Хвостатое (не)счастье для парня с Венеры
Шрифт:
Мы тихо вышли из комнаты, чтобы не потревожить малышку. Она уже навела свой «порядок», и на полу валялись мелки, кукольная одежда, детали конструктора. Ну и ладно, для уборки есть роботы, а в своей комнате пусть она командует, как хочет.
Я шла по коридору, помахивая хвостиком, и думала. Интересно, Марус сильно устал, или можно к нему немножко поприставать? Вот чуть-чуть? Он может просто полежать, я всё сделаю сама!
Лёгкое прикосновение к хвосту заставило обернуться. Марус поймал мою конечность, провёл рукой, поглаживая.
– У тебя очень красивый хвост, –
Марус
Как хорошо, что Ли-Синия не умеет читать мысли, иначе я сгорел бы от смущения. Ведь я мечтал с ней сделать всё, о чём писали в пособиях для молодых венерианскиж мужей. И в спальне, и в гостиной, и в душе, в одежде и без, лёжа, стоя и сидя…
Когда мы подлетали к планете, я связался с братом. Наивно полагал, что Ли-Синия его увидит, сразу примет в дом, и сегодня мы уже вдвоём будем ей помогать обустроиться, и потом, вечером, окажемся в спальне втроём.
Наверное, это эгоистично, но я рад, что сегодня Ли-Синия только моя. Она весь день словно специально пыталась свести меня с ума: помахивала хвостом перед носом, хватала за руку, когда сильно удивлялась или хотела чем-то поделиться, а у меня внутри до сих пор всё переворачивается от каждого прикосновения.
А как она ела фрукты! Хотелось поцеловать её так, что стало тесно в штанах. И потом, дома, когда она высунула язычок и стала облизывать пальчики от сока – я не набросился на неё только потому, что окаменел от этого зрелища. Ну и Ти-Лания была рядом, конечно. Никогда не думал, что так сложно заниматься с ребёнком в присутствии своей жены. Мысли сразу совсем не детские.
Сейчас дочка наконец-то уснула. Ти-Лания идёт впереди и, задумавшись, прикусила губу. Интересно, о чём она думает? Позволительно ли поцеловать её и рассчитывать на что-то большее, или сегодняшний день её слишком утомил? А если хотя бы неспешный, расслабляющий секс, для хорошего сна? В брошюре было несколько подходящих вариантов, с массажем.
Её хвост оказался слишком близко, и я не удержался, поймал, погладил.
– У тебя очень красивый хвост, – сообщил я Ли-Синии.
Дальше только ей решать, захочет ли она ответить или попросит просто пойти спать.
Ли-Синия
Целоваться мы начали ещё в коридоре. Даже не могу сказать, кто первый шагнул навстречу. Помню руки, которые мяли и гладили под одеждой, помню, как ощупала приятную выпуклость у него на брюках и получила горячий стон в ответ.
Для меня это было игрой, наверное, Марус прав, и во мне много звериного. И я дразнила, отступала, манила за собой. А потом Марус просто прижал меня к стене, и мне стало не до смеха. Не отпустит.
Я провела ладонями по его груди в расстёгнутой рубашке, обняла за шею, запустила пальцы в волосы, притягивая к себе, подставляя шею и губы для ласки. Наверное, я сошла с ума.
Марус снова меня куда-то потянул. Хвост почувствовал что-то мягкое, ещё шаг, Марус осторожно наклоняет меня, не прерывая
Сердце стучит, как сумасшедшее. Хочется снять уже остатки одежды, я выгибаюсь – и раздаётся громкий, противный звук.
– Кря!
Мы с Марусом замерли, глядя друг другу в глаза. Дыхания не хватало, а ощущения были, как у нашкодившего ребёнка, который попался с поличным. Марус осмотрелся, нашёл взглядом игрушку, на которую сам же наступил, и фыркнул. А я просто рассмеялась, не до конца понимая, что на меня нашло.
– Может, в спальню? – предложил Марус. И такой у него был голос, с остатками страсти, что смех сам собой прошёл.
– Давай, – согласилась я и невольно облизнула губы. – Только я сначала в душ.
Марус проследил за моим язычком, прерывисто вздохнул, поднялся, подхватил меня на руки и понёс во «взрослый» коридор.
Я честно хотела пойти сама, тяжёлая же. А ещё, так было бы удобнее сбежать в санитарную комнату, или как тут её называют, запереться там, включить воду посильнее, остыть и подумать над своим поведением.
Но на любую попытку заговорить Марус отвечал весьма категорично, поцелуем. А когда по твоим губам скользит язык любимого мужчины, потом проникает внутрь, то уже совсем не до споров.
На ногах я оказалась только в ванной. И тут же руки Маруса стали скользить по телу, поглаживать, ласкать.
– Я помогу тебе раздеться, – сказал он, прикипев взглядом к моей оголившейся груди.
И помог же, не важно, что времени на это ушло намного больше, возражать мне почему-то не хотелось.
И в душе мы тоже оказались вместе. С потолка полилась тёплая вода в режиме «дождь», я обняла Маруса – и поняла, что он в брюках. Ткань моментально намокла, облепила его ноги. Зашипев не хуже меня, Марус отошёл, чтобы раздеться. С волос и одежды лилась вода, оставляя на полу лужи, которые на глазах впитывались в пол, будто их и не было. А я снова хихикнула.
Под душем стоять было приятно, струи на разгорячённой ласками коже ощущались очень остро. Тут же, в нише на стене, я увидела шеренгу баночек. От любопытства открыла первую, понюхала. Аромат помесина, кисло-сладкий. Зачерпнула пальцем, и под струями гель превратился в густую пену.
Я набрала побольше, размазала по телу, наслаждаясь ощущением нежной пены, тёплой воды, пара. Со спины прижался Марус, его руки легли на грудь, сжали, пальцы приласкали соски. Потом одна ладонь опустилась ниже, намылила живот и осторожно, словно боясь спугнуть, скользнула между ног.
Марус ласкал меня легко, нежно, словно я была редким цветком, с которым нужно очень осторожно обращаться. Я попыталась развернуться, или хотя бы дотянуться до него руками, тоже приласкать, но Марус не дал.
– Т-шш, родная, не торопись. Мне так нравится, как ты дрожишь в моих руках. Я так давно хотел услышат твои стоны…
Его пальцы скользнули внутрь, неглубоко, дразнясь, я собиралась зашипеть от возмущения, но вместо этого услышала собственный стон.
А ещё я поняла, зачем в душе столько ниш и перекладин – за них оказалось очень удобно держаться.