Хуторянин

Извозчиков Алекс

Глава 2

Нас здесь не любят

Алекс.22.03.3003 год от Явления Богини. Где-то. Утро

«Сучья. Откуда у меня над головой сучья?»

С трудом разодрал слипшиеся от крови глаза, но тяжелые веки так и норовили закрыться. Я лежал в странной земляной норе, скорее яме, заваленной сверху сухим хворостом и ветками, на которых местами еще сохранились вялые сморщенные листья. Осмотревшись, насколько позволили прорывавшиеся сверху лучики света, я так и не решил — меня спрятали или же тупо прикопали с глаз долой мою тушку. И, главное, кто? Ощутимо тянуло сыростью и гнилью, но сучья над головой совершенно сухие да и яма уж больно утоптанная. Похоже, кто-то полу-землянку недалеко от реки на холме начал копать, да не закончил или бросил, причём, довольно

давно и копал этот кто-то очень аккуратно. Возможно рыбачья заимка? Рыбы в речке много, хоть руками лови, а удочками только пионеры да пенсионеры балуются, ну и спортсмены-бездельники. Промысловая же рыбалка дело серьезное — не баловство, чай, а заготовка пропитания и растягивается, иной раз, на несколько дней. Костер, уха, сон в шалаше под звёздным небом, всё это, конечно же, романтично дальше некуда, но добытчики люди серьезные, они предпочитают нечто, пусть более приземленное, но надежное. Землянка, самое оно, дешево и сердито, построить не сложно, а приют может дать вполне надежный, от ветра и дождя, по крайней мере.

Шевельнулся и плечо тут же напомнило о себе болью, но, к моему удивлению, не сильной. Размотал плечо. Следы клыков никуда не делись, но раны успели зарубцеваться и резкой боли, подобной вчерашней, движение руки не вызывало. Да и голова прояснилась, жара больше не было, и хотя до заветных тридцать шесть и шесть дело не дошло, чувствовал я себя вполне приемлемо, а вот жрать хотелось весьма-весьма. Еще раз огляделся, одежда неопрятным комом валялась в углу. Прикинув сложность и опасность своего положения, я подхватил его и осторожно выбрался наружу.

Так и есть, тот самый холмик на котором и настигла клятая псина. Неизвестный спаситель, затащивший меня в землянку, прихватил берцы, видимо посчитав их достойной платой за свое благодеяние. Зажигалку я поискал уж так, для порядка, золото во все времена вызывало повышенный интерес, видимо, из-за своей, редкости неизменности и бесполезности. Ладно, подождем, вернется спаситель незваный. А он вернется, иначе зачем он меня в землянку затаскивал. Подождем — дождемся, дождемся — поспрошаем, а пока постирушка и ревизия остатков одежды.

Жадный мне, однако, попался спаситель. Ну зажигалка понятно — красивая, тяжелая, золотая, наконец. А если не совсем дурак, то и как пользоваться дотумкал, но мясо-то зачем тянуть?! Да еще и вместе с авоськой. Штаны и куртку не взял, хоть и с тушки моей стащил. А может он извращенец и на тело моё младое посмотреть решил? Хотя… Куртка и брюки так пропитались кровью, что после стирки изрядно напоминали камуфляж неведомого времени года. Леший называется… походные страсти крепкая джинса перенесла, но встреча с когтями и зубами агрессивной бестии стала для нее фатальной. Мечтой бомжа, одним словом. Набор лохмотьев. Я еще раз внимательно осмотрел шмотки. Так-так, а ведь вторая псина до меня так и не добралась, а если и добралась, то рвать неподвижную тушку не стала. Выходит, сознание я потерял просто от усталости и потери крови. Маленькая кучка вопросов к спасителю мгновенно выросла в огромную навозную кучу. Спаситель-грабитель, твою мамочку, пожалуй не просто поговорим, а вдумчиво и обстоятельно… Очень вдумчиво и очень обстоятельно.

Неуклюже действуя одной рукой, развесил мокрую одежду на ветках и отправился снова к реке. Жрать хотелось как из пушки. Однако попытка взмахнуть острогой не удалась, резкая боль доходчиво посоветовала повременить с резкими телодвижениями. Дождавшись когда боль утихла, я осторожно улегся на каменистый берег и принялся хватать ртом прохладную воду.

Вода тяжело плескалась в животе, но зато чувство голода заметно ослабло. Теплое солнце, журчание воды успокаивало. Я перевернулся на спину и раскинул руки, все-таки стирка здорово утомила. Охватившая апатия наложилась на слабость после ранения и я незаметно скользнул в сон.

22.03.3003 год от Явления Богини. Где-то. Полдень

Разбушевавшееся солнце буквально вытолкнуло из дрёмы. Раскрыл глаза и тут же зажмурился, получив неслабый световой удар по глазам. Повернул голову и уже осторожно приоткрыл глаза. Грезил не так уж и долго, вряд ли больше часа, но чувство голода притупилось, да и выпитая вода просилась наружу. Вставая он оперся на правую руку и уже утвердившись на ногах, замер от удивления — плечо откликнулось болью, но вполне терпимой, утром болело сильнее, а вот живот напомнил о себе не голодным бурчанием, а рыком мамонта. Быстро размотал лохмотья и удивленно присвистнул — о ране напоминали лишь белесые полоски шрамов и непривычная слабость мускулов. Совершенно очевидно, что перевязка уже не нужна, хотел бросить тряпку, но вспомнил, что это бывшая портянка и передумал.

Спустился в неглубокую землянку, осмотрелся. Пожалуй более удачного места для засады придумать трудно, теснота явно сыграет на руку — особо не попрыгаешь. Бросил грязный комок в угол и деловито быстро выполз на свет.

Прогулялся в лес и наломал похожих на сосновые, веток. Такие же длинные зеленые, но мягкие как у пихты иглы, однако совершенно без смолы и пахнущие абсолютно по другому. Изготовление грубого муляжа в углу, сбор хвороста и безуспешные попытки развести костер заняли время до заката. Увы, заостроженную с некоторым трудом рыбу пришлось употреблять сырьем. Противно, но ничего запредельного. В отличие от земной, рыба несмотря на речное происхождение, оказалась почти без костей. Устроившись под деревом, Алекс автоматически пережевывая упругие но безвкусные куски рыбной тушки, обдумывал детали неотвратимой встречи со своим «спасителем». Было бы здорово натянуть поперек лаза толстую лесу, но придется обойтись жердью. Час назад он все же залез на дерево и выломал две почти ровные ветки. Искать в лесу что-то получше не решился.

Ночь тянулась нескончаемой резиной, больше всего он боялся уснуть крепко, с трудом балансируя на грани какой-то неровной дремоты. Встречать своего вороватого спасителя спросонья совсем не хотелось. Заботливо вбитая одним концом в утоптанный пол и упертая другим в стену жердь перегораживала входной лаз по диагонали, но остановить вторжение она конечно бы не смогла, сбить темп, максимум, вызвать кратковременную задержку достаточную для нейтрализации собаки, а там поглядим, чьи в лесу шишки. Вопросы спасителю хотелось задать весьма неприятные. Действо, по сути, свелось к одергиванию злобной псины и перетаскиванию недвижного тела с попутным прикарманиванием самых дорогих «ништяков».

Алексу показалось, что скрипнула галька. Невнятный звук сорвал наваждение самого тяжелого ночного часа. «Час быка». Любимая книга еще советского детства. Сейчас на Земле таких не читали. Слишком много умных букфф, как выражались в интернете, и полное отсутствие «реального драйва», да еще поступки и стремления героев не только не понятны, но и абсолютно неприемлемы для современного молодняка. Бывало, что кто-то, с не совсем еще убитыми рекламой и интернетом мозгами, чувствовал силу и правду старой книги, но увы, пробиться сквозь защитную пелену равнодушия и цинизма, она была бессильна, поэтому посмеявшись над наивными ошибками тупого автора, неспособного в середине прошлого века догадаться, что цифровые камеры заменят в конце концов киноаппараты, эти «лучшие представители человечества» отбрасывали глупую древность так и не попытавшись вникнуть в идиотские и скучные философские бредни. Открыв в 13 лет для себя Ивана Ефремова, Алекс и сам многого тогда не понял, с чем-то был абсолютно не согласен, но эту вещь он с удовольствием перечитывал и много позже, когда понятны и интересны становятся именно те самые философские бредни. Не зря книга так и осталась «забытой» издательствами, слишком уж она не соответствовала неуклюже препарированным в свете новых веяний конструкциям, что должны были заменить нормальное изучение идеологии, философии и политики в ВУЗах хрущевско-брежневских времен. Но Иван Ефремов, написавший по нонешним меркам ничтожно мало, остался в памяти как гений, не способный писать плохо или просто на потребу дня за ради хлебушка.

К моменту, когда зашумела земля скатываясь по ступенькам, Алекс уже полностью проснулся и бесшумно поднялся на ноги — ночь он скоротал полулежа, сидеть мешал низкий потолок, привалившись к стене, сбоку от дыры входа, завешенной драным и вонючим подобием циновки сплетенной из какой-то сухой травы, похожей на земную осоку. Срывая жалкую пародию на дверь в яму скаля зубы в беззвучном рыке влетел печально-знакомый огромный волкодав. И тут же жалобно скуля покатился сбитый страшным ударом обломка заслуженного копья по голове. Дерево выдержало череп собаки тоже. Хозяин псины стремясь поддержать ее атаку заскочил вслед за ней, точнее попытался это сделать, но зацепившись за жердь потерял равновесие и падая встретился с выставленным коленом Алекса, который еще и добавил голове противника ускорение. Вражина взвыл и тут же замолк, только хрипел бессильно. Ребра незнакомца остались целы лишь потому, что колено врезалось в грудную кость выбив из легких воздух. Стандартный завершающий удар локтем по удобно подставленному хребту Алекс все же сдержал…