Хуже не будет
Шрифт:
– А тату тебе где сделали, там, в тюрьме?
– Там, – кивнул Кирилл. – Думал, крылья настоящие вырастут. Чтобы улететь на свободу. К тебе…
– Врешь, ты меня тогда не знал.
Прыжок, пробежка, снова скачок… Быстрей, быстрей. Еще немного, еще чуть-чуть. Но дыхалка уже почти отказала, ноги не держат, мышцы вот-вот лопнут от усталости… Казалось бы, что может быть проще, чем перепрыгнуть через двухметровый забор, но сейчас, когда силы закончились, он стал для Кирилла настоящим испытанием.
Он на бегу заметил выемку на кирпичном столбе;
Сознание он терял в падении и оттого не смог приземлиться правильно. Одна нога прогнулась, и он больно ударился коленкой об землю. Но именно боль и вернула его к жизни. Он так и не лишился чувств. Хотя и подняться с земли не мог. Так и остался сидеть, не в силах встать на ноги.
– А если менты? – недовольно спросил подошедший Нос.
Он уже совсем взрослый, целых девятнадцать лет. Все знает, все умеет. И если он сейчас пнет Кирилла ногой, то все его старания пойдут прахом. А ему так нужны крылья, он уже два года мечтает о них…
– Да ладно тебе, Нос, ты же видишь, Мускат рекорд установил, – Лешка обращалась к нему, но смотрела на Кирилла, в глазах у нее кокетливое восхищение, а на губах – хищная ирония.
Ей семнадцать, она также многое познала в этой жизни, и в банде она второй человек после Носа. И еще спит с ним…
– Никто этот участок так быстро не проходил.
– Ты же видишь, он сейчас копыта отбросит.
– Не-е… – промычал Кирилл.
Он нашел в себе силы, чтобы подняться, но при этом его затошнило так, что едва не скрутило в бараний рог. Не будь рядом с Носом Лешки, он бы не сдержался и, рухнув на колени, позволил своему нутру вывернуться наизнанку. Но Лешка очень-очень ему нравилась, и он пуще смерти боялся ударить перед ней в грязь лицом.
– Ладно, зачет. Получишь крылья, голубец, – снисходительно усмехнулся Нос.
– Через час ждем тебя на хате, – сказала Лешка, ободрительно и с поволокой в глазах улыбнувшись Кириллу.
Она знала, что нравится ему и, хотя близко к себе не подпускала, нет-нет да выказывала ему свою симпатию. И сейчас она обласкала его своей милостью, что повергло Кирилла в эйфорический транс. Глядя на эту худощавую девчонку с короткой мальчишеской прической, с задорным курносым носиком и большим ртом, он чувствовал, как за спиной вырастают настоящие, а не рисованные крылья. Но если бы так было на самом деле, ему бы сейчас не пришлось идти на хату, как называлась штаб-квартира их банды, расположенная в подвале жилой высотки. Там Кирилла будет ждать обряд посвящения…
Лешка игриво подмигнула ему и вальяжно, неторопливо повернулась спиной. Только тогда, не в силах больше держаться на ногах, Кирилл опустился на землю. От усталости перед глазами все плыло, и казалось, что Нос и Лешка, сопровождаемые Секатором и Панасом, не просто идут по дороге, а уходят в небеса,
Кириллу понадобилось не меньше получаса, чтобы окончательно прийти в себя. Слишком уж сложным оказался участок, который нарезал ему для прохождения Нос. Промышленная зона, заводские цеха, склады, рельсы, башенные краны, сторожа, собаки… И времени очень мало. Но ничего, Кирилл прошел испытание, и сегодня же он станет равноправным членом уличной банды.
Ровно через час он спускался в подвал многоэтажного дома, расположенного в каменных дебрях заводского микрорайона. И у Носа был ключ, и у Лешки, и у всех, кто входил в их банду, но дверь была закрыта. Это был небольшой, но все же дополнительный элемент испытания. Кириллу предлагалось проникнуть в подвал через узкий лаз в стене дома. Эта бойница была проделана для крана, что предназначался для полива клумб, и нужно было обладать определенной сноровкой, чтобы пролезть через нее и не застрять. И еще важна комплекция: с толстой задницей это препятствие не преодолеть. Но у Кирилла тело сухопарое, поджарое, мышцы не раздутые, как у качков, но силы в них достаточно, чтобы с легкостью перебрасывать туловище через высокие заборы… Вытянув руки, он смело нырнул в лаз и вьюном протиснулся в него. Мягко упал на руки, перекатился через плечо, встал на ноги. Все в порядке, можно идти дальше…
Братва ждала его в большой, ярко освещенной и, главное, совершенно сухой комнате, которую Нос благоустроил, как мог. Пол застелен толстой фанерой, на стенах побелка, бумажная люстра под потолком, старый, продавленный, но из натуральной кожи диван, кушетка, кресла, стол; в углу барная стойка, грубо сколоченная из нешлифованных досок, музыкальный центр на ней, колонки… Нос царственно восседал на диване, церемонно обняв Лешку за плечи. Секатор, Панас разместились в креслах, за барной стойкой – Фриц, Перепел, а между ними маруха Катька, сочувствующая банде, но не посвященная. Фриц что-то шепчет ей на ухо, она млеет, как банный веник в бадейке с горячей водой.
На кушетке со скучающим видом сидел Татуз, один из лучших в городе тату-мастеров. Он уже совсем взрослый, семья у него, дети, но с улицей он порвал не совсем. Поэтому он здесь, чтобы провести обряд посвящения. На столике у него инструменты – машинка, иглы, краски…
Татуз поднялся с кушетки, освобождая место для Кирилла. Тут все ясно, слов не надо – снимай футболку и ложись. Кирилл обнажил спину, лег на живот, повернув голову к Лешке. Девушка нежно улыбнулась ему. Нежность у нее особая, колкая, очень похожая на розу – красивая, но с шипами…
Нос заметил, как они переглянулись, ощерился и, весело подмигнув Кириллу, ему же показал крепко сжатый кулак. Но и это было не самое страшное. Хуже всего, что другой рукой он забрался к Лешке под футболку, демонстративно примял небольшое, но соблазнительное полушарие. Кирилл не стал смотреть на это и закрыл глаза…
Татуз работал профессионально, быстро нанес на спину и плечи рисунок, включил машинку, вбивая в кожу краску. Он мог бы обезболить место, куда вонзалась игла, но правилами посвящения это исключалось: Кирилл обязан был терпеть боль.