И боги горшки обжигают
Шрифт:
– Это исключено! Дьяфоно! Я возражаю! – с места поднялся сам Председатель. Лицо его выражало крайнюю степень негодования. – Я знаю, кто-то может обвинить меня в сокрытии этой тайны. Но я вынужден был скрывать ото всех, что храню малейшую частичку Серумвит. Её мне дал Отец! И я тысячу раз мог воспользоваться ею. Но не сделал этого! Я храню это сокровище на тот день, когда наше угасающее светило, перестанет давать достаточно тепла. Эта Сила, даст нам возможность продлить жизнь звезде Глэз!
– А ты не думала Триа, что бедное дитя может погибнуть!? – из кресла поднялся мужчина с волосами цвета меди.
– Ты
– Мы не позволим Триа производить такой рискованный эксперимент. Это может плачевно закончиться, – произнесла миловидная девушка из зала. Она встала с места и её черная коса, лежавшая на коленях, опустилась до пола. Обернувши к присутствующим взгляд своих прекрасных карих глаз, она продолжила тихим, но сильным контральто:
– Триа, в своей идее покинуть эту планету, нашу темницу, в которую мы все попали за собственные проступки, готова бросить на алтарь победы любую жертву. Но она не желает понять, что жертвами можем оказаться мы сами.
– Не позволите!? Не позволите, даже если это касается нашего будущего!? Если появится возможность убежать отсюда, покинуть это проклятое, надоевшее место!
– Голос Трии сорвался на визг. В глазах сверкал огонь безумия. Казалось, что она вот-вот бросится на всех и будет рвать их голыми руками.
Присутствующие опять зашумели. Мнения их разделились. Постучав молотком по столу и угомонив собрание, вновь слово взял Председатель:
– Серумвит я не дам, – он многозначительно посмотрел на собравшихся. – Даже, если… Я подчеркиваю! Если, это будет касаться жизни и смерти кого-то из нас!
Зал молчал.
– Эта девочка может погибнуть. А на нашей совести достаточно жертв. Когда-то мы поплатились за свои амбиции и высокомерие. Мы возомнили себя богами и были наказаны за это. Трудом и терпением мы должны заслужить вновь доверие демиургов. И ещё одно. Я поговорил с нею о Гее – Земле, как они её называют сейчас. И в отличие от тебя, – он гневно указал на свою супругу. – От тебя, встретившую бедную девочку не словом, а оружием узнал, что нас давно забыли. Люди живут своей жизнью и управляют ею сами. Они летают в космос. Техника их скоро не будет уступать нашей. Мы им не нужны. Наше место давно занято.
– Оно занято не по праву. Этот мир изначально принадлежал нам. Но, даже, если людям мы не нужны, открыв Врата, мы найдем другие, ещё более прекрасные миры. Мы будем свободны!
– Твои слова бесполезны Триа. Что было, того не вернёшь. Мы все должны смириться с нашей участью, принять её достойно. И… когда-нибудь, нас, возможно, простят, – Дио поставил окончательную точку, стукнув молотком, звон которого огласил конец агоры.
***
Крохотный источник давал минимум света. Но тому, в чьей руке он горел, этого было достаточно. Трудно поверить, но в темноте, эти глаза могли видеть ничуть не хуже, чем днем. Достаточно было лишь одной искорки. Слабое отражение света от стен, скакало. Тени, то растягивались, сливаясь с тьмой, то, будто в страхе, сжимались в карликов. Легкий шорох шагов по ступеням вскоре замолк.
Огромная каменная дверь преграждала дальнейший путь. На створках двери, справа и слева, очень искусно, были вырезаны уродливые человеческие лица искаженные гневом. В открытых ртах, удерживаемые каменными клыками, были вставлены широкие кольца. Двое, в ужасе, застыли перед масками гнева и уродства. Неожиданно, их чуткие уши уловили звук, более похожий на стон. Веки каменных лиц, стали медленно открываться. В них пылал огонь.
– Быстрее, Триа– зашептал голос, – мы не успеем!
– Эхагора!
Как только женский голос выкрикнул слово, веки чудищ остановились. Огонь в каменных глазах стал стихать. В дверях защелкало. Преступники почувствовали лёгкий толчок воздуха.
– Открывай, – женщина показала спутнику на дверь, – мы сами возьмем то, что нам нужно!
***
Соня познакомилась с несколькими обитателями Замка. Интересная беседа состоялась с Дио:
– Мы ли построили Врата?
– Нет. Это дар Отца.
– Кто мать?
– Мать Гея.
– Почему не возвращаемся на Землю?
– Запрет.
– Кем дан запрет?
– Отцом Создателем.
– Бог? Создал Вселенную?
– Нет, не бог. Демиург – Сверхразум.
– Почему запретил?
Без ответа.
– Эния сказала – «эллины, одни из любимых наших созданий»?
–Конечно, не так поняла!
– Сломалась машина? Вирус?
– Это к Дэку, он разберётся.
– Почему выстрелила?
– Не бери в голову. Расскажи лучше, как там на Земле.
Кареглазая Эна, сестра Дио, показала дворец – Обитель. Бесчисленные анфилады залов, украшенных искусной мозаикой, подпирали резные колонны. Множество зеркал отражали лучи красно-желтой звезды, заливая неземным, таинственным светом убранство комнат. Широкие террасы, выходящие под небо, открывали великолепные виды на Океан и далекие скалистые берега. Здесь всё дышало древностью и загадочностью, заставляя учащённее биться Сонино неискушенное сердце. Осторожно шагая по мраморным плитам Обители, она по-девичьи представляла себя принцессой, примеряя эту роль на себя так же, как примеряла великолепное, цвета слоновой кости платье, сегодняшним утром.
Особенно, Соню поразили библиотека и зимний сад. Библиотека содержала настолько древние и массивные фолианты, что они казались не настоящими. Свитки разных форм и размеров, карты с незнакомыми очертаниями материков и даже глиняные, деревянные и металлические дощечки испещренные знаками. Заполненные стеллажи уходили ввысь, достигая потолка. Были здесь и полки, содержащие, сверкающие бриллиантовыми гранями, кристаллы.
– Что это? – Соня подошла к стеллажу, в изумлении и восторге глядя на это великолепие.
– Кристаллы памяти. Они хранят записанную на них информацию.
– И мой где-то здесь? Я могу взглянуть?
– Я сомневаюсь, что он сейчас здесь, нужно спросить у Дэка.
«Опять спросить у Дэка», – подумала Соня.
– Хочешь посмотреть, как они работают?
– Спрашиваешь. Конечно, хочу!
Эна взяла один из кристаллов и положила его в небольшое углубление в центре довольно сложного по форме устройства, стоящего прямо здесь, на полке. Кристалл засветился. С его граней вверх поплыли радужные искорки. Они сформировались в туманный шар. Он завращался и сквозь дымку стали проступать знакомые очертания планеты.