И быть подлецом
Шрифт:
Я быстро посмотрел на Билла Медоуза и Дебору Коппел и снова перевёл взгляд на женщину на кровати.
— Я предполагал, что могу столкнуться с одной из десятка позиций, но не ожидал, что вы займёте именно такую. Вы должны понять, что не только в течение недели, но и в течение двадцати лет будет задаваться вопрос, кто подложил яд. Двадцать лет спустя люди всё ещё будут спорить о том, кто это мог сделать: Мадлен Фрейзер, или Дебора Коппел, или Билл Медоуз, или Натан Трауб, или Ф. О. Саварезе, или Элинор Венс, или Нэнсили Шеперд, или Талли Стронг.
Открылась дверь, вошла женщина-борец и, прерывисто дыша, возвестила:
— Мистер Стронг.
— Пусто войдёт, Кора, — сказала ей мисс Фрейзер.
Я думаю, что был бы поражён контрастом между тем, как выглядит Талли Стронг, и его фамилией, если бы не знал, чего ожидать по фотографиям в газетах. Он походил на них в главных чертах: очки без оправы, тонкие губы, длинная шея, зализанные волосы. Тем не менее во плоти он не выглядел так глупо, как на фотографиях. Я успел понять это, пока он здоровался с присутствующими. Затем он повернулся ко мне.
— Мистер Стронг — секретарь нашего совета спонсоров, — сказала мне Дебора Коппел.
— Да, я знаю, — улыбнулся я.
— Мистер Гудвин, — сказала она ему, — пришёл с предложением от Ниро Вулфа. Мистер Вулф — частный детектив.
— Да, я знаю, — улыбнулся в свою очередь Талли Стронг.
Когда у человека такие тонкие губы, как у него, не всегда можно сказать наверняка, улыбается ли человек или гримасничает. Но я всё-таки назвал бы это улыбкой, особенно когда он добавил:
— Мы оба знамениты, не так ли? Конечно, вы уже привыкли быть в центре внимания, а для меня это ново. — Он сел. — Что предлагает мистер Вулф?
— Он думает, что мисс Фрейзер должна нанять его, чтобы он разобрался в убийстве Сирила Орчарда.
— Чёрт бы побрал Сирила Орчарда! — Да, тогда это была улыбка, поскольку сейчас на его лице появилась гримаса и выражение лица стало совсем иным. — Гореть ему в аду!
— Это точно! — подхватил Билл Медоуз. — Тем более что он, возможно, именно там сейчас и находится.
Стронг проигнорировал его слова и обратился ко мне:
— Полиция и без того доставляет нам достаточно неприятностей, чтобы нанимать кого-нибудь ещё.
— Может быть, — согласился я. — Но это недальновидный подход. Вам действительно доставил неприятности тот, кто подсыпал яду в «Хай спот». Как раз когда вы вошли, я начал объяснять, что неприятности могут продолжаться долгие годы, пока убийца не будет пойман. Конечно, теоретически полиция может найти его, но она не смогла сделать этого за шесть дней, и вы сами знаете, как мало она продвинулась. Тот, кто сумеет поставить всё на свои места, прервёт цепь неприятностей. Имеете ли вы представление, насколько хорошо работает Ниро Вулф, или мне рассказать?
— Я надеялась, — вступила Дебора Коппел, — что у мистера Вулфа есть кое-что конкретное. Что у него есть… идея.
— Нет. — Я сказал это так, чтобы ни у кого не оставалось никаких сомнений. — Единственная идея, которая у него есть, — получить двадцать тысяч долларов за разгадку.
Билл Медоуз присвистнул. Дебора Коппел улыбнулась. Талли Стронг воскликнул с неодобрением:
— Двадцать тысяч?!
— Только не от меня, — сказала Мадлен Фрейзер, как и я, тоном, не оставляющим сомнений. — Мне пора приниматься за работу над передачей, мистер Гудвин.
— Подождите минуту. — Теперь я обращался непосредственно к ней. — Это только один пункт из того, что я должен предложить. Чтобы избавить вас от неприятностей, есть кое-что и получше. Посмотрите на вещи с другой точки зрения. Вы и ваша программа в результате всего этого получили неплохую рекламу, не так ли?
— Реклама, Господи! Этот человек называет это рекламой! — воскликнула она.
— Тем не менее это так, — продолжал я. — Но это не та реклама, которую вам хотелось бы получить. Хотите вы этого или нет, всё будет продолжаться в том же невыгодном для вас ключе. Завтра в каждой газете на первой полосе вновь появится ваше имя. Тут вы ничего не можете поделать, но от вас зависит, что будет сказано в заголовке. В нынешней ситуации вы прекрасно знаете его примерное содержание. А что, если вместо этого газеты объявят: вы наняли Ниро Вулфа расследовать убийство одного из гостей вашей программы, поскольку твёрдо желаете, чтобы свершилось правосудие? Там будут изложены условия договора: вам придётся оплатить расходы, связанные с расследованием. Они не будут чрезмерными. Мы никогда их не преувеличиваем. И это всё, что вы должны будете заплатить в случае, если мистер Вулф не найдёт убийцу и не представит веских доказательств его вины. Если же он выполнит задачу, вы выплачиваете ему гонорар в размере двадцати тысяч долларов. Это тоже попадёт в газеты, не так ли? И реклама будет совсем-совсем другой. Какой процент ваших слушателей это убедит в вашей невиновности и в том, что вы героиня, готовая пожертвовать состоянием ради торжества правосудия? 99,5 процента. Очень немногие начнут размышлять о том, что и расходы, и гонорар будут вычтены из вашего подоходного налога и для вас реальные траты составят не больше четырёх тысяч долларов. Для общественного мнения вы перестанете быть одной из подозреваемых в сенсационном убийстве. Не за вами будут охотиться, а вы будете охотиться за убийцей и окажетесь в глазах общества популярнейшей фигурой. — Я развёл руками. — И всё это, мисс Фрейзер, вы получите даже в том случае, если Вулфа ожидает самый большой провал в его карьере и вам придётся оплатить только издержки. Никто не посмеет сказать, что вы и не пытались ничего сделать. Для вас это прекрасная сделка. Мистер Вулф практически никогда не берётся за расследование из-за гонорара, но, когда ему нужны деньги, он нарушает правила, особенно те, которые сам же придумал.
Мадлен Фрейзер слушала меня, закрыв глаза. Теперь она их открыла и снова мило улыбнулась мне.
— В вашем изложении это действительно хорошая сделка. Что ты думаешь, Деби?
— Мне это в общем нравится, — осторожно сказала мисс Коппел. — Надо обсудить на студии и со спонсорами.
— Мистер Гудвин!
Я повернул голову:
— Да, мистер Стронг?
Талли Стронг снял очки и смотрел на меня, часто моргая.
— Я только секретарь совета спонсоров программы мисс Фрейзер и реальной власти не имею. Но я знаю, что спонсоры думают на этот счёт, особенно двое из них, и, конечно, моя прямая обязанность доложить им об этом разговоре немедленно. По секрету я могу сказать: очень вероятно, что они согласятся принять предложение мистера Вулфа. Чтобы произвести впечатление на общественность, я думаю, они сочтут желательным, чтобы мистер Вулф получил от них деньги на тех условиях, о которых вы сказали. Откровенно говоря, я считаю, что это особенно относится к производителям «Хай спот». Это напиток, в который был подсыпан яд.
— Понятно. — Я оглядел их лица. — Признаться, я в растерянности. Прежде чем поехать сюда, я надеялся заключить сделку с мисс Фрейзер, но мисс Коппел говорит, что это надо обсудить с другими людьми. Мистер Стронг считает, что спонсоры могут захотеть взять это на себя. Однако проблема заключается во времени. Прошло уже шесть дней, и мистер Вулф должен приниматься за работу немедленно. Это ещё можно сделать сегодня вечером, крайний срок — завтра утром.
— Тем более что для получения гонорара он должен обогнать полицейских и всё время идти впереди, — сказал, улыбаясь мне, Билл Медоуз. — Мне кажется… Привет, Элинор! — Он вскочил с кресла. — Как дела?
Неожиданно появившаяся девушка кивнула ему и быстрыми шагами направилась к кровати. Я назвал её девушкой потому, что, хотя в газетах и писали о дипломе университета Смита, о написанной и практически поставленной пьесе и двух годах работы сценаристом программы Мадлен Фрейзер, она выглядела так, как будто ей оставалось по крайней мере восемь лет до достижения определённого мною для женщин рубежа. Пока она шла через комнату к нам, меня поразила мысль, что есть ещё люди, способные выглядеть привлекательно, несмотря на явное недосыпание и крайнее утомление.