И бегемоты сварились в своих бассейнах

Керуак Джек

— Вот послушай, какая удивительная история приключилась прошлой ночью.

— Давай, — откликнулся я, потирая руки.

— Значит, мы поднялись на крышу, а Фил тут же кинулся к краю, будто собирался прыгнуть. Я перепугался, заорал, но он вовремя остановился и просто бросил вниз стакан. Я подошел и спросил, что случилось, попытался придержать его за талию, а Фил вдруг обернулся и поцеловал меня, очень страстно, а потом опустился на крышу и потянул меня за собой.

—

Похоже, ты дождался своего часа, — усмехнулся я. — Четыре года обхаживал. Ну-ну, продолжай, что дальше было?

— Мы поцеловались еще несколько раз, а потом он оттолкнул меня и встал.

— Неужели все?

— Потом он говорит: «Давай прыгнем с крыши вместе!» «Какой смысл?» — спрашиваю я. Он отвечает: «Как ты не понимаешь! После этого нам придется… другого выхода не останется. Или так, или бежать».

— Что он имел в виду? — не понял я. — Куда бежать?

— Не знаю… Наверное, куда глаза глядят.

— Вот и прекрасно, — усмехнулся я. — Сказал бы ему: «Отлично, дорогой, сегодня же рвем когти — и в Ньюарк».

Рэмси не оценил юмора, он был настроен серьезней некуда. Я выслушиваю от него подобную чушь с самой первой встречи.

— Во-первых, у меня нет денег… — начал он. Я вскочил с кресла.

— Денег нет? Их не заработаешь, сидя на заднице! Ступай на верфи или лавку какую грабани. Столько ждал своего шанса, а теперь…

— Понимаешь… я не уверен, что хочу этого.

— Чего?

— Ехать с ним сейчас. Боюсь, у него наступит реакция, и я останусь ни с чем.

Я в сердцах треснул кулаком по каминной полке.

— Отлично! Хочешь ждать, жди. Еще год, другой, третий — пока не сдохнешь. Знаешь, что я думаю? Весь этот твой Филипов комплекс — что-то вроде христианского рая, недостижимый платонический идеал, иллюзия, которая вечно где-то рядом за углом, но здесь и сейчас — никогда. Ты не хочешь уехать с ним, боишься проверки, потому что знаешь, что ничего не выйдет!

Он весь сжался и зажмурился.

— Нет, нет, неправда!

Я снова опустился в кресло.

— Я серьезно, Ал. Если бы вы куда-нибудь уехали вдвоем, тебе, может, и удалось бы уломать его. В конце концов, ты только об этом и мечтаешь последние четыре года.

— Нет, ничего подобного! Я вовсе не этого хочу.

Я снова вскочил, возмущенно размахивая руками.

— Ах, вот оно что, платоническая любовь! Никаких грязных телесных контактов, так, что ли?

— Нет. — Ал покачал головой. — Я хочу спать с ним, но больше всего хочу его любви Мне нужны постоянные отношения.

Я закатил глаза к потолку.

— Боже, дай мне терпение — и побольше.

В сердцах я дернул себя за волосы, и в руках остался целый клок.

Надо сходить на Двадцать восьмую улицу и купить тоник Буно. В него добавляют шпанскую мушку — от облысения лучше средства не придумаешь.

— Послушай меня, — говорю я Алу, — в который раз тебе говорю, могу и по слогам повторить. Пойми, наконец: Филип нормальный! Может, тебе и удастся разок переспать с ним, в чем я сомневаюсь, но ни о чем постоянном даже не мечтай, разве что о дружбе.

Останавливаюсь и гляжу в окно, сложив руки за спиной, словно капитан на мостике боевого корабля.

— Мне нужно, чтобы он полюбил меня, — упрямо повторяет Ал.

— Ты просто спятил.

Достаю из кармана зубочистку, ковыряю в зубах. Он продолжает:

— Пройдет время, и Фил поймет меня, я знаю.

Поворачиваюсь и тычу в него зубочисткой.

— Добудь деньжат, и он будет твой.

— Нет, так я не хочу.

— То, что ты хочешь, невозможно.

— Не понимаю почему.

— Скажешь, на деньги он не падок?

— Ну, может быть… но все равно это неправильно. Даже говорить об этом не хочу.

— Факт есть факт, друг мой, пора взглянуть в лицо фактам, — изрекаю я внушительно, словно богатый папаша, наставляющий сынка. — Прежде всего займись собой, произведи на него впечатление. Посмотри на себя, ты же выглядишь как бродяга!

На нем костюм из английского твида, в котором будто несколько лет спали не раздеваясь, дешевая сорочка с Шестой авеню и потрепанный галстук от «Сулка». Типичный завсегдатай дешевых притонов. Продолжаю:

— У меня есть сведения из надежных источников, что из-за войны сейчас страшный дефицит наркотиков. Марихуану продают по пятьдесят центов за косячок, а раньше брали всего десять. Почему бы не воспользоваться ситуацией? Достанем семян и засадим участок.

Ал оживился.

— Звучит неплохо.

— Семена можно достать в лавке, где продают птичий корм. Посадим где-нибудь за городом, а через месяц-другой приедем и соберем урожай. Как подкопим немного, купим свою ферму.

После недолгого обсуждения Ал обещал, что завтра поедет искать семена.

Мы пошли перекусить в «Гамбургер Мэри», где он снова принялся обсуждать Филипа: что тот имел в виду, когда сказал то или это, и стоит ли ему звонить или лучше заявиться без предупреждения, любят ли друг друга Фил с Барбарой на самом деле, и если да, то как их поссорить. Я ел и приговаривал: да, почему бы и нет, понял, и все такое прочее — но уже не слушал. Сколько можно, год за годом одно и то же.

После ужина я пожелал ему спокойной ночи и отправился на работу в свой бар.