И целый мир в подарок
Шрифт:
— Зато я единственная из вас видела «снисхождение»!
В зале послышался какой-то шум, посол вгляделся сквозь листву:
— Придворных запустили, минут через пятнадцать — двадцать можно и нам ко входу перемещаться…
— Так, милые леди! — обвел нас глазами герцог, — Напоминаю еще раз, особенно тебе, Сильма, смотреть на шейха нельзя, глазки долу и сама скромность! Посмотреть на него можно только, если он у вас что-то спросит. В глаза ни шейху, ни кому-либо еще не смотреть!
— Почему? — опять вылезла с вопросом я.
— Ния, здесь взгляд в глаза считается сексуальным призывом, — начал объяснять мне Алок, я тут же пристально уставилась в его глаза, — украдут, и никто потом
— А на шейха совсем-совсем нельзя посмотреть?
— Если только совсем мельком… Но лучше не рисковать на приеме. Мы потом поднимемся вон туда наверх на балюстраду, оттуда все хорошо будет видно…
Мы стояли перед высокими и узкими дверьми в Диванный зал. Я разглядывала крутящуюся перед одним из многочисленных зеркал Сильму. Ее накидка оказалась из какой же как и у меня полупрозрачной материи только бледно-голубого цвета. А вот платье на ней было еще более откровенным… Тонкий блестящий белый шелк ловко обхватывал ее точеную фигурку, широкий воротник-ошейник скрывал шею, а вот от него отходило множество блестящих витых цепочек к которым и крепился лиф платья, юбка была длинной и узкой с разрезом сзади почти от талии… И в этом разрезе мелькали хорошенькие ножки на высоченных каблуках… Да, чуть выше талии на спине начинался овальный вырез… Белые перчатки выше локтя и обязательная накидка на голову, сдерживаемая обручем из белого золота, довершали ее наряд…
— Первыми идут посол с женой, потом мы.
— Ал, а ты в посольстве кто?
— А ты до сих пор не знаешь? — усмехнулся Алок.
— Да знаешь, как-то не задумывалась об этом…
— Военный атташе…
Высокие двери медленно отворились и не дали мне возможности выразить Алоку свое восхищение. Если бы я еще представляла, что эта его должность значит… Нет, чуть-чуть я представляла, но очень смутно…
Каркающий голос что-то прокаркал, я разобрала только «Антанилмелиан эль Тирно», и посол, подхватив жену за поднятую и вытянутую вперед руку, удерживаемую за самые кончики пальцев, вошел в зал. Двери закрылись.
— Дальше мы. Руку мою не отпускай ни в коем случае, — прошептал мне Алок.
Двери опять отворились, Алок поднял мою руку, голос что-то прокаркал…
— Алокхейвгос брод Дайнмар, — потом опять «кар-кар» и — Лерония Киот де Сенье (кар) Валийская, Киотская (кар) Мане брод Дайнмар!
Мы вошли в зал. Я, как и велел посол, старалась смотреть в пол, даже голову немного вниз наклонила, что бы удобнее было глазами по сторонам стрелять… Поднятую лестницу, я, конечно, не видела, но коленопреклоненных подданных в большом ассортименте.
Пройдя немного вперед, Алок остановился. Кто-то что-то прокаркал скрипучим голосом.
— Его Сиятельность повелитель песков и ветров шейх Мархуян IX спрашивает вас Лерония Киот де Сенье брод Дайнмар, не желаете ли вы присутствовать на сегодняшнем балу? — перевел мне Алок.
— И что я должна ответить? — ментально спросила я его.
— Что это для тебя большая честь, но ты не можешь нарушить семейные традиции, — так же ответил мне Алок.
— Ваша Сиятельность, — я подняла голову и посмотрела на шейха (полностью — одновременно пришла подсказка от Алока), принялась перечислять всю вышеназванную ерунду, Алок синхронно переводил меня, а я исподтишка разглядывала правителя Катмира. Прежде всего, в глаза бросались его габариты… Он и сидя был высоким. На голове была надета не то шляпа, не то корона, вежливая улыбка кривила его пухлые губы, за полными щеками глаз было почти не видно. Шеи тоже было не видно. Потом шли широкие плечи, а дальше было еще шире… И вся эта гора была завернута во что-то неимоверно блестяще-золотое…
Раздалось очередное карканье…
— Его Сиятельность
Мы подошли к герцогу и его супруге, вскоре к нам присоединилась и чета Оливетти. Потом на середину зала вышел высокий и очень худой человек в зеленых с золотом одеяниях — «Это визирь,» — прошептал Алок — он что-то сказал и вперед выдвинулся наш посол. Лорд Антанилмелиан что-то долго и витиевато говорил на каркающем языке… Алок, сначала взялся мне переводить, но потом, увидев выражение моего лица, бросил это неблагодарное дело…
Потом речь произнес визирь, потом еще кто-то из приближенных Его Сиятельности… А потом было объявлено окончание аудиенции, и с потолка вокруг дивана-трона медленно спустилось золотистое покрывало, укрывая от всех Его Сиятельность, а нас пригласили в соседний зал на представление в честь подписания договора…
Открылись высокие и узкие двери в соседний зал, и вся толпа придворных буквально ломанулась в них, стремясь оказаться там раньше остальных… Я с ужасом смотрела на эту свалку… Лорд Антанилмелиан поманил нас пальцем и указал на маленькую потайную дверцу у нас за спиной. Пройдя узким коридором, мы оказались в соседнем зале, в том, где дожидались аудиенции. Только теперь он был превращен в некое подобие «Кабаре»… Столики с диванами, или наоборот — диваны со столиками, были поставлены между колон, в центре зала появилось овальное возвышение, обтянутое малиновой тканью… Мы заняли отведенный нам диванчик, на столике тотчас появись кушанья и напитки. Оказалось, что на подобном представлении из женщин присутствовала только леди Сильма, а для Марики все было так же вновь, как и для меня… Антанил, как он велел себя называть, прищелкнул пальцами и поставил завесу от подслушивания — то есть мы слышали все, что происходит снаружи, а наши разговоры были непонятны для всех посторонних.
Придворные продолжали ломиться в открытые двери, стремясь занять места на диванах, те, кому этих мест не хватило, усаживались просто на пол, и перед ними стелили специальные коврики, на которые и ставили угощенье… За некоторыми столиками я заметила местных женщин, на них были разноцветные с богатой отделкой одеяния из завязанных по местной моде тряпочек и обязательное покрывало, в большинстве случаев почти прозрачное…
— Я вижу, у вас возникло много вопросов, — обратился к нам с Марикой Антанил, — пока есть время — спрашивайте.
— А кто эти женщины за столами? — спросила Марика, — Я так поняла, что здесь не принято посещать подобные мероприятия с женами?
— С обычными женами — нет, а с «любимыми женами» — да.
— А в чем разница?
— Обычными или «храмовыми» женами становятся девушки из богатых семейств, которых выдают замуж по политическим или финансовым соображениям. Они живут в гаремах, пользуются почетом и уважением, раз в месяц в определенные дни их посещает муж… Обычно «храмовых» жен бывает не более четырех. Если у них рождается мальчик, он становится наследником.
В «любимые жены» берут любимых наложниц, родивших мальчика. Следующий мальчик, рожденный в браке, так же становится наследником. Так вот те женщины, которых вы видите, это «любимые жены», ими принято хвастаться, чем более красивая женщина сопровождает мужчину, тем большее уважение он вызывает в глазах окружающих.
— А цвет одежды что-то означает? — спросила я, заметив, что многие из сидящих вместе одеты в одни и те же цвета.
— Да. Это цвета рода, этот же цвет присутствует и в отделке на одежде рабов, показывая их принадлежность. У рабов она ярко-синяя, как вы уже наверно, заметили.