Художник
Шрифт:
– Мне кажется, оно стало сгибаться лучше, чем раньше. И отека уже нет. Как Вы это сделали?
– Краски, мой друг, краски.
– Сказал он, убирая в карман булыжник.
– Химия, фармация - это две стороны одной медали. Главное - найти верные пропорции.
– Продайте мне, господин Измирский...
– Метр Сапеш!
– Иржи укоризненно посмотрел на него.
– Вы бы лучше подали нам вина за счет заведения!
– И то верно!
– Метр, как молодой козлик, ускакал в сторону бара.
– Вы опять сияли.
–
– Не обращай внимания, в краски иногда добавляют ураниды. У них чистые желтые и зеленые цвета, а в темноте они светятся.
Иржи начал поедать салат, краем глаза косясь на Фаркаша. Несколько дней, пока он к нему не присматривался, вокруг "искры" Йожефа начал зарождаться, еще совсем неплотный и слабый, белый светящийся туман. "Вот так и становятся магами, мальчик. Хочешь ты этого, или нет".
– Подумал художник.
– "Сейчас придем в номер, надо будет проверить!"
Он доел салат и принялся за мясо с подливой и баклажанами, запивая вином. А в это время около бара началась какая-то возня и выкрики. Завизжал женский голос.
– Да что же сегодня происходит с этим отелем? То воруют, то дерутся!
– В сердцах воскликнул Йожеф и посмотрел в тот угол.
Там явно намечалась какая-то потасовка. Мелькнул белый китель метрдотеля Сапеша и куртка официанта. Через кухню в зал вбежали два здоровых охранника. И так немногочисленная публика быстро вставала из-за столов, рассчитывалась и, оглядываясь, старалась уйти незаметно. В зал вошли полицейские. Взглянув в сторону бара, молча заняли столик у эстрады. Сапеш побежал к ним.
– Пойдем?
– Иржи бросил салфетку на стол и поднялся.
– Погодите.
– Остановил его Йожеф.
– Там, у бара, сидит Юдифь.
– Вот как? Тащи ее сюда!
Фаркаш встал и четкой военной походкой подошел к модели, сидевшей с бокалом. Нагнулся, вытащил его у нее из рук, расплатился с барменом и поднял женщину. Она была настолько пьяна, что могла идти, только повиснув на Фаркаше.
Пока они вихляющей походкой, сшибая по дороге цепляющимися каблуками стулья, шли к Иржи, он заказал официанту что-нибудь быстро отрезвляющее. Тот удивился, но честно накапал нашатыря в воду.
"Придется попробовать почистить ей кровь" - подумал Иржи.
– Юдифь!
– Он отодвинул стул и помог Фаркашу сгрузить на него тело.
– Ну почему ты так напилась? Мы же с тобой только разговаривали! Ну как ты могла меня так подвести!
Отвлекая женщину и суетящегося вокруг нее охранника, Иржи попытался своим огнем нейтрализовать спирт в ее крови. Дело, без должного опыта, двигалось медленно. Но вот она подняла голову, осматриваясь вокруг себя.
– Где я?
– В ресторане отеля, детка.
– А как я сюда попала?
– Она медленно, но верно трезвела.
– Из номера, наверно. С кем ты пила? И зачем?
Откашлявшись и хлебнув воды с нашатырем, она вполне трезвым голосом сказала:
– Я утром встала. Тебя, - она взглянула на Йожефа, - уже нет. Я собрала вещи, заказала билет и поехала в аэропорт.
– Доехала?
– Да. Потом пошла покупать в бар воду. И... очнулась здесь... Ничего не понимаю!
– Ты точно пила только воду?
– Точно!
– разозлилась она.
– Кто был с тобой рядом?
– Я ничего не помню!
– она схватилась за голову.
– Я даже уже сдала номер!
– Тогда переночуешь со мной. Вернее, с нами. Нет. Мы будем дружно смотреть телевизор в моем номере.
Юдифь засмеялась:
– Могу и с тобой, и с вами...
Фаркаш покраснел.
– Пойдем! Хватит глаза полиции мозолить. Они и так уже сидят, словно в зрительном зале, и смотрят, чем наш спектакль на троих закончится.
Йожеф поднялся, подавая даме руку, Иржи отставил стул, и они ровной походкой вышли из ресторана.
Открывая дверь, художник снова понял, что под ней кто-то заинтересованно топтался.
– Проходите!
– он, запустив Фаркаша и Юдифь, снова запер дверь и накинул защиту от проникновения внутрь. То же самое он проделал и с окнами. Закрыв шторы, он включил свет и телевизор. Новостной канал продолжал восхищаться или ужасаться, смотря с какой позиции их слушать, дерзкой кражей с похищением заложника. Начальник столичного уголовного розыска с печально-вдохновенным лицом рассказывал, какие силы сейчас брошены на то, чтобы найти бедную госпожу Балог. Он также сообщил, что полицейские управления соседних государств поставлены в известность и если что, сразу подключатся к расследованию.
– А еще, - начальник волевым и уверенным взором пробуравил телевизионный экран, - к нашему расследованию подключился лучший детектив нашей страны Янош Гузей. Думаю, результаты не заставят себя ждать!
– Ха-ха!
– Мрачно сказала Юдифь и переключила канал. Там шло ток-шоу господина Малховского "Светские люди и их причуды". Приглашенными гостями в студии были уволенные повара, горничные и садовники.
– Ей не нравилось, как я складываю в шкафу белье!
– Вещала женщина средних лет с бегающими глазками.
– Она требовала, чтобы я его складывала исключительно по цветовому сочетанию!
– Врет!
– Откомментировала Юдифь.
– Знаю, где эта выдра работала. Она в постельном белье прятала украденные золотые заколки и браслеты. А хозяйка нашла.
– Чего же она не написала заявление?
– Жалко эту дуру стало. У нее двое детей. Представляете, если бы их мать посадили?
– А так она их тоже воровать научит. И посадят через несколько лет все развеселое семейство уже целиком.
– Проворчал Фаркаш.
Юдифь уже снова хотела нажать кнопку, но Малховский развернулся к экрану, сделал страшные глаза и произнес: