И балом правил сатана
Шрифт:
– Ты чего, в мазуте что ли купался?
– распахивая окна я с тревогой посмотрела на его сидение. Как есть провоняет теперь.
– Почти. – Раздраженно отозвался он, болезненно поморщившись, повел плечом, и только тут я заметила отсутствие бандажа на левой руке. – Трубу на перекачке порвало, меня нефтью окатило. Дебилы косорукие, сколько раз, блядь, говорил осушать трубы, что зима, перемерзнет все к хуям… чего вылупилась, домой поехали. – Злобно сказал Лешка, отворачиваясь к окну. - Заебали, дебилы, блять. Каждую неделю что-нибудь, да отчебучат! То с накладными въебутся,
– А чего не уволишь? – осторожно поинтересовалась, я разворачивая машину.
– Потому что приходят еще тупее, чем те, что были! – В сердцах стукнув ладонью по колену гневно ответил Богданов, и я только тут заметила, что костяшки пальцев разбиты. Очевидно сатана зверски наказал своих «дебилов».
Мы молча выехали с промзоны. Я, не в силах больше терпеть одуряющий запах нефти в салоне, приоткрыла окна, впуская морозный воздух. Лешка поморщился, но промолчал. Ближе к городу, Богданов почти успокоился. И даже снова начал язвить, выбешивая меня и успокаиваясь от этого еще быстрее. На его гадостное «деревянная ты не только в постели, но и водишь, как пенек», я взревела:
– Ну и за каким хреном ты тогда мне позвонил?! У тебя бугай на твоем танке есть! Зимин на Ауди! Антон на бмв!
– Так они потом хрен отмоют сидение от запаха. – Резонно ответил он, мерзко улыбаясь.
Я хотела остановить машину, и выбросить его нахер, но он напомнил про уговор, сказав что и это поручение к нему относится. А если я буду «выпендриваться», то он это воспримет как прямое нарушение условий и будет иметь право заявить в прокуратуру о моем мошенничестве.
Хотелось его зарезать. Вот серьезно. Кипя от злости, я подъехала к его дому и велела выметаться. Богданов, мрачно мне улыбнувшись, сказал что у него есть еще для меня задание, уже на две тысячи, либо минет.
Я, мучительно желая сгореть ему в аду, молча пошла вслед за Богдановым.
Задание простое. Помыть его. Дверь за мной он уже закрыл, а куда дел ключи пока я разувалась, заметить не успела.
Если кратко, то я битый час отнекивалась, возражала, орала, и даже просила. Не помогло. Либо я выполняю, либо остается альтернатива. Либо он с утра чешет в прокуратуру. Меня мелко затрясло от стресса.
– Помоги мне снять одежду. – Веселясь, выкрикнул он из ванной, где уше шумела включенная в душе вода.
Горестно застонав я зашла в ванну. Футболку снять не получилось, потому что руку Богданов поднять не мог. Как он в нее засунулся, я не понимала. Пришлось резать ткань. Гладкий живот, даже чуть подкаченный. Да и плечи у него, в особенности здоровое, тоже подкачено. Сложен он хорошо, даже красиво. Кожа вся в темных потеках и разила нефтью. Снимая остаток футболки с его раненного плеча, я случайно неаккуратно дернула рукой и Лешка, резко побледнев, пошатнулся.
– Не вздумай в обморок свалиться… - испуганно прошептала я, снимая остаток с его плеча.
Кровь
Дальше было больше. Штаны вместе с трусами я с него стягивала мучительно краснея и отворачиваясь в сторону. Так и сидела на корточках, пялясь в сушилку для полотенец и стягивая с него носки. Богданов хохотнул и сделал движение бедрами, отчего его член, находящийся прямо у моего виска крутанулся вокруг своей оси. Я испуганно отшатнулась и позорно плюхнувшись на задницу, инстинктивно посмотрела на его пах.
– Ну что, сильно страшно? – рассмеялся сатана. – А то сидела, аки монашка. Раздевайся давай.
– Чего? – выпучила глаза я.
– Детка, а как ты меня мыть собралась? Прямо так в блузке и юбке?
– Вообще-то… не заходя с тобой в душ.
– Чтобы мы соседей залили? Ремонт им ты будешь оплачивать? Тебе придется тогда со мной контракт на год заключать. – Паскудно усмехнулся он заходя в довольно широкую душевую кабинку. – Мне долго ждать?
Ощущая мучительную беспомощность я стянула с себя одежду, оставшись в одном нижнем белье. Переплетя волосы в косу и, стараясь не смотреть этой сволочи в глаза, зашла в душ. Он протянул мне мочалку и мыло. Я мучительно желая его придушить, начала с силой оттирать грудь и здоровую руку, стараясь не касаться левого плеча. Когда он, довольно улыбаясь, повернулся спиной, я приложила к мочалке еще больше усилий. Но Богданов только фыркал и молчал.
Вообще, он довольно красив, и если бы я не испытывала такое унижение, я бы может даже завелась. Но оттирая длинные корячки этой сволочи от нефтяных потеков фантазия моя была далека от разврата, но близко к убийству.
Левое плечо он аккуратно мыл сам, почти не касаясь и шипя ругательства, пока я встав на цыпочки вспенивала шампунь на коротких темных волосах. Запах смывался плохо. Пришлось еще два раза его всего мылить. Когда стало более-менее сносно, я ополоснула мочалку, повесила ее на крючок и вырубив воду, хотела было выйти, но сатана удержал меня за кисть многозначительно указав себе взглядом на пах.
– Да ты издеваешься… - сквозь зубы выдавила я, не веря в происходящее.
– Детка, я до трусов промок, когда меня окатило. – Зевнул он, снова включая воду. – Так что дерзай.
– Я… ты гад! Я не буду!
– Про-ку-ра-ту-ра. – По слогам произнес он, подло улыбаясь. – Либо минет.
– Ты же не заявишь… Ты не посмеешь!.. – безотчетно отступив на шаг назад и уперевшись лопатками в нагретое стекло стенки душа, пробормотала я глядя в смеющиеся сапфировые глаза.
– Хочешь проверить? – фыркнул он. – Я слов на ветер не бросаю. Могу назвать тех, кто тебе это подтвердит и посоветует не брать меня на слабо. Ну так что?