Хрустальное озеро
Шрифт:
— Для ответа нужны подробности, да?
— Нет, нет. Ничуть. Просто каждый находит решение сам. Заглянув в собственную душу.
— Допустим, человек так и сделал. Но для правильного ответа этого может оказаться недостаточно.
— Правильно то, что помогает людям и делает их счастливыми…
И Кит уже не в первый раз подумала о том, что такой простой взгляд отшельницы на законы Господа вряд ли получил бы одобрение официальной Римско-католической церкви.
Лена покупала газету каждую неделю и прочитывала ее от корки до корки, мечтая, чтобы там больше писали о Лох-Глассе, а не об окрестных городках.
Сначала она читала ее со страхом. Боясь сообщений о грандиозном местном скандале. Но через несколько недель поняла, что тяжесть нового знания не сломила Кит. Так что появления статьи, разоблачающей старую ошибку с идентификацией тела, можно было не бояться.
Лена прочитала, что два выпускника лох-гласской школы поступили в колледж Святой Марии. Кит назвали дочерью известного аптекаря Мартина Макмагона и его покойной жены, миссис Элен Макмагон.
Она читала о новой канализационной системе, усовершенствовании дорог и кампании за улучшение уличного освещения. Видела фотографию автобусной остановки и читала возмущенную статью о том, что с нее сорвали вывеску.
А в один прекрасный день неожиданно прочитала объявление о предстоящем бракосочетании лох-гласского аптекаря Мартина Макмагона и мисс Моры Хейз. Лена долго сидела неподвижно, а потом прочитала заметку еще раз.
Кит Макмагон должна была быть очень сильной девушкой, чтобы смириться с этим и позволить отцу стать двоеженцем. Она ведь знала, что ее мать жива. Какой же нужно было обладать смелостью, чтобы стоять в церкви и следить за венчанием, зная, что это блеф, и рискуя в случае разоблачения навлечь на себя гнев церкви и государства?
Либо смелостью, либо ненавистью, которая заставляла ее верить, что для нее мать действительно мертва.
Кит знала, что права. Сестра Мадлен не ошибалась: нужно следовать велению души.
И все же она волновалась. А вдруг Лена узнает о венчании и захочет сорвать его? Вдруг приедет в последний момент? Если бы Кит позволила испортить торжество ее отца и превратить его и Мору в посмешище, это было бы непростительно. Но написать Лене и попросить ее об услуге она не могла.
Тогда в Лондоне она ушла с уверенностью, что поступает правильно. Мать для них больше не существовала. Разве можно теперь умолять ее не приезжать и не разрушать счастье, которое так медленно возвращалось в их семью? Оставалось лишь надеяться и молиться, чтобы Лена не узнала о предстоящем бракосочетании. Да и откуда? Она не поддерживала отношений ни с кем из жителей Лох-Гласса. А в новостях вряд ли станут упоминать о таком незначительном событии.
Найти подходящие слова для обращения к Богу было трудно, поэтому Кит читала все молитвы, в которых говорилось о ритуале венчания.
Господь ведь милостив, правда?
Лена пыталась представить себе это.
Мартин держит руку Моры Хейз и произносит слова, которые говорят венчающиеся во всем мире. Мартин приводит Мору домой и ложится с ней в постель. Мора занимает почетное место за кухонным столом, следит за успехами Кит в учебе, покупает Эммету одежду…
В разгар ночи она закурила сигарету. Но что значит еще одна бессонная ночь? Их было много.
Утром она приняла решение. Во время ленча села на автобус, поехала в район модных магазинов и потратила два часа на выбор платья. Потом положила его в коробку, упаковала и отнесла на почту. На посылке она написала: «Кит Макмагон, студентке первого курса колледжа Святой Марии, Дублин». А потом вложила в посылку записку: «Надеюсь, ты с удовольствием наденешь это платье на свадьбу. Л.»
И тут же отдала коробку на отправку, чтобы не передумать.
Она не рассказала Айви ни о платье, ни о бракосочетании, почему-то решив, что так будет лучше.
Дети снились Лене каждую ночь. Эммет, ищущий ее повсюду — за прибрежными скалами, за деревьями в роще — и причитающий: «Я знаю, ты здесь. Вернись, пожалуйста, вернись». Кит в новом платье, стоящая как статуя у ворот церкви. «Ты не можешь войти, ты не должна присутствовать на венчании, ты похоронена на погосте. Помни об этом и уходи».
Мора Хейз тщательно обдумывала свадьбу.
Это будет не пир на весь мир, но и не тайный брак Венчание пройдет в Дублине, подальше от слишком любопытных глаз жителей Лох-Гласса. Лилиан будет ее посаженой матерью, а шафером — Питер. Или это неправильно? Ведь Питер был шафером на первой свадьбе Мартина, когда тот женился на Элен. Но если не Питер, то кто? У Мартина не было более близкого друга ни в Лох-Глассе, ни в другом месте. Нет, отказывать Питеру было бы неверно.
Мора наденет белый костюм и синюю шляпку с белой лентой.
Матримониальные планы Моры стали сюрпризом для ее дублинских друзей, которые уже не видели в этой здравомыслящей любительнице гольфа потенциальную невесту. Конечно, они слышали о некоем вдовце, провинциальном аптекаре с двумя детьми, которых Мора очень любила и которые, как ей казалось, были бы довольны, если бы она вышла замуж за их отца. Но тут они с изумлением узнали, что Мора уже нашла себе работу в этом городке. Пост бухгалтера-администратора в быстро развивающейся фирме по ремонту автомобилей, которая находится в двух шагах от ее будущего дома.
Ее сестра там замужем за местным врачом; кроме того, там хорошее поле для гольфа. Коллеги и друзья ворчливо одобрили ее выбор. Отец Бейли из Лох-Гласса должен был присутствовать на свадьбе как гость, но венчание было решено поручить священнику дублинского прихода, к которому принадлежала Мора. На ленче в ресторане ожидалось человек двадцать.
Мора разглядывала фотографии первой свадьбы Мартина, сделанные в 1939 году. На той свадьбе присутствовало человек шестьдесят. Мора узнала брата и сестер Мартина. Семья была не слишком дружной и встречалась только на похоронах и свадьбах.