И быть подлецом
Шрифт:
— Не старайтесь умаслить меня.
— Глупости. Повторяю, что я не толще, чем пять лет назад. Сядь и возьми свой блокнот. Мы сделаем это в форме письма, направленного всем им сразу. Каждый сможет получить копию. Мы проигнорируем «Конфетки». — Он сделал гримасу. — А эти два процента, то есть пятьсот долларов, отнесём на долю Эф-би-си.
Так мы и сделали. К тому времени, как Фриц позвал нас ужинать, Дебора Коппел и остальные уже позвонили, так что вечером компания должна была собраться.
Глава 5
На первом этаже дома Вулфа из старого коричневого камня на Западной Тридцать пятой улице
Кабинет в два раза больше любой другой комнаты. На самом деле для нас это и жилая комната. Поскольку Вулф проводит большую часть времени там, то в отношении мебели и прочих предметов действует неписаное правило: в кабинете ничто не появляется и ничего не остаётся из того, на что ему не нравится смотреть. Ему нравился контраст между столом вишнёвого цвета и его креслом, изготовленным Мейером. Ярко-жёлтую кушетку приходилось чистить каждые два месяца, но Вулфу нравился ярко-жёлтый цвет. Трёхфутовый глобус у книжных полок был слишком велик для комнаты такого размера, но Вулфу нравилось смотреть на него. Ему настолько нравились удобные глубокие кресла, что никаких других в его доме не было, хотя он всегда сидел только в своём кресле.
Таким образом, в этот вечер задницы наших гостей чувствовали себя удобно, какие бы ощущения ни испытывали остальные части их тел. Присутствовало девять человек: шесть приглашённых и трое незваных. Из тех восьми, которых по моей просьбе должна была привести Дебора Коппел, не получила приглашение Нэнсили Шеперд, а профессор Саварезе не смог прийти. Незваными гостями были президент «Хай спот», а также руководитель отдела информации этой компании, те самые Андерсон и Оуэн, которые раньше не смогли пройти дальше порога, и Бич, вице-президент Эф-би-си.
В девять часов все уже собрались, сидели и смотрели на Вулфа. Никаких трений не возникло, кроме небольшой стычки у меня с Андерсоном. Лучшее кресло в комнате, не считая кресла хозяина, было обито красной кожей и стояло недалеко от стола Вулфа. Андерсон, как только вошёл, заметил его и попытался занять. Когда я вежливо попросил его пересесть, он начал на меня злиться. Он сказал, что ему и здесь хорошо.
— Но это кресло, — сказал я, — и вот эти зарезервированы для кандидатов.
— Кандидатов на что?
— На то, чтобы ответить за убийство. Мистер Вулф хочет посадить их рядом, чтобы они были у него перед глазами.
— Так за чем же дело стало? — спросил он, не двинувшись с места.
— Я не могу попросить вас убраться, — с нажимом сказал я. — Но это частный дом, куда вы не были приглашены, и моими доводами могут служить только удобство и удовольствие хозяина.
Он посмотрел на меня волком, но не сказал ни слова, поднялся и отправился к кушетке в другом конце комнаты. Я посадил Мадлен Фрейзер в кресло из красной кожи, что позволило остальным кандидатам усесться полукругом перед столом Вулфа. Бич, который стоял и разговаривал с Вулфом, сел в кресло около кушетки. Оуэн присоединился к своему боссу Андерсону. Таким образом, три незваных гостя были предоставлены сами себе, что, собственно, и требовалось.
Вулф окинул глазами полукруг, начиная с мисс Фрейзер.
— Вам это может показаться утомительным, — заговорил он, — но я только что приступил к делу и должен узнать детали, говорить о которых вам уже, наверное, невмоготу. Вся моя информация получена из газет, и, стало быть, её большая часть, без сомнения, не точна, а кое-что — просто ложь. Возможно, вам придётся меня то и дело поправлять.
— Это во многом зависит от того, какую газету вы читали, — улыбнулся Натан Трауб.
Трауб, человек из агентства, был единственным из шести, кого я раньше не видел. Я только слышал его мягкий, низкий голос по телефону, когда он заявил, что всё должно выясняться через него. Он был приблизительно моего возраста, намного моложе, чем я думал. Во всём остальном всё было, как я предполагал. Основная разница между двумя специалистами по рекламе заключается в том, что один отправляется покупать костюм в магазине «Брукс бразерс» с утра, а другой — после обеда. Это зависит от расписания его деловых встреч. Костюм, который купил Трауб, был двубортный, из серой шерсти и очень хорошо подходил к его тёмным волосам и здоровому цвету лица.
— Я прочитал всё. — Глаза Вулфа снова оглядели собравшихся слева направо. — Я проделал это, когда решил, что хочу получить работу в связи с этим происшествием. Кстати, вы, наверное, все знаете, кто нанял меня и для каких целей?
Все кивнули.
— Мы знаем об этом, — сказал Билл Медоуз.
— Хорошо. Тогда вы знаете, почему здесь терпят присутствие мистера Андерсона, мистера Оуэна и мистера Бича. Тем самым и представлены интересы девяноста пяти процентов клиентов. Отсутствует только мыло «Белая берёза».
— Они не отсутствуют. — Натан Трауб был вежлив, но твёрд. — Я могу говорить от их имени.
— Я бы предпочёл, чтобы вы говорили от своего, — сказал Вулф. — Клиенты здесь для того, чтобы слушать, а не говорить. — Поставив локти на подлокотники, он соединил вместе кончики больших пальцев. Осадив званых гостей, он продолжил: — Что же касается вас, леди и джентльмены, то вам будет интересно узнать, что моя работа заключается в следующем: обнаружить, кто из вас убийца, и доказать это. К сожалению, двое из восьми, мисс Шеперд и мистер Саварезе, не пришли. Мне сказали, что мистер Саварезе занят, а в отношении мисс Шеперд существует неясность, и я хотел бы понять, в чём дело.
— Она нахальная болтунья, — сказал Талли Стронг, сняв очки и неодобрительно глядя на Вулфа из-под насупленных бровей.
— Она хуже, чем зубная боль! — сказал Билл Медоуз.
Все улыбнулись, одни нервно, другие явно одобряя сказанное.
— Я и не пыталась найти её, — сказала Дебора Коппел. — Она всё равно бы не пришла, разве что мисс Фрейзер её лично попросила бы, но я подумала, что в этом нет необходимости. Всех остальных из нашей компании она ненавидит лютой ненавистью.
— Почему?
— Потому что думает, что мы скрываем от неё мисс Фрейзер.
— Вы и в самом деле так поступаете?
— Стараемся.
— Но я надеюсь, что вы не скрываете её от меня. — Вулф вздохнул так, что в просвете между жилеткой и брюками показалась его жёлтая рубашка, и взялся за подлокотники кресла. — А теперь давайте перейдём к делу. Обычно когда я говорю, то не люблю, чтобы меня перебивали, но сейчас будет сделано исключение. Если вы не согласитесь с чем-либо или подумаете, что я ошибаюсь, сразу скажите об этом. Итак, если всё понятно, начнём.