Хуайнаньцзы
Шрифт:
Кто проживает годы, пестуя жизнь, храня благо, – тех можно назвать способными воплотить дао. У таких кровь не сгущается в жилах, пять внутренних органов не переполняются эфиром, счастье и беда не могут возмутить их покоя, хвала и хула не могут замарать их. Они могли бы достичь своего предела, да время их не пришло, а через это уже не переступить! Если даже такой человек не может освободиться от бремени своего тела, коли «не встретил своего часа», то что уж говорить о тех, кто не владеет дао!
Человеческие ощущения – это когда глаза и уши откликаются на воздействие; когда сердце и воля знают, что такое печаль и радость; когда руки и ноги давят ядовитое насекомое; когда тело умеет спастись от жары и холода. [С помощью ощущений] осуществляется контакт с вещами. Пчела или оса ужалит в палец – и разум уже поколеблен; комар или овод прокусит кожу – и разум выведен из равновесия. Печали и несчастья приходят и гнетут человеческое сердце; если не пчела или оса укусит, то комар или овод причинят боль – как тут достичь тишины и покоя, пустоты и небытия! В то время как глаз видит кончик осенней паутинки, ухо не слышит раскатов грома; когда ухо прислушивается к звучанию нефритового цина, глаз не видит и горы Тайшань. Когда воля устремлена на малое, тогда забываем о большом. Ныне вещи приходят, чтобы будоражить и теребить мою природу, дергать и бередить мои чувства. Это подобно источнику, который хотя стремится к тому, чтобы не принимать, а принимает.
Ныне сажающий дерево поливает его обильно водой, выбирает жирную почву. Один человек растит, а десять выдирают – так при этом, конечно же, не останется и ростка. Что yж говорить о том, когда целым государством идут на тебя. Хоть и стремишься продлить жизнь, но разве достичь этого?
Вот во дворе стоит сосуд с водой. Вглядывайся в его прозрачность хоть целый день, но не разглядишь ведь бровей и ресниц, а взбаламутишь воду одним только движеньем – не отличишь уже квадратного от кpуглого. Человеческий разум легко замутняется и с тpудом очищается, наподобие воды в тазу. А если целый мир баламутит и будоражит его, то где yж обрести мгновенье равновесия! В древности, во времена совершенного блага, купцы находили
193
Река Ло выбросила Красные письмена, а [Хуан] хэ вынесла Зеленую карту – по преданию, во время усмирения потопа мифическим Юем река Хуанхэ выбросила карту рек, с помощью которой Юй и сориентировался, а река Ло выбросила письмена, содержавшие якобы некий таинственный смысл, разгадку природы.
194
Как Яо уступал Поднебесную Сюй Ю (см. прим. 128 к гл. «Об изначальном дао»), так и его преемник Шунь – Шан Цзюаню («Чжуанцзы», 3, 187, 285). Фон Хуэй – отшельник времен Яо, Пии (Учитель в Тростниковом Плаще) – учитель учителей Сюй Ю («Чжуанцзы» 3, 71, 189).
195
Сяский Цзе – по преданию, последний правитель мифической династии Ся (III–II тыс. до н. э.). Иньский Чжоу – Чжоу Синь, по преданию, последний государь династии Шан-Инь (XVIII–XII вв. до н. э.).
196
Хоу, бо – так же, как цзюнь, – титулы правителей разных масштабов.
Отсюда видно, что воплощение дао зависит не только от меня, но связано и со временем.
Так столица Лияна [197] за один вечер превратилась в озеро. Мужественных и сильных, мудрых и знающих, равно как малодушных и непочтительных, – всех постигла одна судьба. Hа горе Шаманок послушны ветру и покорны огню как дерево гаося, так и гриб цзычжи, [198] чернобыльник и полынь ведь погибают вместе. Так речным рыбам не дано ясно видеть, а поздно высеянным семенам не дано дожить до созревания. Это зависит от их прирожденных свойств. Поэтому, если в мире царит порядок, то глупцы не могут внести смуты; если мир охвачен смутой, то умникам не навести порядка. Втоптать тело внутрь грязного мира и обвинять дао в бездействии – это все равно что стреножить скакуна и ждать, что он пробежит тысячу ли. Посади обезьяну в клетку – она станет подобна поросенку не потому, что утратила ловкость, а потому, что нет простора ее способностям. Шунь пахал землю и обжигал горшки – и не мог принести пользы даже своему селению. Обратился лицом к югу, [199] стал ваном – и распространил доблесть на пространство меж четырех морей. Милосердия не прибавилось, но подходящее место сделало его способности полезными.
197
Лиян – уезд в Хуайнани.
198
Гриб цзычжи (дpугое название линчжи) употреблялся в качестве дурманящего напитка мудрецами. О дереве гаося подобных сведений как будто нет, но из контекста ясно, что оно также обладало необычными свойствами. Комментарий просто говорит, что гаося и цзычжи – символы благородства, а чернобыльник и полынь – ничтожества.
199
Обратился лицом к югу, то есть стал государем.
Гармония и радость, покой и тишина составляли природу древних мудрецов. Их воля проявляла себя в поступках, согласных с дао. И в этом обнаруживалась их судьба. Таким образом, природа вещей встречает свою судьбу и только затем начинает проявляться. Судьба обретает природу вещей и только затем обозначается. Будь то Вороний лук или самострел Сицзы, [200] но из них не выстрелишь, если нет тетивы. Будь то маленькая лодка из Юэ или большая ладья из Шy, – но, если нет воды, они ведь не поплывут. Ныне привязная стрела летит вверх, сеть развертывается внизу, тут хоть и стремишься к парению, но где же для этого возможности? Поэтому в песне говорится:
200
Вороний лук – см. прим. 63 к гл. «Об изначальном дао». Сицзы – по одной из версий, изобретатель самострела, по дpугой – известный мастер, чьи самострелы были лучшими.
В этих словах тоска о далеких временах.
Обозрение сокровенного
Когда-то давно Наставник Куан заиграл мелодию «Белый снег», и божественные твари спустились на землю, налетели ветры и дождь, гуна Пина [202] охватила немощь, а земли царства Цзинь выгорели от засухи; Вдова [203] в отчаянии воззвала к небесам, и гром и молния поразили башню гуна Цзина, [204] покалечив людей, а море вышло из берегов. И слепец, и вдова – люди малые, их место равно ведающему пенькой, а вес легче пуха. Однако тот, чья душа напряжена в исступленье, а дух сосредоточен на одном, способен проникнуть вверх до Девяти небес, достигнуть самого Совершенного цзин. [205] Отсюда ясно, что от кары Высшего Неба не укрыться ни в могильной тьме, ни в глухом уединении, ни в глубокой пещере, ни в скалистых горах.
201
«Книга песен» (1, 1, 3).
202
Гун Пин – правитель (гун) царства Цзинь в VI в. до н. э. Несчастья, происшедшие с ним самим (его болезнь) и его царством (стихийные бедствия), объясняются комментаторами как результат его неправедности.
203
Вдова (Шушой) – молодая вдова из царства Ци, с которой легенда связывает следующую историю. По смерти мужа она не вышла второй раз замуж, детей у нее не было, и она посвятила себя служению свекрови. У свекрови не было сыновей, а была дочь, которая захотела завладеть имуществом матери и потому побуждала мать выдать невестку замуж. Hо Вдова не соглашалась выходить второй раз замуж. Тогда дочь убила свою мать, а грех взвалила на Вдову. Та не смогла оправдаться перед людьми и воззвала к небесам. Небо громом и молнией поразило башню правителя царства Ци – Цзина (см. след, примечание), а море вследствие этого землетрясения вышло из берегов.
204
Гун Цзин – правитель царства Ци в VI в. до н. э. Оба примера – о музыканте и Вдове – имеют целью напомнить, что существует взаимосвязь между происходящим на земле (за что ответствен правитель) и на небе (Высшее Небо карает неправедного).
205
Достигнуть самого Совершенного цзин. – «Совершенное цзин» стоит иерархически выше частиц цзин (см. прим. 86 к гл. «Об изначальном дао»). Они находятся в такой же соподчиненности один по отношению к дpугому, в какой стоят божественный разум и разум, то есть и частицы цзин и Совершенное цзин по природе своей – одно, но первое принадлежит человеческой душе, второе – космосу. Как видно из фрагмента, они взаимосвязаны и, более того, в некоторых случаях уравниваются (см. прим. 28 к гл. «О начале сущего»).
Царь Воинственный, [206] идя походом на Чжоу, [207] переправлялся в Мэнцзинь. Дул яростный ветер, хоу Ян [208] ударами волн обращал теченье вспять, в кромешной тьме нельзя было разобрать, где люди, где кони. Тогда царь Воинственный, сжимая в левой pуке желтую секиру, а в правой – боевой топор с белым бунчуком, взмахнул им и с гневом во взоре воскликнул: «Я служу Поднебесной. Кто смеет препятствовать мне?» И ветер стих, и волны улеглись. Гун Луян [209] изнемогал в тpудной битве Хань. [210] В решающий момент битвы солнце стало клониться к западу. Тогда гун Луян взмахнул трезубцем, и солнце вернулось на три стоянки. Тот, кто хранит целостность своей природы, бережет естественные свойства, не допускает изъяна в своем теле, тот, встретив беду, оказавшись в опасности, душою сливается с небом, как если бы никогда не покидал своего корня. [211] Что только ему тогда не под силу!
206
Царь Воинственный – правил, согласно легендарно-историческим сведениям, с 1122 г. по 1116 г. до н. э.
207
Чжоу (Чжоу Синь) – по преданию, последний государь династии Шан-Инь (XVIII–XII вв. до н. э.).
208
Хоу Ян – правитель (хоу) города-государства Линъяна. После смерти почитался как водяной дух.
209
Гун Луян – внук чуского вана Пина (VI в. до н. э.), правитель области в царстве Чy.
210
Хань – один из городов-государств древнего Китая.
211
Как если бы никогда не покидал своего корня, – Поскольку всякая форма (и человек в том числе), по даосским представлениям, есть только скопление эфира, который при рождении обретает границы, а по смерти распадается («Чжуанцзы», 3, 110, 222–223, 73, 191) и возвращается к своей «основе», или «корню», постольку это выражение значит единение с космическим эфиром, со всей природой и космосом.
Жизнь и смерть – соседи, не надо бояться могильного холма. Один храбрый воин делает три армии героями. И это ради достижения славы. Тем более тот, кто сам себе хозяин! Для кого небо и земля – дом, кто держит за пазухой всю тьму вещей, дpужит с творящим изменения, таит во pтy совершенную гармонию, кто нашел свою пару в человеческой форме, [212] тот обозревает все, постигает одно, знает и непознаваемое, а сердце его – бессмертно!
Когда-то Учитель от Ворот Согласия пришел плакать к Мэнчанцзюню. [213] Строем речи, проникновенной мыслью, ласканием сердца, звуками голоса растрогал Мэнчанцзюня, слезы у того полились pучьем, он плакал неудержимо. Мысль этого Учителя оформлялась внутри, а вовне вселяла скорбь в человеческие сердца. Это непередаваемое искусство. Если же заурядный человек станет подражать его внешнему виду, не овладев «господином формы», [214] то это будет только смешно. Пy Цецзы доставал птиц с высоты свыше ста жэней, Чжань Хэ [215] ловил рыбу в глубокой пучине – оба они владели чистейшим искусством (дао), величайшей гармонией. Разные виды существ дpyг дpyгy откликаются. [Причина этого в] сокровенной тонкости, глубочайшей малости, которую не постигнуть рассуждением, не изъяснить в речах. Приходят восточные ветры, и вино переливается через край; шелковичный червь выпускает нить, и рвется струна шан [216] – как будто кто-то тронул их. Очерчивают силуэт пепельного кpуга [в лунном свете], и в лунном ореоле открывается проход; [217] кит умирает, и появляется комета – как будто кто-то их побудил к этому. Поэтому мудрец, вступая на престол и облагодетельствуя народ, хранит дао и не говорит. Когда господин и слуга не в согласии, то на небе появляется солнечное свечение бэй и узюй. Это свидетельство того, что [человеческий] дух и эфир взаимно откликаются. Облака в горах подобны пышным зарослям; облака над водой подобны рыбьей чешуе; облака в засуху подобны дыму от костра; облака в дожди подобны волнам. Все принимает образ того, чем вызвано. Янсуй добывает огонь от солнца, фанчжу – росу от луны. [218]
212
Кто нашел свою пару в человеческой форме – то есть родился человеком.
213
Учитель от Ворот Согласия (Юнмэнцзы) – знаменитый в период Сражающихся царств (V–III вв. до н. э.) музыкант и певец. Ворота Согласия – западные ворота в царстве Ци, он жил поблизости от них, отсюда его имя-прозвище. Мэнчанцзюнь – циский министр Тянь Вэнь, правитель (цзюнь) области Мэнчан (IV–III вв. до н. э.).
214
Господином формы, то есть духом, который, согласно даосским представлениям, обитает в сердце и управляет формой.
215
Пy Цецзы – знаменитый мастер стрельбы из лука из царства Чy; Чжань Хэ – см. прим. 62 к гл. «Об изначальном дао».
216
Рвется струна шан – самая тонкая из пяти струн.
217
В лунном ореоле открывается проход – древние китайцы считали, что появление светящегося ореола вокруг луны предвещает опасность окружения для войск. Для спасения от него, по поверью, надо нажечь золы, разбросать ее под лунным светом и сделать в ней проход.
218
Янсуй – прибор для добывания огня от солнца. Фанчжу – прибор для добывания воды от луны. Из контекста следует, что по форме приборы были похожи на солнце и луну.
В пространстве между небом и землей [происходит столько изменений], что самые искусные календари не могут их перечесть. Рука стремится схватить смутно ощущаемое, но свет его неуловим глазу. Ведь то, что мы сжимаем в ладони, ведет свой род из-за грани Великого предела. А то, благодаря чему добываются вода и огонь, – это взаимодействие однородного эфира инь и ян. Благодаря этому Шy Юэ оседлал хвост звезды Чэнь. [219] Высшая степень инь – это леденящий ветер, высшая степень ян – это иссушающая жара, от их соития образуется гармония и рождается вся тьма вещей. [220] Коли будет масса самцов и ни одной самки – какое же порождение возможно? [221] В этом и заключается неизреченное красноречие, непередаваемое дао. Поэтому для привлечения далеких используют недеяние, для сближения с близкими пользуются бездействием. Только путешествующие в ночи [222] способны владеть [этим искусством].
219
Фy Юэ (Юэ из гор Фy) – советник легендарного государя Иньской династии (XVIII–XII вв. до н. э.) Удина, которого последний увидел во сне, велел написать его портрет, по которому его и нашли в горах, где он строил вместе с каторжниками дамбы.
Оседлал хвост звезды, то есть стал бессмертным.
220
Почти дословная цитата из «Чжуанцзы» (3, 131, 241).
221
Это выражение также см. в «Чжуанцзы» (3, 50, 171).
222
Только путешествующие в ночи – то есть мудрецы, которые одни способны во тьме видеть свет.
Когда кони унавоживают поля, а колеи повозок не пересекаются за пределами дальних стран [223] – это называется сидя мчаться, тонуть на суше, днем быть во мраке, а ночью видеть свет, зимним холодом плавить, а летним жаром замораживать. Дао не обретается собственными усилиями и не от них утрачивается. Способному дано с избытком, y неспособного – нет и необходимого. Кто следует дао – приобретает, кто идет наперекор ему – терпит неудачу. Это подобно жемчужине суйского хоу и нефриту Хэ: [224] кто обрел их – разбогател, кто потерял – обеднел. Грань приобретения и утраты глубока и тонка, неясна и темна. Тpудно постичь ее рассуждением, невозможно изъяснить в словах. Откуда знаем, что это так? Ныне трава дихуан лечит кости, «сладкая трава» лечит тело. Применять то, что лечит кости, для лечения тела, думать, что можно лечить кости тем, чем лечится тело, – это значит уподобиться некоему Вансунь Чо, который пытался, удвоив дозу лекарства от сухотки, оживить казненного, то есть просто потерять здравый смысл. Разжигать дрова огнем и плавить [в этой топке] металл естественно, но из свойств магнита притягивать железо делать вывод, что он притянет черепицу, – затруднительно.
223
Когда кони унавоживают поля… – образное выражение, идущее от Лаоцзы, значит «когда страна хорошо управляется и в ней царит мир» («Дао дэ Цзин»).
224
Жемчужина суйского хоу – легенда рассказывает, что однажды суйский хоу (правитель) увидел раненую змею и вылечил ее. Змея в благодарность выловила ему такую жемчужину, которая своим сиянием затмевала свет солнца и луны. Нефрит Хэ – некий чусец по фамилии Хэ нашел в чуских горах драгоценный нефрит и преподнес его вану Ли. Тот не поверил в его ценность и отрубил в гневе левую ногу Хэ. Когда на престол взошел ван У (VIII в. до н. э.), Хэ снова преподнес свой нефрит. Hо и ван У не поверил ему и отрубил Хэ правую ногу. Когда настало время править вану Вэнь (VII в. до н. э.), Хэ не пошел к нему, а сидел, обняв свой нефрит, y подножия Цзинских гор и плакал. Ван Вэнь прислал людей спросить у него, о чем тот горюет. Хэ отвечал: «Я скорблю не о том, что отрублены ноги, не о том, что драгоценный камень зовут простым, а о том, что честный муж ославлен как обманщик!». Тогда ван прислал людей оценить его нефрит. И с тех пор он зовется нефритом Хэ.