И целого мира мало
Шрифт:
– А я росла совсем другой. Мне всегда всего в жизни было мало. Я была папина принцесса. Он обещал мне весь мир, и, кажется, я получила его раньше, чем сама думала.
– Похоже, ты отлично справляешься с делами компании.
– Спасибо на добром слове. Но ты не знаешь, насколько для меня важно закончить нефтепровод. Это будет из тех событий, которые творят историю, – я это знаю; И я обязана закончить его ради памяти отца, но знаешь... И ради матери тоже. Не будь это ради нефтяной компании ее семьи, и той земли, что разрабатывал давно мой отец... нас бы сегодня здесь не было. Предки моей матери много лет держались за эту нефть. И это вопрос
Она сама выразила словами то, что Бонда в ней привлекало. Это была страсть, которую она во все вкладывала – в работу, в спорт, в любовь к родителям или в неистовый секс, которым так наслаждалась.
Гладя ее плечи, Бонд обратил внимание на необычную серьгу у нее в ухе. На том ухе, которое на присланной похитителями фотографии было перевязано. Оправа бриллианта была сделана широкой, прикрывающей часть кожи.
Их глаза встретились, и она поняла, о чем он думает. Бонд медленно протянул руку и коснулся сережки. Она его не остановила.
– Он это сделал ножницами для резки проволоки, – сказала она. – Он говорил, что отрежет мне ухо целиком и пошлет моему отцу. Не знаю, почему он этого не сделал.
– Ты мне можешь о нем рассказать?
– Его звали Ренар. Я слышала, что его называют Лис Ренар. Это мне рассказали ваши люди, когда... когда все кончилось. Он ужасный человек. Много кричал; Заставлял меня делать... всякие вещи. Бил меня. Отрезал мне мочку ножницами. Три недели ада. Боюсь, что это уже не пройдет никогда.
Бонд снова вспомнил директиву М. не говорить ей, что это Ренар пытается ее убить. Он видел, что Электра почти все время находится в равновесии и владеет собой. Несколько нервничает, но ведь она руководит огромным бизнесом. И при этом он заметил, как иногда показывается перепуганная и ранимая девушка, которую наверняка преследуют кошмары о том, что с ней случилось. Ренар – демон ее снов, и лучше ей не знать, что он снова к ней подбирается.
– Как же ты выжила? – спросил он. – Она закрыла глаза и медленно заговорила, будто вызывая воспоминания откуда-то из самой глубины.
– Я соблазнила охранника. Использовала собственное тело. Это дало мне возможность взять верх. Был один охранник, который не мог совладать с собой. Он должен был на меня полезть. И я, улучив момент, ударила его в самое больное место. Так я добыла револьвер и сразу начала стрелять. Я убила. Троих. Ренара тогда не было, иначе я убила бы и его.
Она задрожала, но заставила себя перестать. Воспоминания вывели ее из равновесия, и она прижалась к Бонду, уткнувшись ему в грудь и тихо всхлипнув. Снова по ее телу пробежал холодок, и она опять вздрогнула.
Бонд был тронут историей ее переживаний, но ничего не сказал.
– При всей моей любви к жизни я хотела умереть, – сказала она. – Потом много месяцев я жила, как растение. Но потом... что-то будто щелкнуло. Я поняла, что должна сама себя вытащить из ямы. Страшно это говорить, но боюсь, что убийство отца встряхнуло меня и заставило вернуться в реальный мир. Кто-то должен был взять на себя руководство. – Она замолчала и отпила шампанского. – А ты? Что ты делаешь, чтобы выжить?
Правдивый ответ на вопрос был бы таков: он никогда не оглядывается на прошлое. Но Бонд не хотел так сильно раскрываться. И он вернул вопрос обратно к ней:
– Нахожу радость, – сказал он, – в великой красоте.
И в третий раз за эту ночь сплелись их тела. И на этот раз они затянули это на целую вечность.
8. Поездка на
Часа за два до восхода Бонд, не разбудив Электру, тихо вышел из комнаты. Он переоделся в черное, прихватил кое-что, что могло оказаться полезным, и выбрался наружу. Перед домом ходили два дежурных охранника. Бонд спрятался в нишу, пережидая, когда они пройдут, потом обежал дом вокруг, подпрыгнул, ухватился за ветку растущего у ограды дерева, перемахнул через ограду и спрыгнул с другой стороны. Потом побежал к пристройке службы безопасности, где был кабинет Саши Давыдова.
Автоматическая отмычка от Кью аккуратно вошла в дверь. По нажатию кнопки она послала в замок звуковые волы, раздался щелчок – и дверь открылась. Бонд вошел, закрыл дверь и запер ее за собой. Несмотря на два окна, в кабинете было совсем темно, и Бонду пришлось держать в зубах потайной фонарь, обыскивая столы и ящики. Ничего интересного – бумаги, несколько обойм, канцелярские принадлежности...
Он хотел было осмотреть большую сумку, стоящую под столом, когда в окна ударил свет фар. Всю комнату залило светом, но Бонд успел отступить и спрятаться в тени. Выглянув, он увидел "лендровер" со знакомой эмблемой Российского Министерства атомной энергетики. С водительской стороны вышел Саша Давыдов и настороженно огляделся. Бонд подумал, что вот человек, который не хочет быть увиденным. Еще он отметил, что у Давыдова перевязана рука и при нем кейс.
Давыдов вышел из поля зрения, и надо было действовать быстро. Звякнули в замке ключи, и дверь открылась.
Давыдов вошел в комнату и включил свет. В кабинете было пусто, но сквозь открытое окно задувал ветер. Ничего не подозревая, русский захлопнул окно и запер.
Бонд тихо поднялся с холодной и темной земли под окном и спрятался за "лендровером". Глядя в освещенные теперь окна кабинета, он увидел, как Давыдов достал что-то из кейса и положил на стол. Потом, взяв из ящика какой-то инструмент, стал возиться с этим предметом.
Бонд вернулся к машине и открыл заднюю дверь. Полный каких-то бумаг конверт лежал рядом с брезентом, накрывающим что-то большое. Приподняв брезент. Бонд слегка опешил. Это был труп пожилого человека с пулевым отверстием в голове.
Бонда отвлекла внезапная вспышка из окон пристройки. Поглядев, он увидел, что Давыдов держит на вытянутой руке "полароид" и снимает сам себя.
Думая, что бы это значило, Бонд вернулся к мертвому телу в "лендровере". Труп был одет в комбинезон с русской эмблемой на рукаве. Нагрудный карман был оторван – очевидно, там была табличка-удостоверение.
Дорогу пересек луч фонаря – возвращались охранники. Бонд прыгнул внутрь и аккуратно закрыл за собой дверь.
Давыдов вел "лендровер" к спрятанному в лесу аэродрому милях в восьми и дьявольски нервничал. Приходилось самому себе сознаться, что Ренар испугал его до смерти. И бедняга Арков... Он только и предложил, что отменить задание. Ему, Давыдову, надо быть очень осторожным, или он тоже получит пулю в голову. И не такую, как у Ренара.
Аркову хотя бы удалось достать "АН-12" – русский военно-транспортный самолет, который сейчас стоял на полосе, отлично освещенный. Вокруг него суетились люди в комбинезонах, некоторые на подмостках, налепляющие эмблемы Российского Министерства атомной энергии на фюзеляж и на хвост. По полю гулял прожектор, выискивая, нет ли здесь кого-нибудь, кого здесь быть не должно.