Хрустальная принцесса и дракон
Шрифт:
К счастью, у самого берега было не глубоко и я вскоре встала на ноги. Еще постояла пару минут, раздумывая, идти на берег или немного поплавать. Но подул прохладный ветерок и я скукожилась от холода. Мокрый сарафан неприятно лип к телу. Так что я выбралась на берег. Местечко было укромное, а вечер был в полном разгаре, скрывая все вокруг во тьме. Возвращаться во дворец к гостям, да к тому же в таком виде мне вовсе не хотелось.
Я сняла с себя одежду, хорошенько ее отжала и разложила тут же, на траве. К утру она обязательно высохнет. Сама же замоталась в пушистый плед, обложила себя подушками и улеглась.
Хмель, ночь, пение цикад сделали свое дело. Я провалилась в сон, мечтая об огромных черных крыльях, которые будут нести меня в бурных потоках воздуха.
***
Хмель, ночь, пение цикад сделали свое дело. Я провалилась в сон, мечтая об огромных черных крыльях, которые будут нести меня в бурных потоках воздуха. И о черных бархатных глазах, с восторгом смотрящих на меня.
Вот почему так не справедлив мир? Почему этот восторг в его глазах может мне только сниться? Он так близко ко мне, что я вижу в свете звезд каждую щетинку на его щеках. Искорки в глазах пляшут и завораживают. Рука его безошибочно поверх пушистого пледа находит мои грудь, бедра. Я даже знаю, чем эти его поглаживания закончатся. Раздразнит, поцелует парочку раз и снова сбежит. Так было бы наяву. А я только смотрела бы вслед и глотала слезы обиды.
Но это мой сон. И я в нем хозяйка и правила устанавливаю тоже я. Он не сбежит от меня, оставив корчится от неутоленного желания. Хоть во сне, но я доведу дело до конца.
Я сбрасываю ногой плед и закидываю на него ногу. Ветерок будто наяву холодит возбужденное лоно.
Он шумно вдыхает воздух и бормочет:
– Она не знает, что творит.
– Замолчи и не вздумай сбежать.
Во сне-то я смелая! Беру его руку и ложу туда, где больше всего хочу ее чувствовать.
– Снимай штаны.
– Тс-с-с-с, Маргаритка. Ты не понимаешь, что делаешь.
Но не тут-то было. Хоть во сне я могу ведь пошалить?
С оглушительным в ночной тишине "вжик" расстегиваю змейку на его штанах.
– Хочу секса! – заявляю нагло глядя в его глаза, а в следующую секунду впиваюсь в его губы.
Не так, как он целовал меня, будто боялся сломать. А так, как о том мечтала я. Почти грубо, остервенело. Не встретив особого сопротивления, мой язык встречается с его. Целуя его, я танцую языком пусть и неумело, но с завидным энтузиазмом.
Оседлав его верхом, решительно рву на нем рубаху. Призывно виляя попой, провоцирую и требую, с каждым движением чувствуя, как рвется на свободу его … член. Никогда даже произнести это слово не позволяла себе. Но ведь во сне можно и не такое? Опуская свои бедра на него,
В какой-то миг его пальцы больно впились в ягодицы, не давая мне пошевелиться.
– Хватит! Я не сдержусь, Маргаритка, - шепчет он мне в губы.
– Не смей сдерживаться, - рычу, прихватывая зубами нижнюю губу. Чувствую, как поддается под острыми зубами нежная кожа. Посасываю, слизывая соленую кровь. Прокусила таки!
Немного испугалась, когда почувствовала гладкую и горячую головку, тыкающуюся в истекающие страстью складочки. Но я ведь именно этого хотела?!! Двигаюсь навстречу ему, чувствуя, как растягивается лоно.
– Не спеши. Так будет больно, - Артон уже не шепчет, он хрипит.
Это сон. Больно не будет. Я его не слушаю и продолжаю нанизываться на него, тереться сосками о его покрытую жестким пушком грудь.
– Чччерт, - рычит мой мужчина и рывком переворачивает на спину.
Тут же закидывает мои ноги себе на плечи и прижимает их всем телом. Его губы беспощадно терзают мои.
А его дубина любви, сделав несколько движений, на мгновение замерла и ринулась в бой. Дикая, безумная боль, которой точно во сне не должно было быть, чуть не разорвала меня на части.
– Какого черта?!! – заорала я ему в губы.
– Ччерт! – ответил он мне.
Но член свой не вынул, а напротив, двигался не останавливаясь. Но гораздо медленнее и осторожнее. Поцелуи же тоже стали более нежными. Он осыпал ими мои щеки, глаза. Гладил пальцами брови, скулы.
Боль внизу стала притупляться. Не исчезая, стала более тягучей. Заставляя туго скручиваться внутри меня огненную пружину, она накатывала на меня одной обжигающей волной за другой.
Я уже не могла сдерживать хриплые стоны, а он все вколачивался и вколачивался. До тех пор, пока натянутая во мне до предела огненная пружина не взорвалась. Содрогаясь от нахлынувшего на меня лавиной удовольствия, я улетала к звездам, взрывавшихся в его глазах.
– Моя Маргаритка, - шептал мне в ухо дракон какое-то время спустя.
– Какой чудесный сон, - устало пробормотала я, поворачиваясь на бок и проваливаясь в глубокий сон. Если я так устала во сне, как же это будет на самом деле?
***
Едва Артон опустился на покрывало возле Маргариты, как увидел разложенную на траве одежду. На мгновение замер, не в силах поверить в то, что увидел. А затем не удержался и провел рукой по крутому бедру. Так и есть. Ошибки быть не может. Всего в нескольких сантиметрах от него, под тонким покрывалом нагишом спала та, которая на многие годы лишила его сна и покоя.
Каково же было его удивление, когда она, открыв глаза, отбросила в сторону одеяло и забросила на него свою ногу.
– Она не знает, что творит.
– Замолчи и не вздумай сбежать.
Последовавшее за тем требование снять штаны и вовсе повергло его в ступор. Пока он думал, что делать и как быть, его член уже давно принял решение и вырвался на свободу. Та решительность и напор, с которыми она его соблазняла, вдруг заставили его усомниться в ее невинности. Но он сам не ожидал, что такая новость не только не оттолкнет его от юной прелестницы, а даже еще более возбудит. Уже не сдерживаясь и не пытаясь остановиться, он сделал то, о чем грезил уже столько времени.