Хвост судьбы
Шрифт:
— Сама, значит? — пират оценил рану. — Шить умеешь, красавица? Иголку дать? Вот здесь и здесь швы нужны. Или длинный рукав до смерти носить будешь. Помочь? Великой платы не возьму.
Девчонка, старавшаяся до сих пор на руку не смотреть, все-таки взглянула. Глаза расширились, брови до челки подскочили.
Эри чуть не застонал. Она! Точно, она. Вот так же и смотрела когда поцеловал. А на голове парик, наверное. Если снять, украшений добавить. Что-то в ней еще странное тогда было.
— Если господин будет столь любезен… — пролепетала, а лицо все бледнее становиться. Сейчас без чувств осядет.
—
— Нет! — и вовсе обморочно пискнула девица.
Морверн, бормоча что-то грубовато-успокаивающее, орудовал иглой. Девчонка сидела прямо, прикрыв глаза. На белом носу, слева чуть подчеркнутому сажей, блестел бисер пота. Здоровяк замер на лавке: маленькие глазки пристально следят сквозь спутанные патлы, огромный топор невзначай у ноги пристроился. Рукавицы квадратный здоровяк так и не снял, но если взметнется… Эри и сам старался держаться в стороне — копье под рукой, бить будет сподручно. Го гостей отвлечет — недаром за спиной у них устроилась. Только бы к заросшему бородачу под лапищу не сунулась.
Хрупкая сестрица уже повторно высунула длинный язык и провела пальчиком у горла. Намек ясен — не нравятся гости. Если учесть какой ноготок у того пальчика, то едва ли гости разболтать что лишнее успеют. Ох, рыбья шерсть, как-то не по-людски выходит…
— Заканчиваем, — утешил Морверн, не поднимая головы. — Вы, юная леди, похвально терпеливы. Вон у меня племяшка — кивок головы в сторону мгновенно замершей Го, — так уж такая торопыга. Всё ей неймется, всё она ёрзает. Нет бы, подумать, осмыслить…
— Я думаю, — заверила торопыга, чуть заметно пригибаясь к кровати. Явно ждет сигнала. Можно быть уверенным, что и хвост под юбкой нервно и азартно дрожит.
— Хорошо… — Морверн плеснул на тонкую руку пациентки джина, принялся бинтовать. — Заживет. Если юная леди будет благоразумна и не будет соваться куда не нужно.
Похоже, сунуться девчонка в ближайшее время никуда и не могла. Она и сидела-то едва-едва.
— Дух нужно перевести, — Морверн на табурете отъехал чуть назад, удовлетворенно оглядел подлеченных гостей. — Дух перевести, поговорить. Да ты, охотник на снежаков, топорик-то поудобней положи. Нас не стеснишь. Известное дело, ночка нервная выдалась. Каждый настороже…
Широкоплечий гость подвинул топор к колену, бородища чуть шевельнулась.
— Вижу, ты из молчунов, — заметил Морверн.
— С детства не разговаривает, — едва слышно сказала девушка. — Но слышит хорошо.
— А ты, случаем, не матушкой ему приходишься? Экая заботливая. Или тетка? — ухмыльнулся пират.
— Наняла для охраны. Но давно знаю. По соседству жили.
— Это где же? Не в Двумостьи, случаем?
— Случаи разные бывают, — девушка глянула на Морверна, словно думая о чем-то другом. — Мы за лечение сколько должны? Я небогата, но долгов избегаю.
— Так завтраком угостишь, да полотна на повязки купишь, — пират снова ухмыльнулся. — В пути, как видишь, тряпочки лишними не бывают.
— Дорога полна опасностей. Всякое случается. Иной раз и привидится неизвестно что, — согласилась девушка.
— Вот-вот. А тряпочка — первая
— Это да, — пробормотала гостья. — Иной раз в дороге и мудрых людей невзначай встретишь.
— И точно, чего только не бывает, — пират повернулся к Эри. — Да что ты, племяш, столбом стоишь? От ужина ничего не осталось? Подкормим гостей, да и на боковую. Потеснимся, в трактире нынче не повернешься. Эх, ну что за твари глупые эти снежаки?
Перемолвиться словом удалось только у уборной.
— Что делать-то будем? — с тревогой спросил Эри.
— Ну, выбор-то есть, — задумчиво сказал Морверн. — Можно сейчас глотки перерезать, можно и по прибытию.
— А если не резать?
— Чего это не резать? — удивился пират. — Должен быть какой-то порядок или нет? Парочка такая сильно знающая. Да и в багаже, чую, интерес найдется. Так что бухтёрь по уму. «Не резать», ишь, выдумщик.
— Нехорошо. Они подраненные…
— Подлечатся. Что ж мы дарки какие кровожадные, бессильным глотки резать? Подождем, — Морверн ухмыльнулся и принялся завязывать штаны. — Ты мне мозг не мути. Признал подружку или нет?
— Ну, вроде она… — Эри разозлился. — Мы спьяну побарахтались. Как я точно её узнать могу?
— Известное дело, — согласился пират. — Пока опять не напьешься, разве признаешь?
— Да я не о том! Волосы и все такое.
— У здоровяка — точно парик. У нее… Хитки их, баб, разберут. С виду ничего так. Приличная. С чего ей с тобой напиваться? Впрочем, мне дела нету. Кстати, ты знаешь сколько парик стоит? Дорогая штука. Это к вопросу о полезности знакомства.
Скрипели колеса. Клэ-Р пыталась лежать боком, но раненую руку так болью толкало, что впору выть. О, Добрый бог, не дай руке загнить. Ну не бывает одноруких гиан. Или пусть гиана прямо сейчас сдохнет.
Выехали поздно. Пока хоронили погибших, приводили в порядок обоз, Клэ-Р успела кое-как в себя прийти. Ночью словно в беспамятство провалилась. Сиплый вроде бы охранял. Лежали рядом. Хозяева кровать уступить не возжелали, видимо сочтя такую любезность уж совсем недостоверной. Хитро. Наверняка на багаж нацелились, но в трактире грабить глупо. Всё как-то странно сложилось. Впрочем, Сиплый с ними справится. Можно было бы их и там… Старший их на одной кровати дрых, красотка-племяшка — на другой. Внешние приличия соблюли. Конечно, никакая она не племянница, достаточно увидеть как на этого бандита смотрит. А может и родственница, сейчас мир совсем обесстыдился, с родней спать вполне естественным находят. А этот фальшивый кухонник у них в подручных ходит. Ах, пута зловредная, угораздило же…
Тянуло в сон. Боль притупилась, только сверток со шкурой проклятого снежака почти все место на телеге занимал. Клэ-Р попыталась поудобнее опереться об него здоровой рукой. Из завесы мокрого снега вынырнула знакомая широкая фигура. Огр зашагал рядом с телегой, раны от когтей хищника толстокожему дарку, похоже, совсем не мешали.
— Не знаешь, как на меня выпивка подействует? — озабоченно спросил Сиплый.
— Что, опять предлагали? Не вздумай пробовать, великий душитель снежаков.
— Подозрительно, что совсем не пью.