И буду век ему верна?
Шрифт:
– Странно, я к этому вовсе не стремилась.
– Охотно верю.
– Я думала, вы любите свою дочь.
– Больше всего на свете. Оттого меня так тревожит ее предполагаемое замужество. Вы не простудитесь? У реки довольно прохладно.
– Пора по домам, – кивнула я и поежилась в открытом платье. У меня не было возможности предупредить Стаса, но я рассчитывала, что мое неожиданное появление насторожит его, заставит вести себя осмотрительно. По крайней мере, я на это надеялась.
– Ефимия Константиновна, может быть, все-таки выпьем кофе? И спокойно все обсудим.
– Что «все»? – удивилась я.
– Как вам Стас? По-моему, он вел себя вполне естественно. Послушайте,
Я мысленно усмехнулась, боялась я в основном саму себя, на остальных просто сил не хватало. Кончилось тем, что мы поехали к Максиму Юрьевичу, хоть я и не видела в этом никакого проку. Он жил в пригороде. Землю здесь отдали под застройку совсем недавно. Жилище Максима Юрьевича, точно бельмо на глазу, возвышалось среди недостроенных хором и свеженьких фундаментов. Дальше по улице стояло еще три жилых дома, однако до них было довольно далеко. Особняк Озерова был обнесен кованым забором с вензелями, дорожки выложены плиткой под мрамор. Общее впечатление: дворец средних размеров. Внутри все выглядело примерно так же: колонны, лепнина с позолотой, в холле вполне можно устраивать балы. На фига одинокому мужику все это? – озадачилась я, разглядывая чужое богатство.
– Проходите, – суетился Максим Юрьевич. – Будьте как дома.
Гостиная с неизменным камином выглядела уютно, несмотря на гигантские размеры. Я устроилась на диване, а Максим Юрьевич метнулся в кухню, в нее вел арочный проход, украшенный ангелочками. Хозяин гремел на кухне посудой и напрягал голосовые связки, чтобы я могла его услышать на приличном расстоянии.
– Насте вряд ли понравилось, как ее жених смотрел на вас, да еще сыпал комплименты вашей красоте. Может, это заставит ее задуматься и убережет от поспешного решения.
– Может, – вяло ответила я.
– Что?
– Я сказала, может быть.
В этот момент со стороны кухни послышался странный звук, похоже было, что свалилось нечто мягкое, но тяжелое. Я прислушалась: никакой возни, но говорливый хозяин вдруг замолчал.
– Максим Юрьевич, – позвала я. Тишина. С минуту я ждала, потом поднялась и неохотно отправилась в кухню.
Первое, что бросилось в глаза, турка на плите. Кофе пенной шапкой поднимался над ней и потек через края. Я сделала еще шаг, и в тот же миг что-то обрушилось на мою голову с такой силой, что я мгновенно отключилась. Не знаю, сколько времени я лежала без сознания, но в какой-то момент в голове появились мысли. Первая касалась предмета, который находился под рукой, я пробовала на него опереться, а он выскальзывал. Я переместилась чуть влево и попыталась сфокусировать взгляд. Клетки. Черные и белые. Я глупо хихикнула, решив, что это шахматная доска. «Мраморный пол», – вдруг озарило меня. Я попробовала встать. Подтянула одну ногу, потом другую, приподнялась. Рядом со мной каталась по полу ваза из оникса, если это не бред, конечно. Черт, где я и что происходит? Я оперлась о ножку стола, вторично попробовала встать, стукнулась затылком о столешницу и взвыла. Но, перед тем как вновь отключиться, успела увидеть Максима Юрьевича. Он лежал неподалеку, лицом вниз, возле головы расплылось темное пятно. Я вновь хихикнула, подумав, что это варенье, густое и темное. На мгновение я увидела Стаса, лицо его оказалось совсем рядом, и я сказала:
– Привет. Ты опять мне снишься. Не надоело тебе?
Потом я брела куда-то, натыкаясь на предметы и то и дело чертыхаясь. В себя пришла от холода, глубоко вздохнула и открыла глаза. Но тут же вновь их закрыла, потому что картинка не складывалась. Предметы терялись в тумане, при этом бешено вращались. Кто-то тряс меня за плечи и громко орал в самое ухо:
– Фенька,
– Заметно? – ответила я и очень удивилась, услышав собственный голос.
– Что случилось? У тебя платье разорвано.
Я попыталась взглянуть на платье, но новая мысль вытеснила предыдущую, а вместе с тем и желание себя разглядывать.
– Ты кто? – спросила я.
– Черт, да ты в самом деле пьяная? Идем.
Меня весьма бесцеремонно подняли и потащили куда-то. Я решила, что моя многострадальная голова тряски не выдержит, но тряска, как ни странно, пошла ей на пользу. Я поднимаюсь по лестнице в своем подъезде, рядом парень, который живет в комнате Мин херца. Жаль, не помню его имени.
– Тебя как звать? – спросила я, когда мы ввалились в квартиру.
– Иди ты к черту, – ответил он.
– Ага, – сказала я. – Не помню дороги.
Я сделала шаг, меня мотнуло, пришлось опереться о стену. Яркий свет резал глаза. Жилец без имени хмуро меня разглядывал.
– Ну, я пошла, – собравшись с силами, я добралась до своей двери, парень меня поддерживал, оказавшись сердобольным, хотя, может, он просто боялся, что я его из квартиры выгоню. Я легла на диван, а он принялся осматривать мою голову.
– Где ты так приложилась? – спросил он. – У тебя на затылке здоровенная шишка.
– Катись отсюда, – посоветовала я и закрыла глаза, рассчитывая вновь отключиться. Однако не вышло. Мысли роились все назойливее, я их старательно отгоняла, разглядывая потолок. Мне удалось его неплохо изучить, прежде чем я окончательно пришла в себя. То есть теперь я доподлинно знала, что нахожусь в своей комнате, на затылке у меня шишка, которую я приобрела в доме Максима Юрьевича. Тут я и о нем вспомнила, точнее, о своем последнем видении: дядя лежит на полу, а возле его головы… Если быть точной, это было предпоследнее видение, последним был Стас. Вот тут мне стало по-настоящему плохо.
– У тебя разорвано платье, – вновь услышала я голос новоявленного соседа и вспомнила, что зовут его Славка. Хотя в данный момент это меньше всего меня интересовало. – Ты можешь объяснить, что случилось?
– Не могу, – ответила я, и это было чистой правдой, но он, конечно, не поверил.
– Тебя собаки охраняли, – продолжал он. – Два здоровенных пса. А если бы не они? Ты хоть понимаешь… сидит ночью во дворе в разорванном платье и лыка не вяжет. – Он наклонился ко мне, и совсем рядом я увидела его глаза. Испуганные. – Фенька, выпивкой от тебя не пахнет. Что произошло? Тебя кто-то ударил? Надо вызвать «Скорую» и милицию.
– Только попробуй, – пригрозила я. С трудом поднялась и побрела в ванную, Славка плелся за мной. Как была, в платье, точнее, в том, что от него осталось, я встала под душ, сунула голову под холодную воду. Максим Юрьевич пошел в кухню, а потом… потом я увидела его на полу в луже крови. Мог он, к примеру, поскользнуться и разбить голову? Возможно, я бы и поверила в это, если бы сама не схлопотала по башке. Значит, кто-то ему помог. А потом и мне. Стас… я видела Стаса. В самом деле видела? Ваза под моей рукой, тяжелая ваза из оникса… разорванное платье и, вполне возможно, труп. А я, вместо того чтобы вызвать милицию, сматываюсь из чужого дома. Сматываюсь? Могла я сама покинуть дом Максима Юрьевича да еще добраться до родного подъезда? На вазе остались отпечатки моих пальцев. Если его ударили вазой… А вдруг это галлюцинации? Вряд ли. Значит, в доме труп. Мне надо вызвать милицию. Поверят они в мой рассказ? Не это сейчас главное, я должна туда вернуться. Я тряхнула головой и протянула руку за полотенцем. Славка подскочил, выключил воду, стал осторожно вытирать мне волосы.