Хрустальное сердце короля

========== 1 Глава ==========

Вот уже третий день Трандуил не находил себе места. Он раненым зверем метался по собственным покоям, ища обезумевшими глазами что-то, абсолютно невидимое для других. Сердце болезненно ныло. Холодные руки страшного предчувствия хватали за горло, не позволяя свободно вздохнуть. Уже несколько столетий его не охватывало подобной силы отчаяние. Растерянный невидящий взгляд скользил по ветвистым стенам дворца, а бледные губы беспрестанно шептали молитву, прося великого Эру о снисхождении, которого лесной король явно не заслужил. Эти дни он не ел и не спал. Отказывался впускать к

Трандуил почувствовал это три дня назад. Резкий удар! И словно чья-то незримая рука сжала сердце до боли. Все оборвалось. «Леголас!» — эхом отозвалось в голове. Владыка медленно поднялся, пытаясь разобраться в собственных ощущениях, все еще до конца не веря в худшее для сына. Но боль не отпускала и вскоре он понял, что тот жив, но тяжело ранен, почти убит, а его собственная магия и природная связь с ребенком позволяет чувствовать частицу его боли. Если бы король мог, то забрал бы всю его боль, до последней капли. Отдал бы свою жизнь за собственное неразумное чадо, так опрометчиво покинувшее свое королевство в поисках истины и справедливости. Бедный мальчик! Откуда они в нашем мире?

Теперь эта самая боль стала для короля путеводной, ибо ощущая ее усиление он понимал, что сыну становится хуже. Никто не пытается исцелить, или как-то помочь. И лишь магия отца в данный момент держала его душу в теле. Но с каждым днем Трандуил все яснее осознавал, что шансов на выживание у того становится все меньше и меньше.

Сейчас король леса прибегнул к одному из своих магических талантов, пытаясь отыскать Леголаса посредством птиц и зверей, в тела которых проникала частичка его души. В такие моменты Владыка мог видеть глазами этих существ, чувствовать их, управлять ими. Он частенько так делал для того, чтобы проверить окрестности, проследить за подчиненными, или просто лишний раз полюбоваться Лихолесьем с высоты птичьего полета. Он редко удалялся от собственных владений, но в этот раз искал далеко за его пределами. Там, куда вело сердце.

Вот, он юркой лисицей пересекает открытое поле, присматриваясь и принюхиваясь. Вот, летучей мышью разрезает зорким взглядом темноту ночи. А вот вороном следует за черной стаей, ведомой инстинктами… Удивления в том, куда привела его стая нет, но от охватившего уныния тяжелеет на душе.

Король видит поле боя. Все правильно, судя по запаху и внешнему виду павших, битва состоялась дня три назад. Ни единого стона, легкого шевеления. Все, кто остались лежать в этой безымянной долине, мертвы. Их здесь около трех сотен, в большинстве — люди, но есть и эльфы и даже гномы. По всей видимости, они сражались на одной стороне. Черные вонючие тела орков, коих здесь тоже немало, даже голодные вороны облетают стороной…

Ведомый своим «хозяином» ворон спускается ниже и внимательным взглядом осматривает павших, стараясь не пропустить ни одного. Сердце Трандуила лихорадочно стучит. Он почти уверен, что сын здесь, но простирающаяся под ним картина словно намекает, что он обманывает себя, думая, что чувствует связь. Склонившись над каменным подоконником, король отсутствующим взглядом упирается в серый камень, в то время, как его «поводырь» присматривается к изуродованным окровавленным трупам. И вот, ресницы короля судорожно вздрогнули. Он видит его.

— Леголас… — шепчут обескровленные губы.

Ворон спускается вниз и усаживается на грудь эльфа. Его тело наполовину придавлено телами других. Многочисленные порезы на одежде. Стрела в плече. Запекшаяся кровь. Красивое лицо перепачкано. У виска большая ссадина, к которой прилипли волосы. Он холоден и неподвижен, но-о… словно далеким, утихающим эхом Трандуил слышит слабое биение сердца. Его время на исходе, оно течет, словно песок сквозь пальцы. Необходима срочная помощь. Но как это сделать, когда ты так далеко?

Ворон взмывает ввысь, чтобы осмотреться. Он должен привлечь внимание. Позвать на помощь. Но кого? Опустевшая долина. Ни одной постройки. Ни живой души… Ворон огибает небольшой горный хребет, и король вздыхает с некоторым облегчением. Всадники. Он спускается ниже, чтобы рассмотреть их. Ими оказываются человеческие женщины. Молоденькая девушка, облаченная в господский наряд и-и-и… скорее всего — ее служанка, девушка постарше. Они мирно беседуют, не замечая наблюдающего и, судя по выбранному направлению, не должны увидеть то поле. Только вот у Владыки выбора нет, потому жалости к молодым особам он не испытывает. Ему необходимо заставить их свернуть с пути.

Еще мгновение на раздумье. И как по волшебству — в небе белый голубь, это куда лучшее обличие. Он не напугает дам.

Голубь взметнулся, потом забил крыльями и, словно разучившись летать, начал падать, но снова взмыл, выравнивая траекторию. Теперь Трандуил смотрел на мир его глазами.

Птица опустилась вниз и со свистом пронеслась мимо замечтавшейся служанки. Та вскрикнула, взмахнув рукой. Развернулась, сделала круг над головами путников и снова стрелой пронеслась меж ними. Те остановились. Молодая госпожа с явным интересом смотрела на «сходившую с ума» птицу, и та не замедлила спуститься ей на ладонь. Девушка рассмеялась, рассматривая нового знакомого и дивясь его смелости.

— Мисси, глянь… какой славный голубок, — призвала она подругу.

— Да уж, он меня чуть из седла не выбил, — недовольно проворчала та.

Птица опять поднялась в небо и, сделав круг, вернулась обратно. И снова сорвавшись, отлетела недалеко, опустившись на каменный валун.

— Он завет куда-то, — вдруг решила госпожа, и с азартом в глазах последовала за голубем.

— Да вы чего, с ума сошли? — возмутилась служанка, но все же дернула поводья в обратную сторону.

Голубь летел низко и отрывисто. Останавливаясь и ожидая всадниц. Трандуил отчетливо понимал, что человеческие девицы — не лучший вариант, ибо не знал, как поведут себя они, завидев усыпанное трупами поле, но продолжал надеяться на собственную магическую силу и любопытство дев.

И вот он, последний рубеж. Осталось преодолеть небольшую насыпь. Девушки въехали на каменистый холм и птица доверчиво села на плечо своей новой знакомой. Та, в изумлении, открыла рот.

— Ах, вот откуда этот чудовищный запах принес ветер, — грустно оглядывая недавнее поле сражения, а теперь — общую могилу, над которой кружило воронье, заключила подоспевшая Мисси.

— О, Боже, — только и могла вымолвить ее молоденькая спутница и начала спускаться с холма.

— Госпожа. Госпожа. Эверин, — звала ее подруга, но девушка была непреклонна в своем стремлении рассмотреть все поближе.