И кто здесь наглая рыжая морда?
Шрифт:
Длинношеий отшатнулся от приятеля. Посмотрел на него с подозрением.
– Че то, не понял я сейчас, Игорян. А на ком тебе надо было жениться? Если не на бабе?
– Холостым надо было оставаться, Вить! Вон, к Ленке ходить и хватит!
– Ну ты и мразь.
– брезгливо бросил Демидов, разошедшемуся не на шутку Шелупкину.
– Поддерживаю. Мразь, редкостная.
– присоединился Глеб.
– Мразь, согласился блондин Андрей, - и к тому же - наивный. Безработный он. В твердой сумме алименты назначат. Платить не будет -
– Сила воли на исходе. Руки так и чешутся, телесные повреждения нанести уроду, - поведала Людмила.
Мне самой после таких откровений., нестерпимо хочется треснуть Шелупкину по лысому кумполу. Это надо, такому быть, зарядку для телефона подарит... Гад!
– Наташ! Поможешь наслать на Шелупкина половое бессилие? Не временное, как на Кузявина хотели, а пожизненное?
– вопрошаю нарочито громко.
– С удовольствием! Как раз Луна в пятом доме! Бессилие приклеится накрепко! В пруд загоним и приступим!
– Наташка угрожающе прищуривается.
Шелупкин из розового стал красным. Как вареный рак.
Длинношеий оглядывался по сторонам, прикидывал видимо: сможет убежать, или нет? Если сможет, в какую сторону лучше ломиться? Особенно внимательно, длинношеий смотрел в направлении Зыкова. Чуть не грохнулся на тропу, как засмотрелся. Едва удержал равновесие. И вдруг, забормотал:
– Игорян. Там это... К мостику подъезжает.... На велосипеде. Жена твоя бывшая...
– Ирка? А чего она здесь? К мамке наверное ездила... Черт! Пытать начнет. Я хотел вечером, по телефону.... Отпустите, проявите человечность...
– оттопыренная губа Шелупкина, затряслась. Сгруппировался с явным намерением стартануть через луг к лесу.
– Стоять! - гаркнула Людмила, угрожающе приподняв весло над лысой башкой.
Шелупкин обмяк. Тоскливо воззрился на приближающуюся велосипедистку.
– А ну - ка, вылазьте из тарантаса! Хватить, насиделись! Прохфилактическую работу с вами паразитами проводить буду! Разъясню политику партии, направлю на правильный курс! И попробуйте с курсу сбиться, итииху!
– прогремело от бабушкиного дома.
Глеб сорвал желтый одуванчик, обогнул по дуге Наталью, подошел ко мне. Цветок мне за ухо сунул, совершенно бесцеремонно.
– Кажется все нормализуется. Скоро наконец сможем мяч погонять. Красивые здесь места. Алин. Можно тебя попросить, показать мне окрестности? Вечером?
Вот ведь наглая рыжая морда....
***
Вынимаю желтый цветок из-за уха.
Из короткого стебля, мне на пальцы капнул белый сок - молочко. И вытереть, как назло нечем, теперь отмывать замучаешься....
Тянусь к правому уху Глеба, помещаю одуванчик за ушную раковину.
– Места здесь да, живописные. Я пожалуй выберу вечером время. Устрою обзорную экскурсию по окрестностям.
Вот, отказаться же намеревалась. И как-то.... Взяла и согласилась. Почему-то. Ну..... Нет, совсем не потому, что испытываю невольную симпатию к этому рыжему.
Ну и, помимо благодарности, мною движут деловые интересы. Конкурента необходимо поближе узнать. Да. Необходимо. Просто бизнес, ничего личного.
И не надо уважаемый господин Мещерский, так загадочно улыбаться....
Что ж такое? В ответ на улыбку Глеба, мои губы расползаются в улыбке. Рот до ушей, как у Буратино... Глуповато наверное выгляжу.
Усилием стираю улыбку с лица. Чтобы больше не наползала, отворачиваюсь от рыжего конкурента.
И в этот самый момент, жена Шелупкина, подкатывает к нам и лихо спрыгивает с велосипеда.
Среднего роста, густые русые волосы в конский хвост собраны, глаза серо - голубые, крупные, ресницы длинные, губы пухлые. Миловидная. Как ее угораздило связаться с придурком Шелупкиным? Чужая душа потемки...
– Здрасте! Василиса Георгиевна занята, я смотрю. Вы случайно не знаете, у нее остался лук- севок?
– спросила игнорируя супруга.
– Севок? Не поздновато для посадки лука?
– откликается Людмила, перемещает весло на плечо.
– Поздновато, - соглашается девушка, и поясняет: - Что-то плохо взошел, хотим еще подсадить.
– Ясно. Про севок разговора не заходило, к сожалению не вкурсе. Это надо у Василисы спросить.
– Людмила весло с плеча скинула, оперлась на него, ткнула пальцем в Шелупкина, затем в длинношеего.
– эти с вашего позволения индивидуумы, заявились к бабушке Василисе с преступными намерениями. Угрожать вздумали. Мы их так-то в пруд гнали, но если хотите, уступим вам губошлепа. Даже весло одолжим, для расправы.
Девушка скользнула по мужу Шелупкину взглядом. Осуждающим, как мне показалось. Кивнула Людмиле.
– Преступные намерения должны пресекаться. Чтоб бандитизм всякий не распространялся. Я бы с удовольствием к вам присоединилась, но времени мало: с огородом закончить нужно и успеть на автобус, у сына Вовки, футбольный матч.
– Вам в райцентр? Можем захватить, мы как раз повезем на футбол Ждана Кузявина.
– вклинилась я.
Жена Шелупкина мне понравилась, в отличии от ее губошлепа - мужа.
– Правда? Это будет весьма кстати!
– девушка искренне обрадовалась.
Шелупкин же, недовольно фыркнул и выпалил:
– Ирка! Ты заметила, что я дома не ночевал? Я тебя бросил. К Ленке Копаловой жить ушел. Насовсем.
– Ну да, - пожала плечами Ирка, - Ленка мне звонила. Озадачила. Я вчера две пары носок тебе купила, и куда их теперь? Вовке велики. Ой! Как сразу не подумала? Отдам отцу, ему должны быть впору. Уф. Прям от сердца отлегло. Носки почти пристроила, стрелялки твои дурацкие с ноута удалила. Ещё бы севок у Василисы Георгиевны нашелся, было бы замечательно!