И бегемоты сварились в своих бассейнах

Керуак Джек

Мы зашли в «Сковородку» на Восьмой улице. У Джейни еще оставалось кое-что от последнего чека из попечительского фонда. Она приехала из Денвера, штат Колорадо и дома не была уже больше года. Ее папаша, богатый старый вдовец, живет там в шикарном отеле и время от времени присылает письма про свою роскошную жизнь.

Мы с Джейни взяли яичницу с беконом, но Филу вдруг захотелось яиц в мешочек. Два яйца, варить три с половиной минуты, сказал он. Новая официантка, стоявшая за стойкой, скорчила кислую

физиономию. Экзотический вид Туриана то и дело вызывает косые взгляды — люди думают, что он какой-нибудь наркоман или педик.

— Только Аллену ничего не говорите, — сказал он. — Весь смысл в том, чтобы избавиться от него. Если он узнает, то все испортит.

Я рассмеялся, но Фил настаивал:

— Этот тип на все способен, я его давно знаю.

— А почему бы тебе просто не послать его подальше?

— Это на него не подействует. Некоторое время мы молчали, попивая томатный сок.

— Непонятно что-то, — сказал я. — Он вроде безобидный, и ты сам позволяешь ему таскаться за тобой всюду, да и польза от него бывает.

— Достал он меня своей пользой.

— Ну, узнает он, и что сделает?

— Да что угодно!

— А если ты уже уйдешь в плавание?

— Придем в порт, а он там, ждет на причале в берете и щелкает ракушки в компании арабских мальчиков.

— Хорошо сказано, — усмехнулся я.

— И правильно, — вмешалась Джейни, — не говори ничего этому педику.

— Нет, про ракушки — это ты здорово, — повторил я.

Нам подали заказ, но яйца Филу достались совершенно сырые. Он подозвал официантку и продемонстрировал жидкий белок, тянущийся за ложкой.

— Вы же так и заказывали — жидкие, — уперлась она. — Мы назад ничего не берем.

Фил решительно оттолкнул тарелку.

— Хорошо, тогда еще два, варить четыре минуты. Может, теперь получится.

Он повернулся ко мне и снова заговорил о своем Новом видении. Официантка раздраженно забрала яйца и крикнула в окошко на кухню: «Еще два, четыре минуты».

На этот раз все получилось. Она со стуком поставила тарелку перед Филом, и он спокойно принялся за еду.

— Так, — сказал я, доев, — короче, завтра иди на Бродвей, куда я сказал, и оформляйся. Через неделю, не позже, получим место на судне. Уйдем в море, и Аллен так ничего и не узнает.

Фил кивнул.

— Отлично, чем раньше, тем лучше.

— Только выбирать не придется, — предупредил я, — куда скажут, туда и поплывем.

— Да все равно, хотя, конечно, хотелось бы во Францию.

— Мне тоже хотелось бы, но ты ведь там был?

— Только с матерью, в четырнадцать лет, и гувернантка вечно вертелась рядом. Я хочу в Латинский квартал.

Я развел руками.

— Латинский квартал в Париже, а мы с тобой увидим только полоску берега в Нормандии. В Париж

никак не получится.

— Ничего, прорвусь. Главное — свалить из Америки.

— Во всяком случае, Рэмси Аллен останется за кормой.

— Надеюсь, — кивнул он.

— А в море будет куча времени, чтобы писать стихи, — добавил я.

— Да, здорово. Джейни пожала плечами.

— Мог бы и здесь, в Нью-Йорке, и стихи писать, и свое видение разрабатывать.

— Здесь Ал, он душит мои идеи на корню, — усмехнулся Фил. — Старому поколению их не понять.

— Не слишком-то ты уважаешь своего достопочтенного наставника, — заметил я.

Фил мрачно скривился.

— Ерунда все это, — хмыкнула Джейни. — Деньги надо зарабатывать. Вот вернетесь, махнем на всю зиму во Флориду или Нью-Орлеан, да мало ли куда… Стихи, тоже мне придумали.

У нас были сигареты, но спичек не оказалось. Фил окликнул официантку:

— У вас спички есть, мисс?

— Нет, — ответила она.

— Тогда найдите, — спокойно и четко произнес он.

Девушка достала из-под стойки коробок и бросила ему, попав в мою тарелку из-под яичницы. Несколько ломтиков картошки отскочили на стойку. Филип поднял спички и дал всем прикурить, потом бросил коробок обратно.

Официантка вздрогнула от неожиданности.

— И зачем только я их вам дала! Фил молча улыбнулся.

— Может, у нее месячные? — предположил я.

Ко мне тут же двинулся крепкий коротышка.

— Ты что тут, самый умный?

— Ага.

Запахло дракой. Джейни поспешила вмешаться.

— Эта сучка сама все начала. Почему бы вам не найти другую официантку?

Коротышка бросил на нас злобный взгляд и отвернулся.

— Ну их, пошли отсюда, — сказала Джейни, доставая деньги.

Мы нашли скамеечку на Вашингтон-сквер и устроились в тенечке, но мне скоро надоело, я сел на газон и стал жевать травинку, размышляя, какие книги возьму с собой в плавание и как мы с Филом проведем время в каком-нибудь иностранном порту. Фил и Дженни говорили о его девушке, Барбаре Беннингтон — для друзей просто Бабе — о том, как она отреагирует на его внезапный отъезд.

Мимо шел старый пьянчужка и бормотал что-то вслух. Остановился у нашей скамейки и стал смотреть на меня. Никто не обращал внимания, он начал злиться. Старикашка был проспиртован насквозь, дергался всем телом и рычал.

— А-р-р… — начал он, но потом двинулся дальше.

Фил с Джейни продолжали разговаривать. Вдруг старик вернулся и снова уставился на меня.

— Ты кто? — прохрипел он.

Я дернулся и прорычал: «А-р-р».

— Иди домой! — прикрикнул на него Фил. Старикашка испугался и потащился прочь, продолжая дергаться и рычать на скамейки и деревья.