И к гадалке не ходи
Шрифт:
Мама, ну ты у меня наив! — Дочь посмотрела на Дину с неким превосходством. — По-твоему, те, кто на «мерсах» ездят, школу с золотой медалью окончили?
Дина не знала, что ответить. А Юлька продолжала:
— Лелькин брат оказался компьютерным гением. Его даже в Штаты на работу приглашают, но он пока думает. А на собственный «мерс» и здесь заработал.
— Если он компьютерный гений, — перешла к больному вопросу Дина, — то уж, наверное, до пятнадцати сосчитать может и понимает, что ты у меня несовершеннолетняя.
— Кто целовался? — вытаращила синие глаза Юля. — О Господи! Ну Мишка, сволочь, убью! У меня просто сумка упала. Он за ней наклонился, и я тоже. Мы лбами так треснулись! Вон! У меня до сих пор шишка!
Под челкой у дочки и впрямь красовался синяк.
— Но если бы он меня поцеловал, я бы не отказалась. — Взгляд у нее сделался томным, мечтательным. — Левка такой стал классный. Только у него девушка постоянная. Почти невеста.
Дина облегченно перевела дух.
— А вот Мишка свое получит, — пообещала любящая сестра.
— Не трогай его. Он о тебе беспокоится.
— Так и я о нем беспокоюсь. Врать вредно. Вот я ему доступными средствами и объясню.
— Оставь брата в покое, — нахмурилась Дина.
— Ладно, — сдалась Юлька. — У меня сегодня хорошее настроение. Не буду портить. Ох, девчонки мне сегодня обзавидуются.
— Ты что, в них в школу пойдешь?
— А для чего их мне подарили? Носить, наверное, а не солить. Ой, какое пальто! А юбочка! А костюмчик! А брюки! — Дочь только сейчас заметила аккуратно развешанные на плечиках Динины обновки. — Ой, сапоги! Туфли! Можно я померяю?
— Только осторожно, — предупредила Дина.
— И это все Аполлинария? — уже прохаживалась в сапогах от «Bally» по комнате дочь. — Ох, мне бы хоть половинку такой подруги.
— Когда мы с ней подружились, у нее, кроме дедушкиной библиотеки, вообще ничего не было, — сочла своим долгом уточнить Дина.
— И так развернулась! — Юльки но лицо дышало восхищением. — Во, молодец тетка. Бери с нее пример. Ма, а можно мне сегодня в твоих сапожках в школу сходить? Ну только один разочек.
— Исключено, — отрезала Дина. — После одного разочка в твоей школе я их больше никуда не надену.
Ладно, — сдалась дочь. — Тогда ты их сперва поноси, а когда твоя Аполлинария тебе новые купит, я эти донашивать буду. Ты ведь у нас аккуратная.
— Не надейся. Поля мне больше ничего покупать не собирается. Мне за это-то расплатиться нужно.
— Всегда говорила, что богатые — жадины, — с обличительным пафосом изрекла Юля.
— Как тебе не стыдно! — накинулась на нее Дина. — Поля нам абсолютно ничего не должна, а она мне работу дала, вам подарков накупила. Чтобы больше я от тебя ничего подобного не слышала.
— Да я пошутила, — смешалась дочь.
Дине очень хотелось спокойно примерить все, что
Уже по дороге из поликлиники в центр Аполлинарии она заскочила к Фалалееву — строптивому пациенту с двусторонним воспалением легких.
Он снова открыл ей сам.
— Да что же вы ходите! — начала выговаривать ему Дина.
— Ну во-первых, мне теперь немного получше, а во-вторых, больше вам открыть все равно некому, — ответил Арсений Владимирович.
— А жена? Я же вчера говорила! Вам нельзя одному оставаться!
— Жена работает, — буркнул он.
— Но неужели у вас домработницы нету? По-моему, вам по статусу полагается.
— Была домработница, — хмуро бросил строптивый пациент. — Подозреваю, она меня и заразила.
— Воспалением легких заразиться нельзя, — возразила Дина.
— Чего же она теперь в больнице валяется?
— Думаю, у нее сперва был грипп, которым она вас и заразила, а потом, как осложнение, началось воспаление легких. И у вас та же картина. Грипп-то наверняка на ногах перенесли, потому что болеть не любите, — съязвила она.
— Попрошу не издеваться, — рассердился он. — Мне и так паршиво.
— Может, вам сиделку нанять?
— Не делайте из меня инвалида. Да и жена завтра обещала новую домработницу прислать. Будем надеяться, больше ничем не заражусь.
— В вашем состоянии это было бы опасно, — заметила Дина. — Ну идите ложитесь. Я вас послушаю.
— Между прочим, ваша хваленая медсестра сказала мне сегодня утром, что вечером не придет. Ну не желают люди деньги зарабатывать.
И колет она гораздо хуже вас. У меня после нее до сих пор там больно.
Дина, сдерживая смех, посоветовала:
— Нарисуйте йодом сеточку, и пройдет.
— Где нарисовать? — явно не сообразил он.
— На том месте, где болит. — Дина прыснула.
— Издевайтесь, издевайтесь над больным человеком… — Кажется, он всерьез обиделся.
— Я не издеваюсь. А сеточка йодная — народное средство. Ложитесь, ложитесь. Посмотрю вас, уколю, и мне нужно бежать дальше.
Оказалось, температура у него заметно упала, хрипы в легких тоже сделались меньше. Видимо, на не привыкший к лекарствам организм Арсения Владимировича антибиотики действовали быстро. Теперь Дина особенно за него не волновалась.
Сделав укол, она еще раз велела ему лежать и устремилась на новое место работы.
Там ее ожидали подшитые брюки от костюма, доставленные Славиком, и выговор от Аполлинарии. Почему, мол, она опять появилась в старой одежде?
— Поля, ну не могу я по своим старичкам обходы в «Макс-Маре» делать!