хозяюшка совсем плохая стала. То ли в маразм потихоньку впадает, то ли от вина ее так плющит.
– Да и хрен с ней! – зло выкрикнула Ларифан. – С ней и с ее слугами! Видеть их не могу…
– Чего это ты разоралась?
– А ничего! Надоело все! Сил моих больше нет… – Она шмыгнула носом, потом вытерла его рукавом испорченной куртки и опять шмыгнула. – Домой хочу! Пешком бы пошла, только бы уйти из этого проклятого дома… Это какое-то заколдованное место! Черная дыра! Бермудский треугольник, из которого нет выхода…
– Я думала, – тихо сказала Ладочка, – что только у меня такие мысли.
– Не только, – подала голос Катя. – Я тоже не могу отделаться от странного ощущения… Порой мне кажется, что мы каким-то чудом перенеслись в другое измерение. Или во временной провал… – Она, обхватив свои полные плечики руками, поежилась: – Из которого нет выхода!
Дуде тут же вспомнились слова Пола о «другом мире», но она, дабы не нагнетать обстановку, оставила их при себе. А вместо этого довольно бодро сказала:
– Выход мы найдем! Главное – не распускать нюни. – Дуда ткнула пальцем за спину – за ней как раз имелось окно. – Там есть дорога. Пусть плохая, но дорога. И она ведет к поселку. Худо-бедно по ней можно добраться, так что…
– Но там завал!
– Его когда-нибудь разберут.
– Когда-нибудь, – горько рассмеялась Катя. – О чем ты говоришь, Дуда? Нам надо домой. И поскорее, потому что через четыре дня всем нам вылетать в Италию…
– За это время мы точно отсюда выберемся, – с уверенностью, которой не чувствовала, изрекла Дуда. – Непогода не может свирепствовать много дней подряд…
– А вдруг?
– Ты Антона слышала? Он сказал, что попробует…
– Этот щенок? Мальчик-школьник? – Катя скривила пухлый ротик. – Да что он может? Пока от него никакого толка!
– Ну зачем ты так? Антон – молодец. И очень смышленый для своего возраста.
– Для своего – конечно! Но ему всего пятнадцать. Разве мы можем отдаться на милость ребенку?
– Хорошо, что ты предлагаешь? – устало спросила Дуда.
– Действовать самим!
– Ты хочешь отправиться в поселок самолично? – не сдержала смешка Эдуарда, представив, как сдобная, томная Катерина, перебирая своими толстенькими ножками, ковыляет на лыжах по снегу.
– Не я, а кто-то, кто умеет передвигаться на лыжах. Желательно, чтоб их было двое, а лучше трое.
– У нас нет столько лыж.
– Почему
– Есть только мои и Антона…
– Откуда ты знаешь? – От волнения Катя раскраснелась и стала походить на фрукт нектарин. – Ты представления не имеешь, что есть в этом доме. Мы нигде не были. Ни в гараже. Ни на чердаке. Ни в кладовые не заглядывали… – Катя руками обвела пространство вокруг себя. – Дом огромный. Тут масса помещений, в которых когда-то обитала куча народа: горничные, повара, садовники. После них могло что-то остаться, в том числе лыжи…
– Предлагаешь обыскать дом? – заинтересованно спросила Тома.
– Почему нет?
– Хорошая мысль.
– Хорошая, – поддакнула Дуда. – Но есть ли среди нас люди, способные сносно передвигаться на лыжах?
– Я могу, – тут же откликнулась Ладочка. – Не очень, конечно, хорошо, но кое-какой навык имею… Если до Зеленого не очень далеко, то я готова.
– И я, – выдвинулась вперед Тома. – Хотя на горных лыжах я ни разу не стояла, но в школе и институте хорошо каталась на обычных. К тому же у меня очень сильные ноги, так что…
– Видите, двое уже есть! – обрадовалась Катя. – Но лучше бы еще одного…
Все молчали, и только Дуда собралась предложить свою, пусть и плохонькую, кандидатуру, как нежданно-негаданно Ларифан выдвинула свою:
– Третьей могла бы стать я…
– Ты умеешь кататься на лыжах? – за всех удивилась Дуда. Ей Ларифан представлялась совсем не спортивным человеком.
– Умею.
– И на горных?
– На них и умею. Я по два раза в год езжу на Красную Поляну кататься. Да и в Москве по выходным выбираюсь… Сюда хотела взять, да, зная, какой Ганди эксплуататор, решила оставить их дома.
– Вот бы они сейчас пригодились…
– Да ни черта! – отмахнулась Ларифан. – Все равно мы дальше завала не продвинемся, тогда зачем такие усилия?
– Почему не продвинетесь? – воскликнула Катерина. – Завал, как я поняла, – это груда камней и снега. А коль так, через него можно перелезть.
– Я не самоубийца…
– Вас трое. Вы будете друг друга страховать. Возьмете с собой веревки, крепежи какие-нибудь… – Она умоляюще посмотрела на Тому, ища у нее поддержки. – Если хотя бы один переберется через завал, уже здорово!
Как ни странно, первой поддержала Катю не ее любовница, а Ладочка:
– Надо так и сделать. По крайней мере мы попытаемся. Не получится – вернемся…
– Возвращаться придется пешком, – сумрачно заявила Ларифан. – В гору! С тяжелой ношей – лыжами. Или ты предлагаешь их бросить?
– Разберемся на месте, – ответила Ладочка рассудительно. – Еще не мешало бы захватить с собой какие-нибудь сигнальные ракеты. Для хоть какой-то, пусть односторонней, связи. При помощи их мы сможем сообщить вам о результатах похода. Например, если мы переберемся через завал – пустим две, если нет – одну…