И меркнет свет
Шрифт:
– Да, Безупречный, – ответил Илья, и на его губах заиграла улыбка. – Достаточно времени.
Эфира иногда задавалась вопросом, что именно Илья рассказал Иерофану о ней, о них. Изгиб губ, блеск в глазах, многозначительный тон послужили ей ответом, и ее щеки покраснели от ярости.
– Ты жалок, – сказала она Илье. – Ты нес всю эту чушь об искуплении, об исправлении ошибок в Бехезде, но, как только выгода оказалась на другой стороне, приполз к ногам Иерофана, словно послушная собачка.
Илья просто беспечно улыбнулся.
Эфире ничего так не
– Ты заплатишь. Пусть это будет последнее, что я сделаю, но я заставлю тебя заплатить.
Илья глянул мимо нее на Иерофана:
– Видите? Я же сказал, что парочкой синяков ее не сломать.
Эфире понадобились все силы, чтобы не броситься на него и не задушить. Не будь на ней наручников из Божьего огня, она бы так и сделала. Но сейчас она просто смотрела на него, источая ярость.
– Вся эта сила… – размышлял Иерофан, пробегая взглядом по Эфире. Она не справилась с собой и вздрогнула. – Начинаешь гадать, что такая сила могла бы сделать в других руках, правильных руках. Возможно… – Он обратил взгляд на Илью. – Твоих?
Ее наполнил ужас. Она знала, что Иерофан заставлял Беру делать: забирать Дар у его противников и отдавать его свидетелям. Неужели Илья хотел этого? Забрать Дар Эфиры? В конце концов, именно это привлекло его к ней в первую очередь. Ее сила.
– Способность воскрешать мертвых, – сказал Иерофан, – убивать одним прикосновением. Жить. Пусть и не вечно, но долго, очень долго. Ты бы лучше использовал этот Дар, чем она, не так ли?
– Так, – согласился Илья, подходя к Эфире с хищным блеском в глазах. – Например, я бы научился его контролировать. А она этого так и не сделала.
– Часто именно те, кому достаются дары, не способны правильно ими пользоваться, – ответил Иерофан.
Она не шевелилась, игнорировала все инстинкты, приказывающие ей атаковать, даже когда Илья протянул руку и взял ее за закованное запястье. Его прикосновение обожгло ее кожу.
– Бледная Рука – всего лишь еще одна в цепи тех, кто вроде как имеет силу, но внутри слаб, – сказал Илья. – Убийца, которая воскрешает мертвых, может вернуть бога, но даже не умеет исцелять.
Их взгляды встретились, и его лицо не изменилось, когда он засунул большой палец под изящный наручник из Божьего огня вокруг ее запястья и прижал его на мгновение к пульсу.
– Она так и не научилась это делать? Не иронично ли? – Он отпустил ее запястье и повернулся к Иерофану.
Эфира не дышала.
– Жалко, – ответил Иерофан, чуть ли не позабавленный. – Хотя, полагаю, у всех своих слабости.
Его яркий взгляд на полсекунды дольше задержался на Илье, и, когда Иерофан снова посмотрел на Эфиру, она постаралась нацепить на лицо что-то вроде страха или ярости вместо беспомощного замешательства, охватившего разум. Ее пульс колотился в том месте, где ее коснулся Илья.
Потому что она снова недооценила его. Он снова обманул ее, завязал глаза и вырвал пол из-под ног. Как много лжи он скормил ей, начиная с их первой встречи в Паллас Атосе? Сложно сказать. Он был лжецом, она всегда это знала.
И только что он соврал Иерофану.
4. Джуд
Предвкушение билось в груди Джуда, когда он вошел в игорный дом и приготовился к волне сладковатого дыма и аромата. По гостиной бродили работники дома в просвечивающих одеяниях, сидели на подушках и низких кушетках, расставленных вокруг столов. Внутри куртизанка общалась с маленькой группой хорошо одетых мужчин, и их смех звучал громко и раскатисто. За ними сидел мальчик и водил пальцами по струнам инструмента, незнакомого Джуду, наигрывая плавную мелодию.
К Джуду подошла девушка с подносом.
– Что-то привлекло ваше внимание?
– Я пришел повидаться с Зиннией, – ответил Джуд.
Девушка сощурилась, и приветствие исчезло с ее лица.
– Она не принимает просто так. Нужно назначить встречу.
– У меня назначена встреча.
Кажется, девушку это не убедило, но она сказала:
– Присядьте.
Она отдала поднос другому слуге и исчезла за занавеской.
Джуд напряженно присел на подушку.
– Привет, – обратились к нему слева.
Он повернулся и увидел вальяжно развалившегося рядом парня, улыбающегося ему. Парень выглядел чуть младше Джуда, со светлыми волосами и зелено-карими глазами. В одном ухе мерцала жемчужина.
– Чего-то ждешь? – спросил он, наклоняясь к Джуду, и сладкий запах жасмина защекотал нос паладина. – Могу развлечь тебя, пока ты ждешь, если хочешь.
Глаза парня блестели, а на губах играла улыбка, предлагавшая вполне определенный тип развлечения.
– Нет! – выпалил Джуд, отшатнувшись. – То есть все нормально, спасибо. Все хорошо.
Парень пожал одним плечом. Его кожа казалась золотистой в тусклом свете.
– Как хочешь.
Этот жест так ярко напомнил Джуду об Антоне, что весь воздух покинул легкие.
– Так вот куда ты ходишь все это время? – спросил удивленный знакомый голос.
Джуд вскочил на ноги и увидел, как к нему от двери проталкивался Гектор.
– Я ожидал совсем не этого. – Гектор с подозрением осмотрел помещение. Девушка, сидевшая на подоконнике, с интересом взглянула на него.
Джуд сжал челюсти.
– Что ты тут делаешь? Ты следил за мной?
– Я волновался, – ответил Гектор, направляясь прямо к нему. – И, нужно сказать, не зря, если ты и правда этим занимался.
Джуд покраснел.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
Другие, ничем не занятые присутствующие, бросали на них тайные и более открытые взгляды. Их явно веселила драма, разворачивающаяся на их глазах.
Кажется, Гектор заметил, что они привлекли внимание, и понизил голос, встав перед Джудом.
– Слушай, я тебя не осуждаю. Я понимаю. Вроде как. Горе может заставить человека творить вещи, которые обычно…