Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке
Шрифт:
В состав быстро сплотившейся в столице «безобразовской клики», помимо ее вдохновителя, входило целое созвездие имен и титулов: великий князь Александр Михайлович, граф И. И. Воронцов, вдовствующая императрица Мария Федоровна, будущий дальневосточный наместник адмирал Е.И. Алексеев. Сведущие люди намекали на участие в проекте самого «хозяина земли русской»… Были среди концессионеров и люди попроще, например только что покинувший дипломатическую службу Н.Г.
Матюнин и бывший сослуживец Безобразова полковник В.М. Вонлярлярский.
Роль официального обладателя прав концессии первоначально досталась Н.И. Непорожневу, который весной 1898 г. уже возглавил экспедицию, буквально осадившую сеульский двор с требованиями расширения полномочий концессии. В дополнение
Восточно-Азиатское товарищество должно было вырасти в гигантский концерн, помимо лесных разработок держащий в своих руках недра, рыбные и звериные промыслы, торговлю и транспорт. Готовая к наступлению на Корею «безобразовская клика» летом 1900 г. должна была умерить свои аппетиты в связи с восстанием в Маньчжурии, однако уже в начале 1902 г. на реке Ялу закипела работа. Вскоре фронт работ почтил своим посещением сам А.М. Безобразов, ставший статс-секретарем двора его императорского величества. В числе многих вопросов, которым уделял свое личное внимание «отец» Восточно-Азиатского товарищества, было обеспечение безопасности предприятия. Безобразову и его партнерам были известны непростые обстоятельства путешествия по северу Кореи членов экспедиции Звегинцева, и в первую очередь — партии Н.Г. Гарина. Лесные деляны и лесопромышленный поселок, получивший верноподданническое название Николаевский, следовало защитить от неминуемых визитов хунхузов. Большие надежды возлагал Александр Михайлович на участника концессии, командующего войсками Квантунской области адмирала Е.И. Алексеева. Безобразов просил адмирала о направлении в Корею переодетых солдат, однако вскоре было найдено другое решение.
Неизвестно кому первому пришла в голову идея использовать против хунхузов… их коллег по ремеслу. Возможно, этим человеком был уполномоченный товарищества в Корее и непосредственный руководитель работ, подполковник Генерального штаба А.С. Мадритов. Участник Китайского похода 1900 г., Александр Семенович Мадритов в 1901 г. состоял в распоряжении Е.И. Алексеева и в июле того же года получил назначение на Ялу. Противоречивую натуру Мадритова отличали энергия, инициативность и крайняя неразборчивость в средствах. Подполковник пользовался на территории концессии неограниченной властью и быстро внушил страх не только местным жителям, но и местным корейским и даже пограничным китайским властям. Бывало, что, объезжая свои «владения», Мадритов сутками не слезал с седла.
В один из дней 1901 г. к Мадритову обратился за покровительством некто Линчи. Этого китайца русская пресса именовала «полковником хунхузов». Шайка Линчи так прославилась грабежами и жестокостями в Маньчжурии, что за голову предводителя китайские власти назначили награду в 4 тысячи лян серебра! Опасаясь за свою жизнь, Линчи бежал в Корею и явился к Мадритову с предложением услуг. Подполковник уже имел опыт общения с «краснобородыми» во время событий 1900 г., причем не исключено, что и сам Линчи был ему знаком. Во время зачистки южных районов Маньчжурии от разбойников и участников Боксерского восстания в сентябре 1900 г. атаманом последней крупной хунхузской шайки в этих местах также был человек по имени Линчи. Не исключено, что этот чжангуй и мадритовский гость — одно и то же лицо.
Линчи предложил подполковнику принять его на службу, обещая ему не только защиту лесных разработок от хунхузских набегов, но и возможность использовать «краснобородых» в качестве военной силы. Имя Линчи не было пустым звуком — оно действительно имело вес среди китайских разбойников Кореи. Мадритов согласился, и Линчи был принят на службу «переводчиком» с жалованьем 500 рублей в месяц. Став доверенным лицом русского начальства, Линчи с небывалым рвением принялся исполнять поручения новых хозяев. Он завел себе визитные карточки, на которых его имя было отпечатано на русском и китайском языках. Получивший такую карточку при личном знакомстве с «хунхузским полковником» мог не опасаться за свою жизнь и имущество: имя Линчи на клочке картона внушало окрестным разбойникам такой же трепет, какой некогда внушал монголам ярлык с именем Чингисхана.
Линчи оказывал концессии разнообразные услуги. Он, к примеру, доставлял для перевозки леса и других товаров лодки и лодочников. Никто не смел отказаться работать на русских: непокорные деревни немедленно подвергались набегам шаек, подосланных «полковником». Интересно, что, несмотря на старания и очевидную ценность Линчи для предприятия, Мадритов держал хунхуза в черном теле, обращаясь с ним подчеркнуто сурово. Линчи не роптал: старый бандит привык к унижению младшего старшим, а кроме того, в его памяти были слишком свежи воспоминания о награде, назначенной за его голову в Китае…
Уверовав в безраздельность своей власти на Ялу, Мадритов и Линчи постепенно стали творить настоящее беззаконие. Русские разработки соседствовали с другими иностранными лесными концессиями. Очень скоро подручные Линчи стали попросту… воровать лес конкурентов, сплавляемый по реке. К плотам подходили лодки с хунхузами, которые без церемоний сталкивали плотогонов в воду. Подобные порядки вызывали возмущение лесопромышленников, прежде всего японских. Кроме того, «краснобородые» наемники товарищества вовсю бесчинствовали в окрестных селениях.
«Партнерство» русского офицера и китайского разбойника продолжалось недолго. Весной 1902 г. противник корейской авантюры военный министр А.Н. Куропаткин запретил своим подчиненным службу в концессии. В апреле 1902 г. A.C. Мадритов покинул Ялу, сдав дела другому доверенному концессионеров — егермейстеру И.П. Балашеву. Самоуверенный чиновник, ни в малейшей степени не обладавший опытом и военными навыками Мадритова, первым делом решил избавиться от Линчи. Из Порт-Артура на Ялу была послана телеграмма, в которой предписывалось выдать хунхузу награду в 500 рублей и прогнать. Спустя какое-то время до Балашева дошли сведения, что Линчи… преспокойно продолжает служить. Оказалось, что на телеграфе работали китайцы — люди хунхуза, которые сообщили Линчи о планах начальства, а само сообщение уничтожили. Разъяренный Балашев велел отправить в устье Ялу пароход и под конвоем доставить Линчи в Порт-Артур. Когда судно прибыло на место, Линчи и след простыл…
С увольнением «хунхузского полковника» спокойная жизнь на Ялу закончилась. Николаевский поселок жил отныне в постоянном страхе перед ночным визитом вышедших из-под контроля разбойников. Натерпевшиеся от произвола лодочники отказывались работать на концессию. Кроме того, в устье Ялу появились «морские хунхузы», нападавшие на джонки компании, идущие с лесом в порт Инкоу. Из Порт-Артура пришлось высылать вооруженные катера, охранявшие суда от пиратов.
О самом Линчи какое-то время не было ни слуху ни духу. В конце концов «полковник» был схвачен китайской полицией в одном из притонов Чифу и обезглавлен…