И аз воздам
Шрифт:
Зашел Брехт в эту малую столовую, размером с баскетбольную площадку, и был удивлен, скажем так. Женщина выглядела на сорок, ни седых волос, ни морщин, разве чуть видны вокруг рта мимические, хохотушка. Анастасия Дерибас встала при виде входивших и поспешила навстречу, сделав книксен перед Витгенштейном.
– Ваше высокопревосходительство, – склонился в поклоне Брехт. Его умиляло теперешнее обращение к женам или вдовам по титулу мужей. Де Рибас был полным адмиралом, то есть высокопревосходительством. Ну, он ладно – заслуженный человек, а вот эта женщина и высокопревосходительство…
– Вы, граф, хотите поселиться в той самой квартире. Там же слуги кровь не могут отмыть и…
– Отмоют. Мне
– Да, конечно, граф, только мебель…
– Тс… – Брехт обернулся к стоящей за ней баронессе. Та чуть наклонила голову. – Сколько я вам должен?
– Три тысячи и…
– Приезжайте через час в дом Валериана Зубова, я дам вам пять тысяч рублей, и вы никому об этом не рассказываете. Договорились, Анастасия Ивановна?
– Конечно, ваше сиятельство, ровно через час буду у вас.
– Чудненько. До свидания.
– И вы, Дарьюшка, тоже не говорите. Хорошо?
– О тайны, я люблю тайны, не поведаете, конечно. А можно я загляну к вам через два часа, ваше сиятельство? – Эх, сейчас не принято, наверное, подмигивать, а то баронесса бы точно подмигнула.
– А…
– Это останется нашей тайной, Петр Христианович. Вы же тоже любите тайны.
Глава 13
Событие тридцать пятое
Кто хочет делать – ищет способ, кто не хочет – ищет причину.
Одно дело – император мысль высказал, и совсем другое – зримое воплощение этих мыслей. Апрель подходил к концу, а все пока ограничивалось разговорами. Сегодня Государственный Совет заседает, завтра Аракчеев с Ливеном – мужем Дарьюшки, обсуждают, кого послать с генералом Витгенштейном на Кавказ. Потом вмешалось дипломатическое сообщество. Когда наконец и это препятствие рухнуло, причем только после солидного пинка от Марии Федоровны, то дело встало из-за суммы денег, что граф должен взять с собой. Спор возник между десятью и пятнадцатью тысячами, и это в то время, когда, как Дарьюшка Христофоровна и поведала, вдове адмирала Дерибаса тридцать тысяч на покрытие ее долгов император выделил, да еще и пенсию в полторы тысячи назначил. Что за страна? Нет, плюсы-то есть, например, Дарья Бенкендорф-Ливен. Прямо такой весомый плюс, хоть и тоща немного. Энергии много тратит.
Петр Христианович не сидел сложа руки. Писал прожекты. Разработал правила проведения лотереи для финансирования суворовских и чичаговских (Или чичагинских?) училищ, нашел проект Павла Зубова о создании военных училищ в губернских городах, и чуть подправил его под реалии, из прожектов в проект превратив, отдал на ознакомление Аракчееву и Ливену и каждый день по три раза у них интересовался, какие вопросы у их высокопревосходительств возникли. Ливен Христофор Андреевич ознакомился первым, и теперь они вдвоем докучали Аракчееву. Наконец он тоже сдался и договорился с императором, что их его величество примет, и они о прожекте поговорят.
И опять в конце разговора все уперлось в деньги. А еще Александр стал вдруг, как маленький мальчик, на жизнь жаловаться, типа прожектов кучу несут, и как узнать, на что давать деньги, а на что не давать.
– Вот некий Крузенштерн проект…
Брехт выпал на мгновение из реальности, вспоминая, что же он помнит о кругосветном путешествии. Почти ничего, кроме реплики почталь-она Печкина. С такими людьми рядом живет. И ничего о них не знает.
– А я бы поддержал капитана Крузенштерна, –
– Давайте пока о вашей экспедиции поговорим, граф, – Александр вздохнул, выудил из стопки лист бумаги, прочел и подмахнул. – До Москвы добираетесь самостоятельно, там берете полуэскадрон Мариупольского полка, и дальше своим ходом до Воронежа, оттуда до Ростова и дальше уже Владикавказ. Получите у господина Аракчеева на экспедицию тридцать тысяч рублей. Если получится, а я в вас не сомневаюсь, граф, то назад приезжаете с полуэскадроном горцев. Да, я говорил с митрополитом Новгородским, Санкт-Петербургским, Эстляндским и Выборгским Амвросием. Можете, если потребуется, взять с собой назад одного их священно-служителя, сначала хотели из Казани пригласить, но его высокопреосвященство отсоветовал. Могут быть разночтения, чуждые языки, незнание арабского горцами. Берите местного муллу или уж кого найдете. Не силен в их иерархии. – Император протянул указ Аракчееву. – Подготовьте к военным губернаторам Воронежа и Ростова письма о содействии генералу Витгенштейну Петру Христиановичу в его предприятии, Алексей Аркадьевич.
– Там нет иерархии, ваше величество. У мусульман должности. Нам нужен имам-хатыб – «настоятель» мечети, – решился поправить Александра Брехт. Вот, оказывается, в советское время правильные курсы для командиров проводили. Слушал Брехт лекцию в Хабаровске про мусульманство. Эта должность запомнилась. На старика Хоттабыча слово похоже.
– Широки же ваши познания, генерал. Все, закончили, сегодня еще польский вопрос обсуждать. Удачи вам, Петр Христианович. Жду с нетерпением вашего возвращения.
– Александр Павлович, ваше императорское величество, а военные училища в губернских городах? – не понял Брехт. Превосходительства его щипать начали.
– Ах, училища, да, училища. – Александр уже начал вставать. – Может, не сразу во всех губерниях? Это же такие неподъемные траты. Давайте так. Христофор Андреевич, выберите пять городов. К осени следующего года… Всё, господа. Дела… – Кивнул им Александр и вышел.
Брехт домой пешком пошел. Вот, разберись, с одной стороны, пять военных училищ и тридцать суворовских училищ и пять чичаговских училищ – это лучше, чем ничего. И денег дали на поездку – командировочные, так сказать. А с другой стороны? Опять половинчатые решения. Ладно. Теперь уже ничего не изменишь. Нужно привезти в Санкт-Петербург чеченцев. И заодно наведаться в Дербент. Там же не сильно далеко. Была у Петра Христиановича одна задумка по увеличению благосостояния своего и более мирному присоединению Кавказа к Российской империи в целом. Совместный труд для моей пользы, как сказал кот Матроскин, объединяет.
Шел и непроизвольно на левую руку глянул, время определить. Блин блинский, сто раз ведь хотел зайти в ювелирный магазин, часы себе купить. Чего откладывать. Нужно прямо сейчас и зайти. Брехт огляделся, он находился на Нижнем Лебяжьем мосту через Лебяжью канавку. В десяти минутах, а то и меньше, ходьбы неспешной до Галерной улицы, где он видел вывеску ювелирного магазина братьев Барбе. Значит, нам туда дорога.
А еще вчера себе наметил рядом один магазинчик посетить. В газете «Санкт-Петербургские ведомости» объявление прочитал, что «Гой и Беллинс – содержатели Английского магазейна, который ныне из дома графини Матюшкиной переведен против Музыкального клоба в дом, что стоит угол Невской и Луговой Миллионной улицы и в которой вход с Миллионной» обещают и впредь доставлять почтеннейшей публике «самые лучшие и модные товары за сходную цену».