И это только начало!
Шрифт:
– Да как ты можешь винить в чём-то меня, если сам был не лучше? Да, ты уж извини, что придётся провести много времени со мной! Не волнуйся, Капитолий не придирчивый! Поглядит на нас годик другой и всё! Будешь свободен, как прежде!- Я с размаху скинула первую попавшуюся вещь на пол. Слова непреодолимым потоком вырывались сами. Я совершенно не контролировала то, что говорила. Извиняться нужно, а не психовать! Пит стоял в лёгком шоке от моей внезапной смены настроения, но, кажется, не торопился останавливать. Видимо, за сегодня слишком много сюрпризов для него. Наконец, закончив свою тираду, я, как от удара, отшатнулась назад. Тогда мой мозг никак не дружил с языком. Как можно было столько сказать и тут же об этом пожалеть?
–
– Иди спать, Китнисс.- Пит мимолётом стянул галстук с шеи, кинул его на диван и второпях вышел из номера, бесшумно закрыв за собой дверь. В жуткой истерике, я кинулась на диван в гостиной. Может быть, и вправду лишь сон сможет окончательно отрезвить меня и позволить мыслить здраво, прежде чем что-либо сказать.
***
За окном ярко светило рассветное солнце, когда я нехотя зашевелилась, окончательно избавляясь ото сна, который был просто ужасным. Я боялась снова очутиться в реальности. А что, если она окажется ещё хуже, чем кошмар? Неуверенно, я разлепила веки и попробовала сесть. Всё тело затекло, а в руке противно кололо. Я поспешила избавиться от ненужного ощущения и начала озираться по сторонам. Голова жутко болела, однако, не смотря на достаточную дозу алкоголя, я прекрасно помнила, что натворила на ночной вечеринке. Только вот от скандала с Питом не осталось и следа. Не было разбитой вазы на полу, туфли не валялись по разным углам, но было ещё кое-что. Я тут же вскочила с дивана и ринулась в спальню. Пита там не было. Его вообще нигде не было. Неужели, он ушёл и так до сих пор и не вернулся? Тогда почему исчез весь погром, который я устроила ночью? Мне нужно было срочно найти парня, пусть он и мог быть где угодно.
В итоге утром я перевернула всю гостиницу с головы до ног. Проверяла номера, обращалась в ресепшен, но охрана и работники тоже нигде его не видели. В городе Пита искать было бесполезно. Капитолий такой огромный, что лишь удача помогла бы мне, а, как известно, её на моей стороне уже давно не видать.
Снова вернувшись в свой номер, я первым делом стала перерывать все полки шкафов в поисках оставленного Хеймитчем номера. Он сказал, что мы можем звонить в любое время, если что-то случится, однако тогда я и гадать не смела, что такое произойдёт. В итоге я нашла крохотную визитку в самом дальнем отделении чемодана и, чуть ли не подпрыгивая от радости, понеслась к телефону. Около минуты трубку категорически отказывались поднимать. Не удивительно. В восемь утра Хеймитча ни за что не поднять, даже в трезвом состоянии.
– Какого чёрта?!- почти крикнул он в трубку, тем самым, заставляя меня улыбаться.
– Привет, Хеймитч,- промурлыкала я и присела на край тумбочки.
– О, Господи, Китнисс! Я думал, хотя бы ты сегодня позволишь мне нормально выспаться, после долгой ночки!- возмущённо воскликнул ментор. Я в ожидании поджала губы.- Ну, что у тебя?- наконец, сдался Хеймитч.
– Ты не видел Пита?- еле слышно, полепетала я, словно это была самая заветная тайна. Даже через большое расстояние, я почувствовала довольную ухмылку ментора.
– Что же это, совесть проснулась?
– Она и не засыпала,- неуверенно пробормотала я.
– Да, я заметил. Особенно, когда ты танцевала с Финником. Так и знал, что ты его не поцелуешь. Это же не правильно. Парень то женат и вроде как счастлив. А ты у нас совестливая! Конечно, прости, совсем забыл,- во весь голос хохотал мужчина. Я недовольно ждала, когда уже схлынет этот его порок с издевкой. Хеймитч был прав, а я - нет. Вот, теперь и должна была выслушивать гадости в свой адрес. Так и нужно.
– Хеймитч, ты не видел Пита?- ещё более спокойно, повторила я. Внутри всё так и бушевало от злости на ментора, но не нужно было этого показывать. Пусть лучше бы считал, что я полностью раскаивалась
– Да расслабься, ты солнышко. Здесь твой парниша. Целый и относительно невредимый,- бросил Хеймитч.
– Что значит относительно?- непонимающе, переспросила я.
– Но сейчас он разговаривать вряд ли сможет, потому что спит, как все нормальные люди в такое время.
– Хеймитч, что…- Но ментор снова меня прервал.
– Я передам ему, что ты звонила. Думаю, он достаточно умный, чтобы поговорить с тобой,- снова усмехнулся мужчина. Видимо, на тему о «невредимости», лучше поговорить с самим Питом, раз Хеймитч наотрез игнорировал мой вопрос. Нужно было сказать главное, пока он не бросил трубку.
– Хеймитч,- неуверенно начала я.- Прости, что… Так глупо повела себя вчера. Я просто…
– Брось, солнышко. Главное, что корреспонденты этого не засекли. А извиняться ты не передо мной будешь.- Я редко слышала в голосе Хеймитча подобие дружелюбия, но сейчас он явно говорил абсолютно искренне и не зло.
– Спасибо,- пролепетала я.
– Не за что. Я всё ему передам.
– Надеюсь.- В трубке послышались гудки, и на этом связь была прервана. Я тоже отложила телефон в сторону, но ненадолго. Также я позвонила Финнику, горячо извиняясь и перед ним. Тот был нисколько не в обиду, а, напротив, воспринял всё в шутку, однако сказал, что Питу в тот момент не особо завидовал.
– Да, знаю,- смущённо пробормотала я.
– Извинись перед ним в первую очередь, а я и не с таким сталкивался. Долгая дружба с Джоанной даёт о себе знать. Но всё равно, спасибо, что позвонила,- смеётся Финник, и я смеюсь вместе с ним. Проведя ещё немного времени за разговорами с другом, я поспешила в гостиную. Финник сказал, что сейчас по главным новостям крутят повтор вчерашнего вечера, и мне точно нужно было убедиться, что всё прошло гладко. События шли за событиями. Одна за другой, к дому правосудия подъезжали машины с зваными гостями. Я и не думала, что их было так много. Толпа захлёбывалась восхищением, при виде той же Джоанны в тёмно-коричневом коротком платье, с ярким оранжевым узором на спине. Странно было видеть её одну. Такую красивую, изящную и в то же время ловкую, как змея. Роковая девушка была по вкусу всему Капитлию, а что на самом деле скрывалось под её жизнерадостным выражением лица? Тоска, одиночество и вечное недовольство? На этот вопрос могла ответить лишь сама Джоанна.
Время шло, и вот уже мы во всей красе появились в центре импровизированной дорожки. Моё волнение было совсем незаметно, поэтому я облегчённо выдохнула, когда мы вчетвером скрылись в здании. Дальше камерам приходилось действовать иначе. Они захватывали ракурсом сразу несколько человек, и отдельно задерживались только на отличавшихся. К примеру, тех, что находились на сцене. Кстати о ней. Цезаря Фликермана во всей красе уже окружали вспышки фотокамер, а мужчина в свою очередь, объявил открытым своё импровизированное «Интервью у звезд Панема!» Люди медленно подтягивались к сцене, и вскоре народу собралось больше, чем в самом зале у Цезаря на обычных интервью. По очереди на сцену выходили эти самые «звёзды», хотя некоторых из них я даже не видела раньше. Первым выступал Плутарх Хевенсби. Его то мы как раз и пропустили тогда, хотя бывший распорядитель Игр, разглагольствовал довольно долго.
– Что же, Плутарх. Президент, как это печально не звучит - погиб, Игры отменены, Дистрикты и Капитолий теперь на ровне… Что же вы теперь собираетесь делать?- печальным голосом, поинтересовался Фликерман.
– Остаётся только смириться, Цезарь,- с полуулыбкой, вздохнул Плутарх. Странно, я никак не ожидала такого ответа. Ладно: почтить отдельную память погибшим, выбрать мэра, да хоть мстить за восстание! Всё что угодно, но только не смириться! Это не в планах Хевенсби, человека, который умолял нас присутствовать на этом мероприятии.