Хуторяне. Тучи над Родиной
Шрифт:
Джон посмотрел в сторону ковыляющего старичка Прохора, начал рассказывать.
– Мы как приехали, нас сразу на скамейку у стены, мол, представители. Я – от Африки, Иван – местный, Петька – петухом сидел, грудь колесом. Марсианин один был, Колобок – тоже из наших-от непознанных явлений. Яга в дверь нос сунула. Сначала-то ее не пустили, сказали, репутация не подходит, а потом председатель очки протер, и пустил. Для кворума.
А председателем был Вий. С прошлого раза, вроде как раздобрел. Или это воздух в столице такой – все как в мареве расплывается. Вокруг него, и даже за ним – президиум, совет. Но из-за марева их даже не сосчитать было, помню только, что щеки красные, лощеные, и лбы гладкие.
Ну
Джон перевел дух, глотнул воздуха. Открыл рот, чтобы продолжать, но не успел.
– Плохо, – вдруг сказал Батя
– Что плохо, – заволновалась Марья Моревна
– А то плохо, что Прохора долго нет!
– Тут я! – из-за угла появился Прохор – в каждой руке по бутыли.
– Я все думаю, что лучше для поправки пошатнувшегося тонуса. Решил обе прихватить. Из Столицы человек вернулся, не с болота какого-нибудь.
На крыльце появилась подавальщица, опустила опасливо круглые объективы на ступеньки. Василиса бойко подскочила, приняла от нее поднос с тремя стопками и огурчиками солеными, принесла к скамье под яблоню.
Подавальщица мигнула и плавно покатилась назад, но тут из двери с грохотом вывалился сундук, толкаемый толпой огородников. Последних из них, гневно попискивая и переходя на ультразвук, пинали суставчатыми лапками домашние подметальщики.
Сундук по инерции пролетел почти до самой яблони. Подавальщица упала на него, как некогда Елена на Быка.
– Вот, – старик Прохор оторвался от наполнения стопок, – полный АРХИВ 2 . К досмотру и пересмотру готов!
– Чай, маменька, я попозже сказала принести, – сказала Василиса.
Марья Моревнасогласно кивнула.
– И то правильно. Не до чаю пока.
Подавальщица слезла с сундука, одернула кевраловую юбку в оборках и цветочных принтах, покатилась обратно к дому.
– Хорошо! – прогудел Батя, поставил пустую стопку на поднос. – Что дальше?
2
АРХИВ – Ассоциативный Реестр Хронических Испугов Всеобщий
– А дальше вот что, – старик Прохор бодро засеменил к сундуку, откинул, поднатужившись крышку, и погрузился в него с головой.
Джон закусил огурчиком и продолжил:
– Первый вопрос председатель поставил такой: открывать – не открывать. Нас не спрашивали, президиум тоже молчал единогласно, а вот совет что-то заволновался. Но председатель – Вий, отпер резной ларчик сбоку от себя, выскочили из него три молодца с дубинками, пробежались по рядам, настучали, настрочили, подмахнули – все и подписались под тем, чтобы открыть.
– Ну! – испуганно произнесла Василиса
– Вот не было печали, – горько вздохнула Марья Моревна
– Да ну вас, и не такое бывало, – прокашлял из сундука старик Прохор.
Один Батя промолчал, достал с груди медальон, открыл, посмотрел на портрет предка по отцовской линии. Насупил брови.
– Я, – продолжил Джон, когда ящик открыли, и крышка запрокинулась, буквы на ней увидел. Не все, в соленой воде многие разъелись. Первые «ПАН», последние «РЫ» 3 .В ящике какая-то слизь черная. Забулькала, вылезла жирная шея со змеиной головой. Раскрыла пасть и клокочет: «Протокол, протокол…». Все громче и громче. Искали тумблер на ящике – думали, что старинная заводная игрушка попалась, не нашли. Секретарь комиссии не сдержалась, ножницами голову и отхватила. А на ее месте две новые выросли. Вертятся,
3
Позже исследователи установили, что недостающие буквы «ДО». Таким образом в руки Президиума и Совета попал пресловутый Ящик Пандоры.
Марсианин зеленое облако выпустил – обиделся – и исчез в параллельном пространстве. Яга тоже ступой накрылась. Только через щелку метлой пыталась пару листиков к себе заграбастать, но ни разу не получилось. Листки, как заколдованные – все на стол.
Мимо меня одна башка пронеслась, с интересом посмотрела. Мое счастье, что мне пот глаза залил. Преломлялось все. Потому я, наверное, и не окаменел, а просто свалился замертво, практически без сознания. Лежу под лавкой, слышу только, как Яга суетится, мол, представителю плохо, требуется на воздух вынести. Так что они с Колобком меня в ступу запихнули и эвакуировали. Ну и сами под этим соусом улизнули. Я полежал, оклемался, и обратно – в зал заседаний. А дверь не открывается! Только через щель коричневый дымок пробивается, и пахнет гнилыми водорослями.
Делать-то было нечего, двери в Столице сами знаете, какие – скалы, а не двери. Так что я к вам, за советом. Может, есть средство какое. Арсенал же у вас, Трофим Трофимыч. Помните, галок гоняли!
Батя снова вытащил из-за ворота медальон с портретом предка по отцовской линии.
– Арсенал, говоришь?
– Ну, а чем еще? – развел руками Джон.
– Стариков сначала послушаем, – ухмыльнулся Батя, – Прохор, что скажешь?
– А зачем говорить, – подал голос из сундука старик Прохор, – я лучше почитаю. Вы пока там эликсир для крепости духа накапайте. Я и подойду – с литературкой.
Джон наполнил стопки, одну пододвинул к Бате, со второй и третьей в руках стал выжидательно смотреть на лопатки старика Прохора, шевелящиеся под рубахой.
– Вот они, все тут, – довольно сообщил старик Прохор, вылезая из сундука с кипой пожелтевших бумаг.
– Самое что ни на есть важное за все века! У меня тут все в хронологическом порядке, сейчас продемонстрирую. Почитаем, что было, сообразим, что будет.
– И зачем тебе столько бумаги? – спросила Василиса, – сколько веков уже как бумагой перестали пользоваться! Неудобно ведь?
– Это вам, молодым, бумага не удобна. Хотя, – Прохор почесал затылок, – и то не всегда. Биде-то ваши на хуторах не прижились. Вот и я – рецепты народные, медицина народная, и информация – тоже народная, либо устная, либо письменная. Виртуальную не держим.
Прохор прищурившись посмотрел на стопки на подносе.
– Так желаете получить пояснение тревожным обстоятельствам, или как?
Джон намек понял, пробежался зеленым горлышком по-над стопками.
Старик Прохор крякнул, выпил, пошуршал бумажками. Выбрал одну, подошел к яблоне.