И ангелов полет
Шрифт:
— В чем дело? — спросил он.
— Том Чейни рассказал сейчас кое-что интересное. Оказывается, Гова... мистер Элайас оставил свои часы и бумажник здесь, в этом столе. Мне казалось, что утром, когда вас и ваших людей попросили убраться отсюда...
— Извините. Я забыл.
Босх положил на стол кейс, открыл его и достал два пластиковых мешочка с часами и бумажником.
— Я нашел их до вашего прихода, положил в кейс, а потом забыл и унес с собой. Хотите, чтобы я вернул их туда, где они лежали?
— Нет. Я всего лишь хотела услышать ваше объяснение. То, которое вы только что предложили, не вполне меня устраивает.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Это все, о чем вы хотели со мной поговорить? — спросил наконец Босх.
Она повернулась к столу.
— Я думала, у нас будут другие отношения.
— Послушайте, — сказал, закрывая кейс, Босх, — у вас свои секреты. У меня свои. Главное — мы знаем, что Элайаса не ограбили. От этого и будем отталкиваться. Ладно?
— Если вы хотите сказать, что в расследование вовлечены люди, которые пытались скрыть улики, то...
— Ничего такого я вам не говорю.
Ее глаза блеснули злостью.
— Таким не место в департаменте полиции. Вы прекрасно это знаете.
— Согласен. Но это совсем другое дело, очередь до которого еще не дошла. У меня есть куда более важные...
— Есть люди, полагающие, что нет ничего важнее, чем очистить департамент полиции от тех, кто бесчестит и позорит его.
— Вы как будто выступаете на пресс-конференции, инспектор. Я собираюсь забрать эти коробки. Позднее вернусь за другими.
— Я просто думала, что вы не такой.
Он повернулся к ней спиной.
— Вы не можете судить, такой я или нет, потому что ничего обо мне не знаете. Поговорим потом.
— Пропало кое-что еще.
Босх остановился и посмотрел на нее:
— Что?
— Говард Элайас постоянно вел записи. При нем всегда был блокнот, такой, со спиралью. Его здесь нет. Вы знаете, где он?
Босх вернулся к столу, снова открыл кейс и, достав блокнот, протянул его инспектору.
— Можете мне не верить, но я уже забрал его, когда вы здесь появились.
— Я вам верю. Прочитали?
— Частично. И тоже еще до вашего прихода.
Она пристально посмотрела на него.
— Я его полистаю и, если там нет ничего особенного, верну сегодня же. Спасибо.
— Не за что.
Когда Босх добрался до заведения под названием «Филипп», остальные были уже там и сидели за длинными столами в задней комнате. У стойки выстроилась очередь, и Босх решил сначала заняться делом, а уж потом думать о еде.
— Как все прошло? — поинтересовалась Райдер, когда он сел на скамейку рядом с ней.
— Думаю, я выглядел довольно бледно. Ирвингу вряд ли понравилось.
— Пошел он! — пробормотал Эдгар. — Я на такое дерьмо не подписывался.
— Я тоже, — добавила Райдер.
— О чем это вы? — спросил Частин.
— Расовые отношения, — ответила Райдер. — А ты и не понял?
— Эй, послушайте, я только...
— Не важно, — вмешался Босх. — Поговорим о деле, ладно? Ты первый, Частин. Всех опросили?
— Да, мы уже закончили. Ничего.
— Разве узнали кое-что о женщине, — сказал Фуэнтес.
— Какой женщине?
— Второй жертве. Каталине Перес. Сейчас.
Частин взял со скамьи блокнот, перевернул страницу и пробежал взглядом по записям.
— Квартира 909. Перес там убирала. Приходила по пятницам. Оттуда она и возвращалась.
— Но она же поднималась наверх, — сказал Босх. — Или ты хочешь сказать, что работа начиналась в одиннадцать?
— Нет, в том-то и дело. Перес работала с шести до половины одиннадцатого, потом шла к Энджелс-Флайт, спускалась вниз, к автобусной остановке, садилась на автобус и возвращалась домой. Но, сев в вагон, она, должно быть, открыла сумочку, где у нее лежала записная книжка с графиком и телефонами, и поняла, что оставила ее в квартире. Накануне парень, у которого она убирала, некто мистер Д.X. Рейли, сменил номер телефона, и Перес, записав новый, забыла записную книжку на кухонном столе. Вот ей и пришлось возвращаться. Эта леди...
Он поднял со скамьи упакованную в пластиковый мешочек записную книжку.
— Я просмотрел ее график. Работала она много. Каждый день и еще по вечерам. Рейли сказал, что когда договаривался с ней, то свободным у нее оставался только вечер пятницы. Со своими обязанностями справлялась хорошо...
— Получается, что, когда ее прихлопнули, она всего лишь возвращалась за записной книжкой, — сказал Эдгар.
— Получается, что так.
— Старая песня, — невесело пропела Райдер. — НВМС.
— Что за песня? — спросил Частин.
— Так, ничего особенного.
Некоторое время все молчали. Босх думал о том, как дорого обошлась Каталине Перес забытая записная книжка. Он знал, что имела в виду Райдер, когда говорила о старой песне. НВМС означало «нет в мире справедливости». К такому выводу она пришла через год работы в «убойном» отделе, столкнувшись с самыми невероятными совпадениями, случайностями и изворотами судьбы, стоившими людям жизни.
— Хорошо, — произнес наконец Босх. — Теперь мы знаем, как каждый из них оказался в вагоне. Больше ничего?
— Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, — ответил Частин.
— Опросили всех?
— Осталось четыре квартиры. Никто не отозвался. Но они с другой стороны, так что окна не выходят на Энджелс-Флайт.
— Ладно, оставим их на потом. Киз, ты поговорила с женой и сыном?
Райдер, жуя последний кусок французского сандвича, подняла палец и опустила его только после того, как все проглотила.
— Да. И с каждым в отдельности, и вместе. Ничего такого. Похоже, оба убеждены, что это сделал какой-то коп. Я не стала...