И меркнет свет
Шрифт:
– Стой! – взмолилась Беру. – Я сделаю все, что ты попросишь. Только… только не причиняй ей боль. Никому из них.
– Есть только один способ спасти их. Убей его.
Беру зажмурилась, пытаясь заглушить мысли бога.
– Убей его и освободи меня, – приказал бог. – Я проявлю милосердие и позволю этим смертным жить, если ты захочешь. Я защищу их.
«Нет». Она все еще помнила, каково это – оказаться в ловушке собственного тела,
Нет, она не убьет Палласа. Не освободит бога. Ни за что.
– Ты сделаешь все, как я говорю, или я убью их всех, – сказал Паллас. – Точно так же, как убил Илью. Я знал, что вы стали сообщниками.
Беру уставилась в пол, стараясь не смотреть на Эфиру. Илья. Он все еще находился где-то там. Смогла ли Эфира оживить его, прежде чем их поймали?
Как только в ее голове возникла эта мысль, большие двери распахнулись, и в вестибюль проник свет.
Но по парадной лестнице спускался не Илья. Это была женщина, незнакомая Беру.
Но бог ее явно узнал.
– Предательница, – выплюнул он, – Седьмой пророк. Та, из-за которой это все началось.
Женщина уверенно прошла в двери. Несмотря на обычное темно-синее платье и волосы, убранные в аккуратный пучок, она была самой элегантной женщиной из виденных Беру. Когда незнакомка обратила свой взор на Палласа, по телу Беру пробежал холодок. Было что-то такое в ее темных глазах, что-то пронизывающее в ее взгляде, так напоминающее Палласа. И все отличающееся.
Странница.
Беру в шоке уставилась на новоприбывшую. Еще один пророк? Она не знала, почему раньше не догадалась: если Паллас бродит по земле, то почему этого не делать и другим первым пророкам.
Она видела много всего невозможного в своей жизни. Свое воскрешение. Воскрешение Гектора. Короля Некроманта, живого, даже несмотря на прошедшие пятьсот лет и заключение в пустынном оазисе. Возвращение убитого бога в руинах Бехезды.
Но она все равно удивилась появлению в вестибюле Странницы, одной из семи пророков, которые убили бога и отдали Дар человечеству.
Взгляд женщины встретился с Палласом. Он смотрел в ответ, и его лицо ничего не выдавало, но на нем застыло жесткое выражение.
– Паллас, – поприветствовала его Странница. – Давно не виделись.
– Больше сотни лет, – согласился Паллас. – Я полагал, что ты боишься со мной встречаться.
– Боюсь? – переспросила Странница, и в ее музыкальном голосе зазвучала улыбка. – Это не я отказалась от имени и приняла новый облик, чтобы спрятаться от остальных.
– Не то чтобы у тебя было имя, от которого можно отказаться.
– Ты об этом позаботился, – ответила Странница с намеком на улыбку. – Давным-давно.
Беру переводила взгляд с одного пророка на другого, пытаясь разобраться в их разговоре. Были ли они союзниками? Врагами?
– Так ты наконец вернулась, чтобы торговаться по поводу своей жизни? – спросил Паллас. – Ты не можешь не знать, как давно я мечтаю убить тебя.
– Нет-нет, – рассмеялась Странница. – Боюсь, придется подождать еще немного. Я пришла предложить тебе то, что ты отчаянно желаешь.
– И что же это?
– Меня, – по огромному вестибюлю разнесся новый голос.
Беру подняла взгляд на балкон над ними. Там стояла одинокая фигура, которую омывал льющийся через витражные окна свет. Антон.
Она услышала резкий вздох Гектора, а принц тихо пробормотал:
– Это невозможно.
По рядам свидетелей и паладинов пробежала волна перешептываний.
– Схватить его, – приказал Паллас паладинам. – Немедленно.
Антон спокойно поднял руки, когда паладины поднялись по лестнице и окружили его на балконе. Он слабо кивнул, едва заметно, и тут Беру почувствовала чье-то присутствие за своей спиной. В этот момент раздался шепот:
– Не двигайся.
Беру замерла.
– Я сниму ошейник, – тихо произнес Илья. – Воспользуйся своей силой, чтобы освободить всех остальных. У причала стоит корабль.
Она поняла, о чем он просил. Воспользоваться силой бога, чтобы вывести всех из резиденции Архона, из цитадели и отвести на корабль? Но может ли она это сделать, не освободив бога полностью?
Девушка не была в этом уверена. Она чувствовала, как бог давит на прутья клетки, сотрясает печать, заключившую его в ней. Использование его сил подпитает его и сделает волю сильнее.
Но прежде, чем она успела сравнить этот риск с перспективой свободы, Беру почувствовала, как пальцы Ильи расстегнули ошейник сзади. Он упал в ее ждущие руки. Тупая боль от металла из божьего огня отступила, а вместо нее на Беру нахлынули эмоции бога. Злость и возбуждение смешались с ее собственными облегчением и страхом.
– Сейчас, – поторопил ее Илья. – Пока паладины заняты.
– Давай, маленькая смертная. Посмотрим, на что ты способна.
Беру колебалась, горячая паника взметнулась внутри нее.
– Мы оба с тобой знаем, что я освобожусь. Так или иначе, – сказал бог. – Можешь спасти своих друзей, пока это еще возможно.
Беру глянула на Эфиру и Гектора. Оба смотрели на Антона на балконе и не видели, что Илья уже занимался их спасением. Если она найдет смелость и сыграет свою роль.
Сделав вдох, Беру встала на ноги и одним движением запястья сломала цепи остальных узников.
Паллас повернулся к ним, и ей показалось, что в его глазах промелькнула тень страха.