И кто здесь наглая рыжая морда?
Шрифт:
– Гля, какой скудрыжник! Подарком попрекает, итииху! Она ему - Ляксашенька, а он значиться - куда деньги дела? Щас весло возьму.... А че весло? На сберкнижке есть накопления, сымем и отдадим сквалыге импортному! Пущай подавится!
– бабушка развернулась к калитке, двинулась вперед...
– Ба, ба, постой!
– хватаюсь за рукав, как недавно ненормальная мамаша несчастного Витеньки.
– Ба, оставь в покое свои накопления, разберется Наташа. И вообще: может я не права, не попрекает Наташку законный супруг свадебным подарком.
– Кривда! Хватить из меня идиетку делать. Откель взялся муж у Натшки, ежели она от замужества двумя ногами отбрыкивалась? Такая же чафля, как ты, Линка? Хто он такой?
– Ба, ну, пусть она сама расскажет, откуда взялся. Он... Демидов. Александр Демидов. Похоже, тот самый владелец разрушенного поместья под Заворово.
– Демидов? За какой нуждой его в хфеодалы определили? С вами чокнешься без Альцгеймера.
– Ба.
– Хватить бабкать.
– Мяя- яяу!
– летит с макушки куста.
– Вон, и кот- то согласен!
– беззлобно ворчит бабушка.
Меж тем, Наташка закончила переговоры с фиктивным супругом. Выпрямив спину, задрав подбородок, шагает по тропе. Вид у Наташки гордый и одновременно озадаченный. Наверное пытается понять, каким образом Демидов умудрился ее найти? И что здесь делают все эти люди, включая рыжего, вчера из кустов за нами подглядывавшего?
Мать моя женщина, сколько же комков земли на ее каблуки налипло...
Демидов вальяжно вышагивает следом. Очки темные и ключи от машины в руке крутит. Окидывает взглядом идущую впереди Наталью. Весьма заинтересованным взглядом, стоит отметить.
Из калитки высыпали мальчишки. Ждан тащил в охапке несколько березовых поленьев, мальчики Людмилы, волокли по одному полену.
– Давайте ребята, я вам помогу!
– рыжий Глеб подорвался навстречу детям.
У развилки затарахтел автомобиль. Очередной. Реально трафик, как на Садовом в час пик...
Оборачиваюсь на звук.
Жигули четвертой модели, цвета баклажан. Кузявины прутся. И не одни. За Жигулями пристроился раздолбанный Опель - кадет грязно - красного цвета...
Поворачиваюсь, ищу взглядом Ждана. Мальчишка вжал голову в плечи, моргает испуганно.
– Вот и все. А так хорошо было, - читаю по детским губам.
– Ждан, не волнуйся, все и дальше будет хорошо, - зареряю ребенка, как можно уверенней.
– Папка едет. И дядя Игорь с ним, на второй машине. Он... Он злой и грубый, говорит, как лает, и кулаки большие...
– Видать осерчали за заявление участковому. Надумали испужать.
– совершенно спокойно произносит бабушка.
– Испугать? Заявление? Что здесь вообще происходит?
– Наташка ускоряет шаг.
– Кузявины. Применили физическое насилие и выставили из дома. На ночь глядя. Добрался до нас. Мы вызвали участкового.
– быстро проговариваю, показав глазами на Ждана.
– Поняла.
– бросает Наталья, брови сводит к переносице, превращается в грозовую тучу.
Никому мало не покажется, когда молнии полетят из этой тучи.
Глеб с охапкой поленьев, быстро проходит к штакетнику. Перебрасывает дрова через низкий забор.:
– Есть вероятность, что граждане агрессивно настроены? В таком случае, уважаемые дамы, пройдите пожалуйста в дом, вместе с детьми. Мы с Андреем встретим гостей. Ты не против, Андрей?
– Безусловно не против. Попытаемся пообщаться цивилизованно, а там, как пойдет.
– бесстрастно изрек блондин.
Демидов сунул ключи в карман джинс. Шагнул к Наташе. Протянул ей свои темные очки.
– Возьми пожалуйста, привык к ним, жаль будет, если разобьются. В случае если цивилизованного общения не получится.
Неожиданно...
– Мальчики, дядя Глеб прав, вам лучше пока в дом пойти. Идёмте я вас провожу. И весло заодно прихвачу на обратном пути.
– задумчиво протянула Людмила....
Ну раз хочет, пусть забирает весло. В самый раз, для устрашения придурка Кузявина.
Конечно же, если б сейчас мы находились здесь одни: я, Наташка, бабуля и Ждан, было бы намного проблематичнее.
Мы не одни...
***
Очень хорошо, что мы не одни.
Кто его этого Кузявина знает: разбежится, да об столб хрястнется, получит увечье, и обвинит нас. Доказывай потом - мол членовредительство себе гражданин Кузявин самостоятельно причинил, без принуждения, по собственной инициативе. Это если б, свидетелей не было.
Между тем, баклажановые Жигули четвертой модели, лихо вошли в поворот вильнувшей к дому грунтовки. Взору Кузявина открылся автопарк, ранее не видимый из-за зарослей буйно цветущей сирени. И конечно же Кузявин узрел
собравшиеся в непосредственной близости к автопарку: рыжего Глеба, блондина Андрея, Александра Демидова, бабушку Василису, Наташку, меня, а также Людмилу опирающуюся на деревянное весло. В свободной от весла руке, Люда держала куриную башку с приоткрытым клювом и гребнем упавшим на бок. Когда только успела нырнуть за башкой в термопакет? Впрочем, не столь важно.
На пассажирском сиденье Жигулей сидела Ленка, за рулем соответственно Толя Кузявин, сквозь пыльное лобовое стекло, было видно, как их морды становятся растерянными. Обескураженными точнее сказать.
То ли от этой растерянности и обескураженности, то ли просто от дурости, Кузявин старший резко нажал на тормоза. Четверка взвизгнула, дернулась словно в конвульсиях, и остановилась.
Водитель раздолбанного Опеля едва успел отреагировать: с визгом, фонтанами пыли и мелких камешков из-под колес, резко вырулил на обочину, далее сполз в придорожную канаву. Только зад грязно - красный торчит.
– Каков идиот.
– резюмирует Наташка, презрительно фыркнув, - Лин, я помню, что ты обещала рассказать позже и всё же, как здесь оказались эти люди?
– кивком указывает на Людилу, затем на блондина и Глеба.