Хуже не будет
Шрифт:
– Конечно, нравится! Я была второй, у кого появился Феникс на спине. Я помогла стать Носу тем, кем он стал. Помнишь, как у тебя появились крылья? Помнишь, как я забралась к тебе на балкон? Ты что, думаешь, это от большой любви?..
Кирилл вопросительно посмотрел на нее.
– Я тебе голову морочила! Чтобы к банде покрепче привязать… Я тебя уже тогда под контролем держала. И не зря! Ты мою вину на себя взял, за меня сел! Это ли не награда…
– Так ты что, никогда не любила меня?
– Вот только не надо этих слов, –
– Я его не убивал.
– Ты можешь говорить, что хочешь, но я точно знаю, что с ним стало… Где ты его закопал?
Кирилл лишь усмехнулся в ответ. Ничего Лешка толком не знает. Только догадывается. Поэтому и решила, что это Нос ранил его… И хотя, в общем, она права, все равно доказательств у нее нет. Значит, есть сомнения… Так что можно смело все отрицать.
– А деньги где? Порошок? – продолжала допытываться она.
Деньги, наркотики – в надежном месте, но Лешке совсем не обязательно знать, где они хранятся.
– Нет у меня ничего…
– Есть! Ты же не на пустое место звал меня уехать. Значит, есть у тебя деньги…
– Мне с тобой будет хорошо и на пустом месте.
– Но ты же не хочешь сам быть пустым местом. Поэтому ты позаботился о деньгах… Кстати, мы бы могли развернуться на этом пустом месте, – раззадорилась вдруг Лешка. – Там порошка на два миллиона, могли бы людей нанять… Сами бы работали, без Прокурора… Хотя нет, Прокурор старый, рано или поздно он уйдет, тогда мы с тобой останемся. Весь город будет наш! Весь! Только наш… А если ты вдруг уедешь, то мой…
– Думаешь, Прокурор все завещает тебе?
– Разве я тебе это сказала? – спохватилась Лешка.
– Да.
– Значит, заговариваюсь. Он мне, конечно, доверяет, но не до такой же степени… Но я мечтаю. Да, мечтаю занять его место! Но вместе с тобой… И вообще, не нравится мне этот разговор. Кислятина какая-то, а не разговор. Что-то меня на сладенькое потянуло! – замурлыкала Лешка.
И, затуманенно глянув на Кирилла, потянулась к нему, коснулась языком его губ, опустила голову ниже…
Прокурор улыбался, его маленькие, но мудрые, как у старого слона, глаза, излучали радушие. Но именно это и не нравилось Кириллу. Его босс вел себя так, когда принимал в своем доме много гостей. Так безлико улыбаются не одному человеку, а массе людей, когда нет ни времени, ни желания уделить внимание каждому в отдельности.
А Кирилл был в его доме один. И Лешка с ним. Все, больше никого. Только Прокурор и три его телохранителя. Молодая жена Прокурора куда-то уехала. Дворецкий тоже куда-то подевался, экономки не видно…
Рука невольно тянулась под пиджак, к кобуре. Но Кирилл сдерживал себя. Во-первых, пистолет у него забрали еще возле ворот. Во-вторых, ситуация пока не ясна.
Кирилл сидел в кресле, которое настораживало его само по себе. Слишком оно мягкое и чересчур низкое – с такого быстро не поднимешься даже при всем желании. Лешка сидела рядом с ним в таком же кресле, но на лице у нее полная беспечность. Похоже, она не чувствовала никакого подвоха.
И еще Кириллу не нравилось, что Прокурор остался стоять. Беспокоил его и телохранитель, который стоял у окна, за спиной у гостей. Еще один маячил в дверях. Пиджак у него расстегнут, правая рука опущена, но отведена чуть в сторону. Казалось, парень только и ждал сигнала, чтобы выдернуть из кобуры под мышкой пистолет.
– Кирилл, мне тут сорока на ухо шепнула, что Нос приказал долго жить.
Прокурор начал издалека, но Кирилл все понял. И решил не ждать, когда локомотив смерти приблизится к нему вплотную, чтобы похоронить его под своей громадой.
Из-за неудобного кресла он потерял как минимум секунду. Непозволительная роскошь для ситуации, когда счет идет на мгновения. И все-таки он вскочил, выдергивая из рукава «браунинг».
Прокурор осознал свою ошибку, шарахнулся в сторону, но было уже поздно. Кирилл свободной рукой схватил его за шею, еще дальше оттащил в сторону, так, чтобы оба охранника оказались в поле зрения. Но еще до этого прозвучали два выстрела. Одна пуля завихрила воздух у Кирилла над ухом, и он явственно ощутил это. Куда ушла первая пуля, он понял только тогда, когда оказался за спиной у Прокурора. Она попала в затылок Лешке, выбив на вылете правый глаз…
– Суки! – в бешенстве заорал Кирилл.
Еще мгновение назад он думал, что с Прокурором удастся договориться. Раз уж нависла над ним опасность, он вырвет у него честное слово не преследовать его и вместе с Лешкой уедет далеко-далеко… Но сейчас он мог думать только о том, чтобы отомстить.
Телохранители Прокурора не стреляли, потому что боялись задеть своего драгоценного босса. Кирилл выстрелил сначала в одного, затем в другого. А затем, оттолкнув от себя Прокурора, выстрелил ему в голову. Еще одного телохранителя он застрелил, когда тот вбежал в комнату…
Больше в доме никого не было. Кирилл на руках отнес мертвую Лешку в машину, бережно уложил на заднее сиденье. Слез не было, но ярость все еще застилала глаза.
Дом у Прокурора большой, но деревянный, из дорогого клееного бруса. И это навело Кирилла на интересную мысль. Тем более что в гараже у покойного босса он обнаружил две полные канистры с бензином…
Дом он сжег, а Лешку похоронил на кладбище. Пусть и нелегально, но под крестом и с именем. А вскоре и вовсе убрался из родного города вместе с матерью.