Хрустальный дождь
Шрифт:
Избитый, тяжело дыша, Джон смотрел, как воины развязывают Алекса. Четверо ацтеков ухватили его за руки и за ноги, подняли и положили на камень; присев на корточки, они удерживали жертву распростертой, не мешая при этом жрецу приблизиться.
– Нопулука, – бросил один из них.
Жрец уселся на Алекса верхом, посмотрел на солнце, потом глубоко вонзил нож между ребрами беспомощного пленника. Алекс закричал. Он кричал все время, пока жрец вскрывал грудную клетку, и замолк, только когда жрец с довольным кряхтением
Поляна огласилась приветственными криками ацтеков; жрец столкнул тело Алекса с камня, и двое воинов схватили Джона. Он почувствовал, что запястья его развязывают, но не успел пошевелиться, как его правая рука, крюк и обе ноги оказались в крепком захвате. Его подняли в воздух, потом кинули вниз; спина Джона ударилась о жертвенный камень.
Камень был теплым.
Джон смотрел на кудрявые облака над головой, на опускающееся солнце справа. Это последнее, что ему предстоит увидеть. Его отчаянные рывки были бесполезны: жилистые руки ацтеков держали его крепко. Он был беспомощен и мог только ждать удара ножом.
Когда жрец встал над ним, Джон с трудом преодолел желание закрыть глаза. Он попытался вызывающе посмотреть на жреца: последний крошечный акт сопротивления…
Откуда-то издалека донесся крик.
Раздался свист. Жрец повернулся и тут же рухнул на землю, пронзенный четырехфутовым дротиком. Воины, пораженные, застыли на месте, потом отпустили Джона и кинулись к жрецу; только один оглянулся, пытаясь обнаружить кинувшего дротик; на его лице все еще был написан шок.
«Нельзя упустить возможность», – подумал Джон. Он сел на камне и вонзил свой крюк в живот ближайшему ацтеку. Крюк проткнул хлопковые доспехи, потом вошел в тело. Ацтек икнул и посмотрел вниз.
Джон выдернул крюк, вспоров воину живот.
Похожие на веревки кишки выскользнули на землю. Джон скатился с жертвенного камня и подхватил ружье умирающего ацтека.
Вновь в воздухе просвистел дротик, и еще один проткнутый насквозь воин опрокинулся навзничь. Джон поднял ствол ружья своим окровавленным крюком и в упор выстрелил в единственного оставшегося с его стороны камня ацтека.
Боясь, что не сумеет перезарядить ацтекское ружье, он бросил разряженное оружие и схватил то, которое выронил застреленный им враг. На него с воплем кинулся, перепрыгнув через камень, новый противник, и Джон прострелил в его груди огромную дыру. Потом он повернулся и побежал. Позади раздался стон и звук падения – несомненно, свою цель нашел еще один дротик, – но Джон продолжал бежать не оглядываясь.
Пот заливал ему глаза, но он не замедлял бега, пока не почувствовал, как его хлещут колючие ветки кустов; споткнувшись о лиану, Джон упал.
При попытке подняться на ноги колено его подогнулось; все его тело болело, а на плече чувствовалась рана – какая-то пуля его все-таки задела.
Но он был жив.
Он завопил бы от радости, если бы это не было смертельно опасно. Однако те ацтеки, что следили за событиями с опушки, наверняка начнут его преследовать или позовут других на помощь.
Джон похромал сквозь кусты, забираясь в глубину джунглей.
Прошло не менее получаса, прежде чем он позволил себе немного отдохнуть, прислонившись к стволу дерева. Большим листом он стер кровь с крюка, потом острым его краем перерезал веревку вокруг шеи, а обрывки бросил на землю.
– Тебе повезло, что ты остался жив, – раздался голос. Джон подпрыгнул на месте.
– Спокойно! – За спиной Джона стоял воин, опустив к земле дротик. Он, несомненно, был ацтеком с высокими скулами и гладкой смуглой кожей; падающие на лицо волосы лежали ровной челкой.
Однако одет он был в серую форму людей-мангустов с прицепленными для маскировки ветками.
– Меня зовут Оакситль. О-ак-ситль, – произнес он по слогам. – Воин взглянул на крюк Джона, потом снова посмотрел ему в лицо.
– Это ты кидал дротики? – спросил Джон, глядя на опущенный к земле зазубренный наконечник. Крюк он держал наготове, чтобы в случае необходимости отбить удар.
Оакситль кивнул.
– Кто ты? – с подозрительностью спросил Джон. Неосторожность означала смерть. Потом он кое-что вспомнил. – Прошлой ночью люди-мангусты в моем доме говорили, что ищут тебя.
– Что они сказали?
– Они были обеспокоены. Ты исчез вместе с несколькими людьми-мангустами.
– Да. На нас напали. Я спасся, остальные – нет. Я работаю на людей-мангустов. Я рассказываю им об ацтеках и иногда для них шпионю. – Оакситль посмотрел через плечо Джона в сторону поляны. – Ты там хорошо справился. Воины теряются, если первым бывает убит жрец. Однако скоро начнется погоня. Нам нужно отсюда уходить, если мы хотим остаться в живых.
– О'кей. – Джон немного опустил свой крюк. – И спасибо. Спасибо за то, что ты вмешался.
Оакситль криво усмехнулся.
– Мне жаль, что я не смог спасти остальных пленников. – Он придвинулся ближе. – Как, ты сказал, тебя зовут?
– Джон. Джон де Бран.
– Ах… хорошо. Очень хорошее имя. Хорошо. – В голосе Оакситля звучало облегчение.
Ацтек, оказавшийся человеком-мангустом, побежал между деревьями, и Джон последовал за ним.
– Я из Брангстана.
Оакситль дротиком отвел ветку с дороги Джона.
– Брангстан захвачен. Если мы пойдем на юг, а потом на восток, мы сможем обойти наступающую армию, а потом двинуться к Кэпитол-сити. Так будет безопаснее.
Эти слова лишили Джона всей радости от того, что ему удалось выжить. Брангстан захвачен? Шанта и Джером погибли или стали рабами? Грудь Джона болела. Он машинально следовал за Оакситлем, пытаясь привести мысли в порядок. Отправиться в Брангстан – значит погибнуть самому, говорила ему холодная логика.
Кэпитол-сити…
– Да, я хотел бы добраться туда вместе с тобой, – сказал Джон.
В Кэпитол-сити он сможет присоединиться к отрядам, которые отбросят ацтеков, освободят Брангстан. Оакситль – его лучшая надежда на то, чтобы выжить.