И на щите Давидовом начертано «Моссад»
Шрифт:
Накануне первого визита Вальтера Ульбрихта в Каир по «наводкам» ГРУ, КГБ и своей контрразведки в Египте были проведены превентивные задержания большой группы (свыше 30 человек) западных немцев, подозреваемых в работе на БНД и ЦРУ. В их числе были и «настоящие шпионы», и случайные люди типа супругов Киесов. В списке числились и супруги Лотц — основания для подозрения их в шпионаже уже существовали, а в последнее время и усилились в связи с пеленгацией рации. 22 февраля 1965 г. агенты «Му-хабарата», египетской контрразведки, ворвались в квартиру Лотцев. Вольфганг не знал о превентивных арестах и посчитал, что просто провален как израильский шпион. Не только его жизнь, но и жизнь Вальтрауд и ее родителей, которые, как на грех, приехали погостить в Египте, оказалась в опасности. Тогда Лотц избрал не единственно верную, но все же достаточно удачную линию поведения. Он признался в шпионаже, но упрямо твердил, что он был немцем, который помогал Израилю ради денег. Проверки «немецкой легенды» и «арийской сущности» (с осмотром деликатных частей тела) не дали четких опровержений показаний Лотца. Египтяне пришли к выводу, что имеют дело с завербованными гражданами ФРГ, — а с нею, несмотря на теснейшие связи насеровского режима с Москвой, отношения чрезмерно не обострялись. В результате родителей Вальтрауд просто выслали из страны, а супругов судили открытым судом. «Моссаду» удалось направить в Египет немецкого адвоката для защиты Лотца и его жены. Адвокат публично заявил, что видел Лотца в компании немецких офицеров. «Поскольку я никогда не служил в немецкой армии, — вспоминал позже Лотц, — я сразу понял, кто послал этого адвоката». Вольфганг Лотц был приговорен к пожизненному заключению, его жена — к трем годам лишения свободы и штрафу, Франц Киесов оправдан. Из египтян пострадал генерал Гаухраб, которого разжаловали и бросили в тюрьму.
Через три года Лотцев и еще восьмерых израильских агентов обменяли на военнопленных (на девятерых египетских генералов и пятьсот старших офицеров), взятых в ходе Шестидневной войны. Секретные переговоры под патронатом Генерального секретаря ООН и его спецпредставителя Гуннара Ярринга завершились тем, что египтяне выдали всем заключенным медицинские заключения о неизлечимых болезнях и как бы в порядке акта гуманизма выслали из страны. Израиль тоже, «как акт гуманизма», освободил сначала египетских генералов, а затем и прочих военнопленных. Никакой огласки обе стороны долго старались не допустить.
Последующая судьба Вольфганга сложилась не слишком удачно. Через несколько лет заболела и умерла Вальтрауд. Школа верховой езды, которую Сус открыл в Тель-Авиве, прогорела. Работа в ФРГ оказалась неинтересной и бесперспективной. Прогорело (правда, не по его вине, а из-за недобросовестности партнера) и частное агентство, которое он открыл в Лос-Анжелесе. Лотц вернулся в Израиль и жил с семьей на скромную пенсию.
Важным агентом «Моссада» в арабской стране был Барух Мизрахи. В начале шестидесятых он успешно работал нелегалом в Сирии (легальное прикрытие состояло в том, что он числился директором школы иностранных языков), но после ареста Когена Тель-Авив немедленно отозвал его. Некоторое время он проработал в аппарате разведки, затем была предпринята еще одна попытка агентурного внедрения. Семь лет спустя после первого задания Мизрахи был направлен в Йемен. Основным направлением его разведывательной деятельности был сбор информации по египетской армии, которая все еще была втянута в гражданский конфликт в этой стране. Он также должен был передавать в Тель-Авив информацию по морским перевозкам в Красном море. «Моссад» давно интересовался Йеменом, поскольку поблизости проходили морские коммуникации с Египтом.
Кроме сугубо разведывательных, в этом регионе были и актуальные политические интересы: в 1963–1965 годах Израиль вместе с Великобританией и Саудовской Аравией — довольно странный тройственный союз, — снабжали деньгами и оружием королевское правительство Йемена, которое вело боевые действия против республиканской оппозиции, поддержанной частями египетской армии. Тель-Авив был заинтересован, возможно, не столько в победе над оппозицией, сколько в продолжении гражданской войны в Йемене, потому что это отвлекало египтян от Израиля. Довольно серьезный опыт тем не менее равно как и тщательное соблюдение конспирации, не спасли его от бича тех агентов, которые работают не в одиночку: предательства связника. В мае 1972 года Мизрахи был арестован йеменскими властями, которые выдали его Каиру, где он был предан суду по обвинению в шпионаже в пользу Израиля. Однако ему повезло: в марте 1974 года его обменяли на двух арестованных израильских арабов (палестинцев), которые работали на разведку Египта.
Глава 14
ЖЕНЩИНЫ-АГЕНТЫ
Женщина-нелегал, вопреки устоявшимся легендам, на самом деле весьма нечастое явление в практике израильской разведки.
В этом направлении есть специфика, связанная как с объективными, так и субъективными причинами. Несомненно, что с учетом того отношения к женщинам, которое существует в арабском мире, в принципе исключается возможность использования там женщин в качестве оперативных работников. «Женщина не может заниматься сбором информации в арабском мире», — это была твердая парадигма «Моссада», хотя такие случаи были и о них уже упоминалось и будет упоминаться на страницах этой книги.
Большинство женщин в «Моссаде» работали на административных должностях и в технических подразделениях. «Моссад» всегда с большой неохотой направлял женщин за рубеж, даже на относительно безопасную работу, например в качестве офицеров связи с иностранными спецслужбами. Тем не менее исключения были — например, Лили Кастель, одна из лучших оперативниц «Моссада», настоящая живая легенда. Даже после смерти Лили в 1970 году ветераны «Моссада» вспоминали о ее талантах.
Персональное досье.
Лили Кастель пришла в разведку в 1954 году, уже имея за плечами опыт работы в «Шаи» до создания израильского государства. Кастель одинаково хорошо говорила на иврите, английском, французском, немецком и русском языках, неплохо владела итальянским и арабским. Ее помнят как весьма привлекательную женщину, умного и надежного работника. Харел считал, что она с успехом использовала как свой интеллект, так и внешность для выполнения различных заданий в Европе, характер которых никогда не раскрывался.
Образ темноволосой, умной и решительной красавицы, старшего офицера «Моссада», мастера-профессионала со взрывным темпераментом, готовностью к риску и обостренным чувством справедливости, который уже несколько десятилетий кочует по европейским и американским книгам, фильмам и телевизионным сериалам, — восходит именно к Лили Кастель.
При Амите, преемнике Харела на посту руководителя «Моссада», ситуация с привлечением женщин, как вообще с кадровой политикой, несколько изменилась. Высокие требования к профессионализму оперативных работников уравняли женщин в правах, и некоторые из них стали начальниками функциональных или территориальных отделов. А начальник отдела — фактически ключевая фигура в разведке. Именно он обеспечивает связь оперативников зарубежных резидентур с центром, он снабжает резидентуры всем необходимым для их нормальной деятельности. Он передает приказы и получает добытую за рубежом информацию. И все же за рубеж с оперативными, особенно нелегальными, заданиями женщин посылали только в случае крайней необходимости, когда исчерпаны все другие возможности. В израильской разведке, как и в армии, стремятся не подвергать женщин риску, — но вместе с тем признают, что женщины обладают тем преимуществом, что вызывают меньше подозрений.
«Моссад» изредка использует женщин для сексуальной компрометации объектов разработки. Для этой роли предпочитают одиноких женщин и берут их на такого рода операции только однократно. «Моссад» редко разрешает своим работникам, мужчинам и женщинам, вступать в сексуальные связи даже в интересах дела. Сейчас отношение к сексу меняется, и хотя никто не заставляет женщин использовать свои чары в шпионских интересах, считается, что это — одно из средств в арсенале разведки. Если шантаж на сексуальной почве является составным элементом какой-то разведывательной операции, то «Моссад» чаще всего использует настоящих проституток. Например, «Моссад» широко практикует нелегальный вывоз в Израиль агентов-арабов из соседних стран для подробного опроса. Такой опрос проводится в каком-нибудь маленьком городе, и за свои услуги агент награждается проституткой. Временами его развлечения снимаются на пленку (для возможного шантажа в будущем). Вопрос здесь не пуританства, скорее нежелания «нагружать» сотрудниц излишними проблемами и создавать им трудности в будущей адаптации к мирной жизни.
Гораздо свободнее «Моссад» эксплуатирует в сексуальном плане своих сотрудников мужского пола. Интимные связи агентов с секретаршами иностранных посольств и стюардессами, которые могут сообщать полезную информацию о дипломатах, аэропортах и тому подобное, стали обычной практикой. Здесь порой случаются казусы. Один моссадовец получал от европейской агентессы информацию и все остальное. Прошло несколько лет, и даму передали на связь новому разведчику. При первой же встрече она оказалась крайне удивлена, что новый оперативник не захотел лечь с ней в постель. Оказывается, агентесса считала, что секс является неотъемлемой частью ее работы на израильскую разведку…