И колыбель упадет
Шрифт:
— Милая, у тебя просто хандра, — утешала ее Эдна. — Очень хорошо, что ты пришла к доктору Фухито. Он тебя успокоит.
Как раз в этот момент доктор Фухито вызвал миссис Льюис, и Венджи направилась по коридору к его кабинету. Выходя из приемной, она споткнулась, потому что левый мокасин слетел.
— К черту все это! — не останавливаясь, воскликнула она. Эдна подобрала мокасин, решив, что Венджи заберет его, когда выйдет от доктора Фухито.
По понедельникам Эдна всегда допоздна возилась с бухгалтерией. Но к девяти часам, когда она собралась
Эдна позвонила доктору Фухито, желая предупредить, что оставит мокасин под дверью кабинета.
Но в кабинете Фухито никто не отвечал. Значит, Венджи вышла через другую дверь, прямо на стоянку. Ненормальная. Она же простудится, если промочит ногу.
Эдна нерешительно взяла мокасин и заперла дверь. Она направилась к своей машине и увидела, как большой красный «линкольн-континенталь» Венджи выезжает со стоянки. За рулем сидел доктор Хайли. Эдна пробежала несколько шагов, размахивая руками, но безрезультатно. Так что она просто поехала домой.
Может, доктор Хайли сам назначил Венджи следующий прием, но Эдна позвонит, чтобы удостовериться. Она быстро набрала номер Льюисов. Один гудок, второй…
Трубку взял мужчина:
— Дом Льюисов.
— Здравствуйте. Будьте добры миссис Льюис, — попросила Эдна официальным тоном, твердым, но дружелюбным. Интересно, с кем она говорит? Наверное, это капитан Льюис.
— Кто ее спрашивает?
— Из кабинета доктора Хайли. Мы хотим договориться с миссис Льюис о следующем приеме.
— Минутку.
Она поняла, что трубку прикрыли рукой. Раздались приглушенные голоса. Что случилось? А вдруг Венджи заболела? Если так, нужно сообщить об этом доктору Хайли.
Наконец ей ответили.
— Говорит следователь Каннингем из прокуратуры округа Вэлли. К сожалению, миссис Льюис внезапно скончалась. Передайте, пожалуйста, ее доктору, что завтра утром с ним свяжется кто-нибудь из наших сотрудников.
— Миссис Льюис умерла? — Голос Эдны дрогнул. — Что произошло?
Молчание.
— Похоже, она покончила с собой. — И связь прервалась.
Эдна медленно положила трубку. Не может быть. Этого просто не может быть.
Одновременно пришли две пациентки, которым было назначено на два часа: миссис Вольмер к доктору Хайли, миссис Лэшли к доктору Фухито. Эдна машинально поздоровалась с ними.
— Что с вами, Эдна? — с любопытством спросила миссис Вольмер. — Вы чем-то расстроены?
Эдна знала, что миссис Вольмер иногда болтала с Венджи в приемной, и чуть было не сказала, что Венджи умерла, но вовремя сдержалась. Сначала следует сообщить доктору Хайли.
Пациентка, приходившая на прием к половине второго, ушла, и доктор позвонил по внутренней связи.
— Пригласите ко мне миссис Вольмер, Эдна.
Эдна взглянула на женщин. Она не могла разговаривать по внутренней связи так, чтобы они не услышали.
— Доктор, могу я зайти на минутку? Мне нужно переговорить с вами.
Прозвучало очень деловито, и Эдна осталась довольна своим самообладанием.
— Конечно.
Кажется, он не слишком обрадовался. Хайли умел нагнать страху, но мог быть и очень любезным, в чем она сама убедилась прошлым вечером.
Эдна прошла по коридору так быстро, как только позволяла ее комплекция, и, отдуваясь, постучала в дверь доктора Хайли.
— Входите, Эдна, — почти раздраженно отозвался он.
Она робко открыла дверь, вошла в кабинет и торопливо начала:
— Доктор, вы должны это знать. Я только что звонила миссис Льюис, Венджи Льюис, чтобы назначить следующий прием. Вы сказали, что хотите видеть ее каждую неделю.
— Да, да. И бога ради, Эдна, закройте дверь. Вас слышно по всей клинике.
Она быстро закрыла дверь и, понизив голос, продолжила:
— Когда я позвонила ей домой, трубку взял следователь. Он сказал, что миссис Льюис покончила с собой и что завтра к вам придет полиция.
— Миссис Льюис что сделала? — потрясенно переспросил он.
Теперь слова, которые вертелись у нее на языке, полились неудержимым потоком.
— Она была так расстроена вчера, правда, доктор? Мы же оба это заметили. Она так говорила со мной, будто ей все безразлично. Но вы, наверное, знаете. Как мило с вашей стороны, что вы отвезли ее домой. Я махала вам, но вы меня не заметили. Так что вы лучше всех знаете, насколько ей было плохо.
— Эдна, с кем вы успели это обсудить? — Что-то в его тоне заставило Эдну занервничать.
Она отвела взгляд.
— Ни с кем, сэр. Я сама узнала минуту назад.
— Вы не говорили о смерти миссис Льюис с миссис Вольмер или с кем-нибудь еще в приемной?
— Нет… нет, сэр.
— А со следователем по телефону?
— Нет, сэр.
— Эдна, завтра, когда придет полиция, мы с вами расскажем все, что знаем о психическом состоянии миссис Льюис. Но послушайте меня. — Доктор Хайли воздел палец и наклонился вперед. Эдна невольно отступила. — Я не хочу, чтобы вы с кем бы то ни было говорили о миссис Льюис. С кем бы то ни было, слышите? Миссис Льюис была исключительно нервной и неуравновешенной женщиной. Но ее самоубийство бросит тень на нашу клинику. Представляете, какую шумиху поднимут газеты, если выяснится, что она была моей пациенткой? И я не допущу, чтобы вы сплетничали в приемной с другими пациентками, учитывая, что некоторые из них с трудом донашивают. Вы меня поняли?
— Да, сэр, — ответила Эдна дрожащим голосом. Могла бы и догадаться, что доктор решит, будто она станет об этом сплетничать.
— Эдна, вам нравится ваша работа?
— Да, сэр.
— Эдна, не говорите никому — никому, слышите? — ни слова о случае с миссис Льюис. Если я узнаю, что вы хотя бы назвали ее имя, вы здесь не задержитесь. Завтра мы поговорим с полицией, но больше ни с кем. Психическое состояние миссис Льюис — врачебная тайна. Ясно?
— Да, сэр.
— Вы куда-нибудь идете с друзьями вечером? Вы же знаете, что с вами бывает, когда вы выпиваете.