Хвост судьбы
Шрифт:
Го смотрела пристально.
— В общем, он тебе не пара, — решительно сказал Эри. — И вообще…
Ждал, но поймать не сумел. Метнулась, даже из сапог мигом выпрыгнула. Уже сидит, повалив на спину. Скалиться. Усы вовсю лезут. Когти в бока вонзаются…
— А-а!
Эри успел вставить локоть между своим горлом и пастью, но ребра уже драли вовсю. Нет, отпрыгнула. Села за костром, ушами дергает.
Эри приподнялся на локте:
— Дура! На мне и так живого места нет.
— Пец! Я ама решаю!
— Да решай! Мне-то что. Я только
— Ак.
Подцепила когтями сапоги, ушла в сгущающийся сумрак.
Не было родственницы долго. Эри уже злиться перестал, начал волноваться. Тьма кругом. Волки за озером луну хвалят. Положим, темнота Го не страшна. Но волки-то весьма сильно рысей не любят.
Эри очередной раз напоил больного. Поправил сушащиеся у огня тряпочки-повязки.
Явилась. Села в отдаление, кудри в лунном свете блестят.
Эри присмотрелся и потянулся за котелком.
— Иди, умою.
Кровь была противной, липкой, но теплой водой смывалась недурно. Эри выжал тряпку, повесил на колышек.
— Аккуратней надо как-то. По уши измазалась.
— Облизаться не огу. И лапой не могу. Укой, то есть… — шептала вроде спокойно.
Эри помолчал.
— Не отравишься? Говорила, что вонючие.
— Вкус акой же. Но я ем тех, кого ама добыла. Ты там падали ного накидал.
— Угу. Ты думать ходила или э-э… ужинать?
— Умала. Жрала. Умала.
— Ну и как?
— Ало.
— Мыслей мало или вонючки худосочные?
— Осел.
Так и поговорили. Но надо признать, размышляла Го напряженно. У разбойника бесчувственного посидит, повертится, проверяя не обделил ли чем несчастненького страдальца бесчувственный родственник, и сгинет гулять-думать. Что там от покойников осталось, Эри узнавать не стал — обходил промоину десятой дорогой…
Теперь уж пятый день заканчивался. Эри сидел возле разбойника и размышлял. К богам уходить Морверн не собирался, в сознанье возвращаться тоже не спешил. Снова бегали зрачки за прикрытыми веками, изредка губы вздрагивали — словно говорит с кем-то. Видно, никак столковаться с предками не может. Понятно, такого душегуба в Верхний мир так просто брать не хотят.
Вообще-то, хороший лекарь нужен. И снадобья сильные. Или колдун надежный. Кровью раненый не исходит, гнить не начал. Чего валяться-то? Подумаешь, по затылку камнем дали. Корми его тут, подстилай. Тьфу!
У входа в шалаш зашуршало — Го воспитанность показывает. Научилась ходить бесшумно, так что Эри вздрагивал с перепугу. Но сама сообразила и предупреждать начала. И когда думать идет, тоже спину по-особому держит, чтобы не волновался осел-родственник. Кое-что человечье в деве осталось.
Сунулась в тесный шалаш. Замотанная по макушку — ночью мороз усилился, тут и даркше замерзнуть недолго. Подсунула когтями головню в костерок. Похоже, поболтать не прочь.
Эри печально смотрел на родственницу.
Эри вздохнул и спросил:
— Осмыслила что? Или по разбойнику? Я его только что поил.
— Пасибо, — Го откинула капюшон и устроилась в любимой позе, хотя для этого пришлось головку взлохмаченную пригнуть, дабы не подпирать низкую кровлю шалаша. — Я обдумала.
— Здорово. Ты, главное, не торопись и не волнуйся. Нам спешить некуда.
— Да. Мне учиться ужно. Сдерживаться и арком быть.
— Разумно, — Эри осторожно прижал локоть к своему боку. — У меня, знаешь ли, ребра не железные.
— Извини. Постараюсь не прыгать. Но е олько это. Аум!
— Без нервов, Го.
— А. Я зайца утром оймала. Сожрала. Одумать даже не успела.
— Ну, это с непривычки. Следующего тащи, сварим. Головорезу бульон оставим. А чтоб тебя совесть не мучила, тебе порция поменьше будет.
Го согласно передернула телом:
— Да. Еще я оняла, что мне колдун нужен. Знающий человек.
— Это точно, — согласился Эри. — Нам всем знающий человек не помешал бы. Пирату нашему разум вернуть, тебе человечье обличье. А мне бы тот человек посоветовал, где рыбу ловить. В луже нашей что-то клюет уже плохо. Даром что подкормили на славу.
— Еловечье обличье мне, аверное, не вернуть, — задумчиво сказала Го. — Мне бы астоящим оборотнем стать. Чтоб и рысью могла, и двуногой. Как и положено. Я что-то не так елаю. Находит — почти кошка. А так… — девушка вытянула свою руку, пошевелила пальцами с изогнутыми когтями. — Они ведь убираться олжны, верно, Эри?
— Ну, с кошками я не слишком знаком. Ты сама знаешь — в Приозерье их только дохлыми-убитыми увидишь, а там уж насчет когтей не особо поймешь. Но мысль верная. Это он говорил? — парень кивнул в сторону разбойника.
— Он не оворит. Он сам спрашивает. По-особенному. Чтобы умала.
— Угу. Согласен, есть в разбойнике такая манера. Тебе полезная.
— Тебе оже, — Го слегка показала клыки. — Морверн хороший. И только он на мне жениться ожет.
Эри сдержал стон:
— Ты долго думала, Гонорилья Уоган?
— Той евушки нет, — даркша смотрела в огонь.
— Ладно, её нет. Но ты её наследница. И недостойно наследнице Уоган…
— Аум! В ерьмо сех Уоганов!
— Не ругайся! И не нервничай. По-родственному сидим.